— Это твой родственник, поинтересуйся у него, — дергаю плечом. Осознаю, что придется, видимо, подчиниться воли Кирсанова.
Хорошо, что я их толком не разбирала, как были в пакетах — так и остались.
Бросаю на них взор с какой-то тоской. Как ни странно, но покидать это место нет желания. Я здесь пусть немного, но все же почувствовала себя в безопасности, а под крышей особняка Кирсановых знаю, что мне будет не сладко. Но Артем настаивает, бубнит и обещает, что это ненадолго. Вскоре он подыщет нам отдельное жилье, но первое время потребуется пожить всем вместе.
Обнимаю на прощание Ольгу, киваю Льву, зная, что мы еще встретимся. На его лице успел расплыться заметно синяк, и кто-то там сказал, что шрамы мужчину украшают?! Я бы поспорила, но и Тимур выглядит тоже не лучшим образом.
Стоит, привалившись к подоконнику, руки скрещены на груди и смотрит так, словно в следующую секунду готовится уронить мне на голову кирпич.
Не представляю, как мы будем уживаться под одной крышей, надеюсь, что он не станет вставлять палки в колеса и позволит мне дышать свободно. Однако зря рассчитываю на это. Уже в первый вечер этот нахал отлавливает меня в коридоре, наглым образом прижимая к стене. Я в упор смотрю на него, а сердце заходится в бешеном ритме. Боже, какие же красивые у него глаза, а губы… и Тимур, словно угадывая мои мысли, теснее прижимается ко мне, дает почувствовать жар своего тела и крепкие мышцы.
У меня в горле пересыхает от его близости. Еле сдерживаюсь, чтобы не поднять шум, но понимаю, что он просто провоцирует. Специально так делает, желая проверить, насколько меня хватит. Но я тоже сдаваться не намерена, потому шиплю ему в лицо:
— Запрещенные приемчики используешь.
— Всего лишь подыгрываю братцу, который притащил тебя сюда. Чего он добивался, что я натру мозоль на руке, а к тебе не подойду ближе, чем на метр? Ты еще помнишь, где моя комната? — шепчет он, обжигая горячим дыханием мою щеку.
Манипулятор и засранец!
— На память не жалуюсь, — улыбаюсь, обводя медленно языком верхнюю губу, зрачки Тимура расширяются, кадык дергается. — А еще прекрасно помню, как ты кувыркался в постели с матерью Паши.
Кирсанову мои слова не нравятся, он отходит на шаг, пронзая меня взглядом. Сам виноват! Нечего было меня подначивать.
— Неправда, — вырывается у него. — Глупые сплетни.
— Конечно, потому, наверное, в свидетельстве о рождении ты записан отцом у мальчика, — развожу руками, намереваясь уйти. Ни к чему этот разговор, еще не хватало, чтобы нас кто-то застал в коридоре, я и так от каждого косого взгляда шарахаюсь.
— Я мог бы все объяснить, но…
— Что тебя останавливает от этого?
— Ты уже сделала выводы и вряд ли сможешь поверить в мою версию.
— Я верю фактам, Тимур, и, пожалуйста, — касаюсь двумя пальцами переносицы, слегка тру ее, пытаясь успокоиться и сосредоточиться, — давай соблюдать нейтралитет.
— Это будет сложно сделать. Ты же в курсе, что до сих пор дорога мне.
— Заканчивай. Ты повторяешься, — мне есть что ему сказать, и я б с превеликим удовольствием сделала это, но в одной из спален распахивается дверь и меня обдает холодным потом.
Жмусь спиной к стене, желая стать невидимкой, а Тимур как ухмылялся, так и продолжает это делать. Ничего не боится гад! В сто первый раз жалею, что повелась на уговоры Артема и решила не ссориться с ним, лучше бы настояла на своем.
Это невыносимо, конечно, и становится так стыдно, что щеки заливаются краской.
— Мам, — улыбается Тимур во все тридцать два, — а я вот тут подумал и, — щелкает он пальцами, — пожалуй, перевезу тоже свою девушку в этот дом. Буду привыкать, так сказать, к семейной жизни.
Не знаю, чьи глаза в этот момент стали шире: мои или будущей свекрови.
Девушку? Сюда?
За что, боже?!
— Она вам понравится, — подмигивает мне Тим, а у меня язык давно к небу прилип. Я могу только кивать, кажется, как болванчик.
— Не сомневаюсь, — выдавливаю из себя спустя минуту, а ладошки давно сжаты в кулачки. — Надеюсь, она так сильно понравится твоим родителям, что ты женишься уже через неделю, — все же шиплю в итоге, а в душе кошки скребут.
На самом деле я не хочу такого исхода, но кто меня будет спрашивать?!
***
Ну и кто меня тянул за язык?! Зачем я ляпнул про девушку? Особенно забавно, что у меня ее нет.
Че-е-рт! Готов бы отмотать назад на тот момент ровно и отвесить себе затрещину, чтобы молол меньше всяких глупостей.
Сам себя загоняю в очередной раз в тупик и вот теперь вместо того, чтобы думать, как заставить Алену мне поверить, должен искать девушку. Любую.
Хожу по комнате, прикусывая костяшки пальцев. Требуется подумать и покопошиться в собственной памяти, хотя лучше, кажется, в записной книжке. Вроде бы там оставались имена девчонок.
От безысходности набираю Славке, ввожу его в курс дела, а друг в ответ ржет, как конь, явно не собираясь меня поддерживать и помогать. Ну да, да ему тоже любопытно, как я теперь выпутаюсь.
Первой на ум приходит Галка. С этой врединой можно было бы договориться, но Аленка просечет все на раз, а меня изнутри ломает, я просто теперь обязан продемонстрировать, что у меня все отлично. Пусть тоже побесится, не только мне психовать, видя, как Артем обнимает ее у всех на виду.
Кое-как пережидаю ночь, не нахожу себе места, крутясь в постели, зная, что Ветрова рядом. Ситуация злит, выводит из равновесия и чтобы не зарычать, зажимаю зубами край одеяла.
А утро накатывает как похмелье. Я чувствую себя совершенно разбитым, за завтраком стараюсь не смотреть в сторону счастливого братца, что сидит и сияет новеньким рублем. Отец, как всегда, утыкается в газету, озабоченно что-то там вычитывает, а мама тараторит так, что кусок застревает в горле. И вроде бы все как обычно, но нет. Она заискивающе поглядывает на Аленку, и я кожей ощущаю, что здесь что-то не так. Неужели Артем не видит сам? Или делает вид, что лучше пусть так, не стоит задавать лишних вопросов, боится шторма, который может начаться в нашем семействе за две секунды. Лучше уж хлипкий мир, что ли?!
— Тимур вчера сказал, что приведет к нам свою девушку, — хлопает в ладоши мама и все дружно поворачивают головы в мою сторону. Вот уж спасибо, нашла она время, конечно.
— Пусть сначала лицом займется. Что это за безобразие? — фыркает отец, явно намекая на синяк под глазом после стычки со Львом.
— Шрамы украшают, — бурчу под нос, делая глоток кофе.
— А я всегда думал, что мозги, — вклинивается Артем в беседу, заставляя меня поперхнуться.
Вот гаденыш! Спелись, значит.
— Каждому по потребностям, — не остаюсь в долгу, бросаю в ответ, замечая, что Артем напрягается.
