Неудивительно, что, увидев бодрых правителей, Гиацинт взбесился. Последней каплей стали приветственные возгласы, которые донеслись из толпы:
– Да здравствуют правители!
– Долой самозванца!
– Мы с вами!
Стражники заметались в поисках смутьянов, но толпа плотно сомкнула ряды, и смельчаки скрылись среди людского моря.
Гиацинт не выдержал. Он вскочил и с перекосившимся от ярости лицом заорал так, что вскоре сорвал себе голос:
– Это что еще такое? Кто позволил? На колени! Немедленно! Все на колени-и-и-и-и, – тут его голос предательски дрогнул, и последнее «на колени» прозвучало так, будто завизжала девчонка.
Правители и викариумы смерили его презрительными взглядами. Гиацинт взорвался бы от злости, если бы не паук. Обсидиан почуял, что его проводника вот-вот хватит удар, а нового на примете нет, и кинулся спасать ситуацию. Ловко спрыгнув с плеча Гиацинта, он метнул паутину и потащил к себе одного из викариумов. Это был молодой смарагдианец, отвечающий за посевы в своем петрамиуме. Высокий, красивый, зеленоволосый, с нежной лиловой каллой на лице.
– Правитель Гиацинт, достаньте книгу, – повелел паук, подтягивая к себе несчастного, опутанного с ног до головы липкой паутиной.
Гиацинт, тут же поняв, что задумал Обсидиан, повернулся к небольшому круглому столику, стоявшему возле его кресла.
На столике стопкой лежали пять черных книг. Он взял их с собой для устрашения. И, как оказалось, не зря. Бережно раскрыв главную книгу с черным обсидианом на обложке, Гиацинт направил ее на побледневшего юношу.
– Нет! – вскричали правители и рванулись на помощь.
Но цепи остановили их, а осколки окрасились в кровавый цвет и начали тревожно пульсировать. Странная слабость в ногах не дала им сделать ни шага.
– Нет, – выдохнула толпа.
Книга утробно заурчала, и в ее центре появилась бездонная черная воронка, которая крутилась все быстрее и быстрее. Юноша закричал. Книга вытягивала из него все жизненные силы, раздуваясь на глазах. Наконец она, сыто икнув, захлопнулась. Юноша упал. Он был мертв. Лиловая калла на его щеке сбросила все лепестки, почернела и съежилась.
Гиацинт усмехнулся и заговорил свистящим полушепотом:
– Ну что? Есть еще желающие стать пищей для моих книг? Неужели никого? Тогда на колени!
Викариумы, потрясенные гибелью своего друга, начали медленно опускаться на колени. Но правители продолжали стоять.
– Ах! – воскликнул Гиацинт. – Какая похвальная храбрость! Умереть, но не покориться! Поступок, достойный летописи.
Гиацинт рассмеялся. Его воины заулюлюкали и засвистели.
– Обсидиан, – повелительно окрикнул он паука.
Тот сначала хотел зашипеть, но передумал. Пусть Гиацинт пока заблуждается, думая, что он здесь хозяин. Как только книги наберут достаточно силы, все изменится. Паук промолчал и вскарабкался на плечо Гиацинта.
– Кажется, книга хочет еще, – произнес тот.
Паук кивнул и метнул паутину в очередную жертву. Теперь уже из толпы. На этот раз попалась девушка из водных. Ее символ на плече – маленькая медуза, сложенная из крохотных жемчужин и ракушек, – тускло сверкнул в сером свете. Подтащив кричащую и сопротивляющуюся девушку поближе, паук хищно потер лапки.
Гиацинт хотел распахнуть книгу, но тут Александрит крикнул:
– Отпусти ее! Если это тебе так нужно, мы встанем на колени.
И правители один за другим опустились на колени. Последним это сделал Гелиодор, смерив своего бывшего подчиненного тяжелым взглядом.
Гиацинт удовлетворенно взглянул на коленопреклоненных правителей и… распахнул книгу. Через мгновение девушки не стало, а ее символ рассыпался по мостовой. Секунду жемчужины печально поблескивали, а затем превратились в пыль, которую подхватил ветер.
Не стало и юноши, который, обезумев от горя, бросился на Гиацинта. Погибшая девушка была его возлюбленной. Он почти добежал до трона, но упал, пораженный черной паутиной, которая выскочила из осколка. Поглотив несчастного, паутина скользнула в осколок Варисцита, так как юноша, храбро бросившийся на врага, был сафайрианцем.
Толпа горестно застонала, с ужасом глядя на раздувшуюся книгу.
Гиацинт немного помолчал, продлевая страшную тишину, а затем произнес:
– Всем понятно, что будет с каждым, кто окажет сопротивление?
Люди неопределенно мотали головами, то ли соглашаясь, то ли нет.
– С сегодняшнего дня я освобождаю бывших викариумов. Не совсем. А из тюрьмы. Вы по-прежнему будете в кандалах и на ночь останетесь во дворцах под охраной. Домой вам нельзя. Я отдаю вас в распоряжение новым викариумам. Чтобы через два часа в Драгомире был наведен порядок, а завтра утром приготовлен нормальный завтрак для меня и моей армии. Если я узнаю, что где-то не работает какая-нибудь мастерская, все ее работники, их семьи, включая детей, а также бывший викариум, ответственный за этот вопрос, будут казнены на этой площади. Всем понятно?
Люди понуро кивнули.
– Помните об этом. И помните о магии. Мерцающие осколки жаждут ее и ждут вашей даже самой крохотной ошибки, – закончил он.
Викариумы отправились по своим рабочим местам. Правителей вновь отвели в камеры, где отобрали одежду и выдали взамен холщовые рубахи и штаны. Гиацинт приказал лишить их хлеба и выдавать только воду. Уж очень не понравилось ему, как они выглядели – без намека на истощение.
К вечеру порядок в Драгомире был восстановлен. Мастерские, фабрики, рудники, пекарни и фермы вновь заработали.
Довольный Гиацинт сидел на троне и, покачивая ногой, слушал отчеты помощников.
«Напрасно они думали, что со мной так легко справиться», – самодовольно думал он.
Гиацинт даже не подозревал, что в самом сердце Драгомира готовилось восстание, которым руководили его брат Рутил и его отец Галит. Среди заговорщиков были и сыновья Гиацинта. Другие друзья Луны тоже вступили в их ряды: Сентария, Кианит, его сестра Целестина и даже Виолана. Каждый день к ним присоединялось все больше драгомирцев.
Беспорядки вспыхивали то там, то тут, и стражникам стоило большого труда усмирить возмущенных жителей. Мятежники сжигали дома, где жили сторонники Гиацинта, а их самих отлавливали по одному, связывали и прятали в рудниках, тайных коридоров которых не знал никто, кроме работавших там рудокопов. Рудокопы, как и другие жители Гарнетуса, сгорали со стыда, что предателем оказался выходец из их петрамиума, и поклялись избавить Драгомир от захватчика.
В одном из рудников находилось и убежище заговорщиков. Благодаря стараниям Раиты, жены Гиацинта, и Чароиты, мамы Сентарии, оно было даже уютным.
Все началось в первый же день захвата Драгомира. Аметрин с братьями после событий на площади первым делом поспешили в родной Гарнетус, чтобы рассказать обо всем матери и дяде Рутилу. Сентарии, к ее большому разочарованию, было велено отправляться домой и сидеть там не высовываясь.
