— В Пенфилде я каждый год читаю эту книгу детям слуг.
— Это время подходит как нельзя лучше, — добавила леди Пенфилд. — Когда повествование заканчивается, мы дарим детям подарки, и все едят корзиночки с джемом.
— Как здорово! — Щербатая улыбка Абигейл — лучшее, что Фелиция видела в жизни. Из глубины души поднималось тепло, когда она смотрела в такие минуты на девочку. — Раньше только мы с Исайей раздавали подарки.
— Скажи, а ты не хотела бы поехать с нами в Лондон? — спросил лорд Пенфилд.
Казалось, будто на них накинули саван, пропитанный ледяной водой.
Лорд Пенфилд растерянно моргнул, видя, как нахмурилась супруга, и шумно сглотнул, кадык его двинулся вверх-вниз по горлу.
— Я хотел сказать, приехать в гости.
— А мы можем поехать, Исайя? Мне бы очень хотелось увидеть Лондон.
Лорд Пенфилд откашлялся и вернулся к книге.
— «Знал ли об этом Скрудж? Разумеется. Как могло быть иначе?»
Леди Пенфилд отрывисто кивнула.
К счастью, Абигейл не заметила, как напряглись все присутствующие взрослые. Никто из них не желал, чтобы будущее пугало ребенка.
Фелиция не могла не признать, что ее радость от прослушивания любимой книги померкла. Она ведь прекрасно знала, что лорд Пенфилд не предлагал приехать в гости. Она бы, возможно, расплакалась, но не могла, ведь Абигейл огорчится и спросит о причине ее слез.
Фелиция сложила руки на коленях и через силу улыбнулась.
Наконец лорд Пенфилд прочитал:
— «Скрудж отправился спать, не сняв с себя одежду, и сразу же уснул». — На этом он закрыл книгу, и Абигейл сразу же вскочила с места.
— Интересно, в кухне еще остались корзиночки?
Все поднялись и неспешно пошли за девочкой.
Фелиция надеялась, что корзиночки остались, ведь им сейчас просто необходимо много сладкого.
Исайя и Фелиция шли по лестнице в свои комнаты, плечи их были совсем рядом, а поворот наконец-то позволил им соприкоснуться.
— Что вы думаете? Они ей все расскажут?
— Лорд Пенфилд уже едва не проболтался. — Она вздохнула, на взгляд Исайи, излишне смиренно. В ней не чувствовался боевой настрой, а это ему бы очень помогло. — Я была уверена, что Диана убедит его подождать, пока пройдет Рождество. Не думаю, что он желал плохого, просто вечер получился такой душевный. Мы все собрались, чтобы послушать любимую историю, как настоящая, любящая семья. Честно говоря, Исайя, мне кажется, он всего лишь не сдержался и высказал то, что лежало у него на сердце. По-моему, он искренне и хорошо относится к Абигейл.
Они стояли в коридоре между дверями их спален. Исайя вздохнул, кажется, тоже излишне смиренно и, совершенно сбитый с толку, неуверенно покачал головой.
— Вы считаете, несправедливо удерживать ее, Фелиция? — Исайя спросил, не отрывая глаз от ковра, что показывало, как непросто ему даются слова. — Может, правда, она будет счастливее в Лондоне? Войдет в общество, ведь я не могу ей этого дать.
Он почувствовал, как ее рука коснулась его волос, пальцы нежно скользнули по виску и вниз по щеке. Этот жест Фелиции становился привычным для него, успокаивающим, дарующим то, чего он был лишен с детства. Как он жил все эти годы без Фелиции?
— Ей всего лишь восемь. Лет через десять это для нее будет важным, но сейчас ей хорошо с вами, и она должна остаться.
— Может, честнее дать ей возможность выбрать?
— Если до этого дойдет, она выберет вас, не беспокойтесь.
Исайя взял ее руку и поцеловал ладонь.
— Позволите войти? — спросил он, кивнув в сторону ее спальни.
Если уж этот вечер — время духов и призраков, пора распрощаться с одним из них.
— Буду рада вашей компании, сейчас у меня совсем нет желания оставаться одной, — ответила Фелиция и распахнула дверь.
Он прошел за ней внутрь, готовый к тому, что вот-вот нахлынет боль, как всегда бывало на пороге маминой комнаты.
В помещении было тепло благодаря жарко пылающему огню в камине. Мягкий свет от единственной горящей лампы образовал в воздухе янтарный шар.
Исайя остановился и принялся вглядываться в темноту по углам, а Фелиция села к туалетному столику и стала вытаскивать из прически шпильки.
На этот раз он не увидел маму. Ни смеющейся и веселой, ни грустной и с глазами, устремленными в пустоту, — вообще не увидел. Сердце не кольнуло от боли, словно в него, как в притолоку, вбили гвоздь из произведения мистера Диккенса.
— Хвала небесам, снег уже не идет. — Фелиция посмотрела на него через плечо и улыбнулась. — Вероятно, вы не ожидали услышать от меня такое.
Исайя подошел к ней, не отрывая глаз, будто она была спасительным кругом, а он — тонущим в водах океана. Правда, он больше не тонул в пучине, разве что в прекрасных глазах жены.
— Я бы хотел кое-что сказать. — Исайя подхватил падающую прядь волос, освобожденную от шпильки, и принялся теребить пальцами. В голове крутилась мысль, что ее волосы — яркая ленточка, а она сама — подарок, который предстоит развернуть.
— Надо расчесать, тогда не будут путаться, — смущенно произнесла Фелиция, и щеки ее слегка порозовели.
— Да, я не буду путаться, если… — Исайя запнулся. Возможно, этого и не стоит говорить, но с его стороны глупо промолчать. — Нельзя ведь сказать, что замужество по любви, если влюблен лишь один, правда? Чувства должны быть взаимны.
— Бывает безответная любовь.
— Да, и это совсем другое.
Фелиция не успела выдвинуть аргумент в защиту безответной любви, потому что Исайя ее поцеловал. В одной руке он продолжал держать прядь ее волос, второй крепко обхватил за талию.
Фелиция не сразу поняла, что уже лежит на ковре, а бедро Исайи крепко прижато к ее ноге.
— Фелиция, я испытываю к тебе такие же чувства.
Фелиция вывернулась и откатилась, но все же не так далеко, чтобы нельзя было вернуться на прежнее место мгновенно.
Должно быть, она ослышалась. Или это была шутка, и он сейчас возьмет слова обратно.
— Простите? — пробормотала она. Если это признание в любви, то самое неромантичное из всех, что можно только представить.
Исайя улыбнулся. Она и думать не могла, что он может улыбаться так лучезарно. Она почувствовала, как тает от этой улыбки.
— Нет, молю тебя.
Она вернулась на место и прильнула к нему, а он крепко обнял ее. Ощущая его сильные и одновременно нежные руки, Фелиция думала о том, что теперь точно все сложится правильно.
И ей никогда больше не придется сталкиваться с трудностями в одиночку.
— Какое счастье, что ты не сбежала домой в день нашей свадьбы. Мне так жаль, я все сделал… не так, я прошу за это прощения.
