Но это несправедливо, тут же возразила Розалинда самой себе. По характеру Гэбриел совсем другой. Она своими глазами видела его искреннюю скорбь, когда тот сидел в кресле с фотографией матери в руке. Правда, Гэйб тут же спрятал свои чувства под маской бесстрастности. Может, это из-за матери он отгородился от любви?
Глава 15
Гэбриел все вертел в руках письмо, как будто рассчитывал увидеть что-то новое на обратной стороне листов. Письмо не стало для него неожиданностью. Он знал, в чем нуждается Розалинда, и так же хорошо знал, что не способен дать это ей. Да и что бы это изменило, если бы он дал? Она все равно уехала бы, и он тогда испытал бы еще более глубокую боль.
Гэйб покачал головой. Когда они подписывали договор, все казалось таким простым. Однако жизнь внесла свои коррективы, и ситуация здорово осложнилась. Он очень скучает по Розалинде, как ни глупо это звучит, а ведь ее нет всего неделю. Кто будет напоминать ей, что надо поесть? Стоп, осадил он себя, ей не нужна заботливая мамаша. Ей нужен соратник, который будет поддерживать ее, как и в тот раз, когда он помог ей спасти бизнес. И ведь помог он с радостью.
В глубине души Гэбриел понимал, что посадил в клетку яркую бабочку. Он с детства знал, что бабочки в неволе не выживают. И этой клеткой стало для нее ранчо. То самое ранчо, которое было мечтой его жизни. Когда отец согласился полностью передать ему половину ранчо Каррингтонов, его счастью не было конца, и он подумать не мог, что когда-нибудь сможет отказаться от своей мечты.
А вот теперь может. И хочет. Но почему? Потому, что лишился чего-то, что считал своим? Но разве Розалинда когда-либо принадлежала ему? Естественно, нет. Тогда почему он готов оставить свое любимое ранчо? Ради чего?
«Смотри, как все повернулось», — сказал ему внутренний голос.
Звонок телефона вывел Гэбриела из задумчивости.
— Каррингтон, — произнес он в трубку.
— Похоже, сынок, тебе надо выпить, — сказал отец.
Гэбриел подавил вздох, услышав голос отца.
— Боюсь, — честно признался он, — если я начну выпивать, то долго не остановлюсь. Как ты, папа?
— Лучше, чем ты, судя по всему. Может, поужинаем вместе в клубе? Буду тебя там ждать.
Отец отсоединился прежде, чем Гэбриел успел отказаться. Ему меньше всего хотелось проводить вечер в обществе отца, но деваться было некуда. Он еще раз взглянул на письмо от юриста Розалинды.
— До встречи, папа, — произнес он вслух, положив трубку.
Письмо положил на письменный стол. Разбираться в документах он будет завтра.
Гэбриел припарковал машину и прошел в клуб. Отца он нашел сидящим за барной стойкой.
— Привет, папа. — Гэбриел сел рядом.
— Привет, сын. — Денвер подал знак бармену, и тот принес им два виски со льдом. — Давай, выпей, — сказал он Гэбриелу, поднимая свой стакан. — За тебя и за твою очаровательную жену.
Гэбриел поставил стакан на стойку, не отпив ни капли.
— В чем дело? Вы уже поссорились? — не без иронии поинтересовался Денвер.
Гэбриел решил, что лучше ничего не скрывать от отца, и выложил всю правду.
— Нет, она уехала в Нью-Йорк.
— По делам?
— Навсегда.
На мгновение отец лишился дара речи — за тридцать один год Гэбриел редко видел его в таком состоянии.
— С тобой все в порядке? — придя в себя, спросил Денвер, пристально глядя на сына.
Гэбриел и на этот раз не стал скрывать правду.
— Нет, со мной все плохо. Но я предпочел бы не обсуждать это.
— Между прочим, ты мог бы поехать за ней.
— Зачем? Чтобы за волосы притащить ее сюда? И ради чего? Ради дурацкого контракта? Я ее достаточно уважаю, чтобы не поступать с ней таким диким образом.
— Ну, я ничего такого не предлагал, — сказал Денвер. — Я просто считаю, что тебе стоило бы поехать, поговорить с ней, найти точки соприкосновения.
— Зачем? Чтобы жить так, как жил ты с мамой? — спросил Гэбриел.
Отец был не из тех, чьи советы применимы в семейных отношениях.
— Наверное, я это заслужил, — вынужден был признать Денвер. — Сожалею, Гэбриел, что мои поступки отзывались в тебе горечью.
— Ты обращался с ней, как с вещью.
— Да, и это было неправильно. Думаю, нам вообще не надо было жениться. Я всегда знал, чего она хочет, но не считал это важным. Моя мать была довольна своей судьбой, поэтому я не ожидал ничего другого от своей жены.
— Как ты мог с ней так поступать?
Денвер пожал плечами:
— Вероятно, дело было в моей лени. Я всячески увиливал от факта, что мои решения причиняют ей боль. — Денвер вздохнул. — Я догадываюсь, как для тебя все это выглядит, но поверь, в нашем с твоей матерью браке мне пришлось нести тяжелый крест. Отстраняясь от тебя, я надеялся, что тем самым даю тебе шанс стать лучше меня.
— Я действительно лучше, чем ты.
Гэбриел заметил, как отец вздрогнул от этих слов.
— Я и это заслужил. Да, ты лучше. Я на самом деле горжусь тобой и твоими достижениями. И в то же время ты очень похож на меня.
— Ничего подобного! — возмутился Гэбриел.
— Тогда почему ты не едешь к своей жене?
— Потому что я не нужен ей.
— Разве? Я сказал, что горжусь тобой, но иногда ты бываешь страшным тупицей.
— Папа, я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать от тебя оскорбления. — Гэбриел схватил свой стакан и в несколько глотков опустошил его. — Спасибо за выпивку. У меня пропал аппетит, мне что-то не хочется ужинать, так что прошу прощения…
— Не смей сбегать от меня, когда мы ведем серьезный разговор!
— Разве это разговор? Ты только и делаешь, что оскорбляешь меня!
— Ты такой же, как твоя мать. Слишком быстро обижаешься и никого не подпускаешь к себе даже тогда, когда нуждаешься в помощи. Готов спорить, что и с Роз у тебя произошло то же самое. Она пыталась достучаться до тебя, пробиться к твоему сердцу, а ты запер себя на все замки, как Форт-Нокс. Да любому глупцу видно, что она любит тебя и что ты не заслуживаешь ее любви!
— Я бы попросил!
— Я же сказал, что ты, как твоя мать, и это действительно так. Но ты и очень похож на меня. Я не заслужил ее любви и преданности. Я обращался с ней, как с наемным работником, а не как с женой. И ты поступаешь так же. Думаю, я не был создан для того, чтобы стать хорошим мужем и отцом. А вот у тебя еще есть шанс. Езжай за ней, Гэйб. Расскажи ей о своих чувствах.
— Папа, я даже не знаю, что чувствую к ней.
— Знаешь, просто не хочешь признаваться себе в этом. Послушай, сын, не надо повторять мою ошибку.
