Тори почувствовала сильный укол ревности. Только этого ей не хватало! Конечно, она не станет проявлять излишнего любопытства и совать нос в его личные дела.
Но Клэй решил объяснить все сам:
— Адрия хотела, чтобы на свадьбе присутствовал человек, с которым я не хочу общаться. Никогда. — Казалось, каждый мускул, каждый нерв в теле Клэя вибрирует от гнева и напряжения. Тот, о ком он говорит, явно причинил ему сильную боль.
Тори, затаив дыхание, ждала продолжения, одновременно страшась услышать, что на острове присутствует женщина, которая так много значила для Клэя раньше.
Помедлив несколько мгновений, словно колеблясь, Клэй выпалил:
— Это наша мать.
Тори не сдержала изумленного вздоха. Надо же! Все это время она считала, что Клэй и его сестры потеряли родителей. Ведь мать невесты не присутствовала ни на одном подготовительном мероприятии ни к одной свадьбе. Ни на дегустации тортов, ни на выборе оформления…
— Наша мать… отдалилась от нас несколько лет назад. И Адрия вдруг захотела изменить это, повидаться с ней. А я не хочу.
— Понимаю.
С океана потянуло прохладой, хотя вода казалась теплой.
— А что насчет твоего отца? — спросила Тори.
Плечи Клэя поникли.
— Мы потеряли его много лет назад. Мне было двенадцать.
Судя по реакции Клэя, они с отцом были очень близки… Сама Тори и представить не могла себе жизни без родителей. Потеря матери или отца разбила бы ей сердце в любом возрасте. А Клэю пришлось справляться с горем, когда он был почти подростком — и без того непростое время… Ужасно. Видит бог, в ее собственном отрочестве драмы было куда больше, чем ей бы хотелось, но все это ерунда по сравнению с тем, через что прошел Клэй и его сестры. Потеря любимого родителя — что может быть хуже?!
— Клэй, мне так жаль…
— Спасибо тебе за эти слова.
— Жизнь бывает такой жестокой и несправедливой.
Он кивнул, глядя на горизонт.
— Можно сказать, что тогда мы и мать потеряли в некотором смысле. Она стала совершенно другой женщиной.
— Люди могут замыкаться в собственной скорби… — Тори вспомнила, как умирала ее бабушка по материнской линии. Тогда мама помчалась на Сицилию, чтобы быть рядом с ней. Марисса была совершенно раздавлена горем, ее невозможно было узнать. Лишь через несколько месяцев она стала приходить в себя.
— Это было нечто большее. Она изменилась как личность.
Очевидно, что не в лучшую сторону. Поскольку, как она знала, с некоторых пор за обоих родителей для Адрии и Джеммы стал старший брат. Взять на себя такую ответственность в двенадцать лет — и так серьезное испытание для ребенка, а уж сознавая, что оставшийся родитель фактически предал их, тем более. Неудивительно, что все это разбило ему сердце.
— Как будто отец был единственным источником добра в ее сердце, — с горечью продолжал Клэй. — И ее внезапная трансформация совершенно изменила нашу жизнь, наполнила уродством и погрузила во мрак.
Он прерывисто вздохнул.
— Просто не понимаю, как Адрия смогла забыть все это. Или притвориться, что ничего этого не было.
Любопытство теперь терзало Тори еще сильнее, оно как будто стало осязаемым. Что он имел в виду, когда сказал, что их жизнь наполнилась уродством и погрузилась во мрак?
Однако Клэй, похоже, не собирается посвящать ее в подробности. А сама она, разумеется, не посмеет спрашивать. Если захочет, расскажет сам.
И вдруг, не дав себе ни шанса подумать о том, что делает, Тори положила ладонь Клэю на предплечье и склонила голову ему на плечо. В ответ он обнял ее.
Молча, они неторопливо пошли по пляжу. Тори лихорадочно искала слова утешения, но ничего не приходило на ум. Она не в состоянии была осознать, каково ему пришлось тогда. Хотя ей всегда казалось, что в ее жизни не хватает чего-то, детство ее было, безусловно, счастливым, наполненным любовью. Она не могла посочувствовать ему так, как ей хотелось бы.
— Похоже, мы дошли до тебя? — спросил Клэй, убирая руку с ее плеч.
Она моментально ощутила, как холодно стало ее коже там, где только что он касался ее. Поразительно, как за несколько мгновений она успела привыкнуть к его прикосновению! Да помогут ей небеса…
Тори кивнула и пошла за ним по тропинке, которая вела от воды к домикам. Через несколько секунд они уже стояли перед стеклянными дверями ее номера.
В душе Тори разгорелась нешуточная борьба. С одной стороны, ей ужасно хотелось узнать побольше о детстве Клэя, значит, надо пригласить его зайти… Но с другой стороны, пригласить его зайти — не особенно умно. Он уже дважды почти поцеловал ее. Они еще ни разу не оставались по-настоящему наедине. Готова ли она к тому, что может произойти между ней и Клэем, когда они окажутся вдвоем в четырех стенах?
Не важно, что она чувствует к Клэю. Она ведь профессионал, а он технически — ее босс. Ей нельзя вести себя как подросток, у которого разбушевались гормоны и который не в состоянии управлять своими эмоциями. Не говоря уже о том, что она все еще переживает из-за чудовищного разрыва с Дрю. И абсолютно не настроена на общение с представителями противоположного пола. Она не владеет приемами и тонкостями флирта. И вообще велика вероятность, что она неправильно истолковала происходящее между ними.
И все-таки ее не оставляло ощущение, что все идет именно так, как и должно идти…
Похоже, какой-то ангел наверху сжалился над ней и помог принять решение — в небе глухо зарокотало, и сразу на землю упали первые тяжелые капли дождя.
Клэй взглянул на черные нависшие над океаном тучи и прокомментировал:
— Что ж, я бы сказал, что мы молодцы. Успели дойти до твоего номера очень вовремя.
— Не то чтобы тебе это очень помогло. Твой номер, кажется, где-то в противоположном конце курорта?
Клэй хмыкнул:
— Нестрашно. Не сахарный, не растаю.
При этих словах небеса как будто разверзлись, и на землю обрушились потоки дождя, сопровождаемые чудовищными порывами ветра.
— Ты мог бы переждать ливень… Со мной… У меня…
Боже, что ж она такое бормочет бессвязное?! Она же взрослая женщина!
В ответ Клэй лишь приподнял бровь.
— Ну, я имею в виду… Это же ненадолго. Тропические ливни — они же быстро заканчиваются.
Неясно, кого она попыталась так невнятно убедить — себя или Клэя.
Он игриво дотронулся до кончика ее носа.
— А ты уверена, что не слишком устала для приема гостей? Ты рано поднялась, пекла кексы. А завтра тебе опять вставать ни свет ни заря.
— Уверена. Кроме того, меня мучит жажда. — Она продемонстрировала бутылку вина, которую так и держала в руке. — И так уж вышло, что у нас есть бутылка шикарного белого.
