Раздосадованная, я сжимаю ладошки в кулачки, стоя под палящим солнцем. По спине бусинами едва не катится пот и надо срочно приходить к общему знаменателю. Главное — двигаться, конечно. И, махнув рукой на проблемы, я направляюсь в кафе.
Рабочий день еще продолжается, а мне зарплату платят не за красивые глаза. Битый час добираюсь по жаре на стареньком троллейбусе, проклиная все на свете.
Всклокоченная, злая и мечтающая спрятаться ото всех, поднимаюсь в свой кабинет и устраиваюсь в кресле. Просто смотрю в одну точку, медленно раскачиваюсь. Я не могу найти выход, словно зашла в тупик и вместо того, чтобы немного возвратиться к исходной точке, продолжаю биться лбом в эту стену. Безумно хочется с кем-то посоветоваться, но подходящего собеседника рядом нет. Ни Льву мне же звонить. Хотя этот гусь был бы рад наверняка. Его хлебом не корми дай посплетничать, а знает он точно немало. Просто играет роль шута, дабы его лишний раз никто не тревожил и не держал на мушке.
Наверное, проходит полчаса или даже больше, как неожиданно в кабинет влетает Тимур. Его взгляд горит бешеным огнем, он на ходу скидывает пиджак, запуская его в дальний угол, я успеваю лишь проводить того глазами, представляя заранее, чем закончилась беседа Кирсановых, но бывший удивляет заявлением. И он еще спрашивал, почему мы расстались? Черт его возьми! Ну как так?!
— Ты сошел с ума? — распахиваю шире ресницы, желая на самом деле вскочить и встряхнуть Тимуру как следует.
— Необязательно орать! — разводит он руками, взглянув на меня небрежно. — Я, по-твоему, что специально все это сделал?
— По-моему, — чеканю каждое слово, — ты идиот. Полнейший. Почему ты не открыл его сразу?
— Не задавай глупых вопросов, — отмахивается Кирсанов-младший, — сама прекрасно слышала, что сказал Воронов. После его смерти я могу только узнать.
— Поздравляю, — мечтаю в душе, чтобы на голову Тимуру упала люстра, потому что это невыносимо и глупо: как можно было потерять конверт?!
Он будто издевался, вот честное слово.
— Можно как-то без всего этого? Мне и так паршиво, ты еще чайной ложкой мозг колупаешь, — пытается он строить из себя потерпевшего, но меня такая безалаберность только выводит больше из равновесия, в которое я и так еле пришла после общения с парнями.
— Отлично, если все так. То решай свои дела без меня.
— Начинается, — выдыхает Тим. — Виноват Артем, а получаю я.
— Он виноват лишь в том, что за моей спиной пытался творить непонятные вещи. Впрочем, ты занимался тем же самым, если память не изменяет.
— Я не наставлял тебе рога, — парирует Тимур, хитро улыбаясь.
— Да? — настает моя очередь цокать языком. — Может, тебе напомнить?
— Остановись, Ветрова, пока мы не разнесли этот кабинет к дьяволу.
— Нет уж, — фыркаю, а потом начинаю наступать на своего начальника по совместительству бывшего парня. — Я все скажу на сей раз, а ты выслушаешь, потому что деваться-то тебе некуда. Игры закончились, Тимур, готовься держать удар.
— Ну, валяй, детка, — щелкает он пальцами перед моим носом, словно дает отмашку для вступительного слова. — Мне даже любопытно стало. Хотя могла выкатить списком, так уж и быть, на досуге я бы ознакомился с претензиями.
— Прекрати валять дурака. Ты взрослый парень, а ведешь себя как подросток. Тимур, оглянись назад, пойми наконец-то, сколько всего ты натворил: приводы, ребенок, измены, тайны и непонятные поиски ответов на вопросы, которые по идее ты должен был задать первоначально своим родителям.
— Ты считаешь, я этого не делал? — закипает Тим в ответ.
Расстёгивает верхние пуговицы рубашки, ослабив перед этим галстук. Его темный взгляд бегает по моему лицу, и я вижу, что ему неймется доказать правду. Свою правду. Тимур считает и всегда так было, что он отчасти истина в последней инстанции, забывая напрочь о мнении других. А оно есть и наверняка его родители спокойно бы ответили на вопросы, с которыми он пристает к посторонним людям. Но надо же все усложнить, зачем идти по прямой, когда можно свернуть, блуждать, а потом обвинить всех, что это они виноваты.
— Я считаю, что ты начал не с того. Для чего ты вообще решил копаться в памяти, приплетая Полину?
— Потому что она моя сестра, — повысил он голос, еле держа себя в руках, похоже, чтобы не нагрубить. — Возможно, — добавил чуть неуверенно, — понимаешь, — присаживается Кирсанов на край стола, а я продолжаю стоять на своем месте, внимательно наблюдая за ним, — сам поражаюсь, почему раньше не обратил на данный факт внимания. Молод был, глуп, другое было на уме. Но я всегда удивлялся, отчего отец так благосклонен к старшему и так холоден с младшим. Чувствовал себя изгоем, вторым сортом. Будто недостоин был любви родителей. Я не мог понять, чем заслужил быть в опале.
— И?
— И начал копаться, а потом меня отправили в Европу, думаю, не только за плохое поведение и проблемы с законом, но и потому что активно совал нос куда не следует.
— Не страшно?
— Иногда. Ты же знаешь немного моего отца, видишь, что он из себя представляет.
— Он что-то узнал обо мне! — выдаю Тимуру, тяжело вздыхая.
— Что узнал? — выгибает бровь Тим, касаясь двумя пальцами подбородка и задумчиво смотрит на меня.
— Увы, этот вопрос проще задать ему. Но… — задерживаю воздух, подыскивая слова, — эта причина, по которой я хочу съездить на квартиру, где жила в детстве. Я тоже ищу ответы, потому как непонятно, что нашел во мне Артем.
— Очень смешно, — хлопает Тим себя по коленям. — А ты не рассматривала вариант, что он проникся к тебе светлыми чувствами?
— Издеваешься? — настает моя очередь принимать каждое слово в штыки.
— Немного. Рад, что умная мысль пришла все же в твою очаровательную голову. Поехали, заодно по дороге подумаем, но ты, — касается он моего плеча, — расскажешь мне все, что знаешь и только попробуй утаить.
— Иначе? — ухмыляюсь, подыгрывая ему.
— Детка, я могу забыть, что обещал быть джентльменом и… — направляется Тим к выходу, — тебе понравится.
— Только после свадьбы, — закатываю глаза, радуясь в душе, кажется, что дело сдвинулось в мертвой точки.
— По рукам! — добавляет бывший и мы направляемся к его тачке, зная, что, возможно, эта поездка перевернет очень многое в наших судьбах.
***
Едва не скачу от радости горным козлом, когда мы с Аленкой выезжаем из города и двигаем в направлении соседнего областного центра. Дорога предстоит не самая дальняя, но на эти пару часов я все равно рассчитываю. Очень хочется побыть с ней наедине без ругани, споров и взаимных упреков. К тому же Ветрова особо не идет на разговор, смотрит в окно, периодически хмуря брови и о чем-то думая. Хотелось бы мне знать, о чем, конечно. Вряд ли ее мысли занимает Артем и неоднозначная ситуация с ним, скорее, Аленку заботит с чего начинать поиски и вообще, что искать-то?! Или, может, кого? Кто-то ведь остался у нее из родни?! Наверняка они могли бы помочь, если задать вовремя нужные вопросы. Вот последнего у меня, кажется, с избытком. Я готов начать спрашивать уже сейчас, но сомневаюсь, что бывшая скажет что-то толковое. Чем больше краем глаза наблюдаю за ней, тем сильнее убеждаюсь: ее пока лучше не трогать. Это с виду она, возможно, непроницаема и холодна, но внутри нее бушует ураган страстей.
