Охваченная гневом, Лирика сжала руки и пожалела о том, что не может схватить эту мерзавку за волосы и выволочь ее из здания.
Сделав глубокий вдох, она провела ладонями по своему шелковому комбинезону, расправила плечи и уверенным шагом двинулась в сторону пары, которая до сих пор ее не заметила.
— Бьянка, — произнес Джозайя спокойным, ровным тоном. — Время, когда меня волновало твое мнение обо мне, осталось в далеком прошлом. Если Дэниел действительно подходит тебе как мужчина, я пожелаю тебе удачи. Но сколько бы ты меня ни обзывала, тебе не удастся попасть в этот ресторан сегодня вечером. Так что возвращайся в свой отель и заказывай вино себе в номер.
У Лирики создалось такое впечатление, что ответ Джозайи не убедил Бьянку, и она собирается устроить скандал. Прежде чем она смогла это сделать, Лирика подошла к Джозайе, положила ладонь ему на щеку и накрыла его губы своими в страстном поцелуе. Возможно, это было ребячеством с ее стороны, но она никому не позволит унижать Джозайю. Тем более женщине, которая когда-то его предала. Пусть Бьянка видит, какой он желанный.
Джозайя обнял Лирику за талию, и она почувствовала, что его тело расслабляется.
— Я по тебе соскучилась, — промурлыкала она. — Почему ты задержался?
Джозайя посмотрел на нее полными желания глазами. Лирика поняла, что это не притворство, и ее пульс участился.
— Я встретил старую знакомую, и мы разговорились, — ответил он. — Лирика, это Бьянка Ларсон. Бьянка, это Лирика Деверо-Смит, моя…
Лирика провела пальцами по его губам, как будто для того, чтобы стереть с них остатки своей помады. На самом деле она просто боялась, что он скажет что-нибудь не то и разоблачит ее.
— Дорогой, по-моему, совершенно очевидно, кто я, — сказала она, затем наконец повернулась лицом к Бьянке и широко улыбнулась: — Добрый вечер, Бьянка. Прошу меня простить. Когда мы с Джозайей расстаемся больше чем на пять минут, я начинаю сильно по нему скучать и не могу сдержаться, когда он возвращается.
На лице Бьянки промелькнуло удивление.
— Деверо-Смит? — спросила она. — Полагаю, речь идет о Деверо из Бруклина?
— Значит, вы о нас слышали.
— О вас все слышали. Вы как бруклинские Рокфеллеры.
Лирика пожала плечами:
— На самом деле мы немного богаче, чем они. — Она небрежно махнула рукой. — Но кто считает деньги, когда их миллиарды? Меня, наследницу такой известной династии, узнают в лицо.
Бьянка неловко переступила с ноги на ногу и принялась наматывать на палец прядь волос. Лирика внутренне ликовала, видя, что ей удалось сбить спесь с этой неприятной особы.
— Я знаю, что вы имеете в виду, — сказала Бьянка. — Из-за своего рода занятий я не могу пройтись по улице без того, чтобы кто-нибудь не попросил меня о совместном селфи или автографе.
— Правда? — произнесла Лирика бесстрастным тоном. — И чем вы занимаетесь?
Джозайя закашлялся, прикрыв рот ладонью. Лирика поняла, что он пытается таким образом замаскировать смех.
— Я… я… Я играю главную роль в самом популярном на данный момент телесериале. Вы наверняка о нем слышали. Он называется «Ритм Нью-Йорка».
Лирика прищурилась и слегка наклонила голову набок.
— Мне жаль, но я о нем не слышала. Я редко смотрю телевизор, но не сомневаюсь, что вы хорошо справляетесь со своей ролью.
Бьянка сглотнула и снова переступила с ноги на ногу.
— Была рада с вами познакомиться, Бриана.
— Меня зовут Бьянка.
— Простите, я ошиблась. — Сделав вид, что ей наскучил этот разговор, Лирика снова переключила внимание на Джозайю: — Дорогой, нам нужно зайти в ресторан и попрощаться со всеми, прежде чем мы сможем поехать домой и устроить вечеринку только для нас двоих.
Он наклонился и поцеловал Лирику в лоб.
— Ты права, милая. Думаю, нам пора идти.
Не удостоив Бьянку взглядом, он взял Лирику за руку и повел ее назад в ресторан. У входа он поднял ее руку и коснулся губами пальцев. В этот момент Лирика пожалела о том, что не умеет читать мысли. Она хотела знать, был это искренний жест или игра на публику в лице Бьянки.
Глава 11
Тебе не было необходимости ехать следом за мной. Я сама благополучно добралась бы до дома.
— Я знаю. Я поехал за тобой, потому что хотел поговорить об инциденте с Бьянкой. Не возражаешь, если я зайду?
Она отперла входную дверь, включила свет в холле и жестом пригласила его в дом:
— Не хочешь пропустить по стаканчику перед сном?
— Я бы с удовольствием, но я за рулем.
— Тогда, может, выпьешь чаю с мятой?
— С удовольствием.
Войдя в дом, Джозайя проследовал за Лирикой на кухню, и его поразили размеры помещения.
— Таких особняков больше не строят, — заметил он.
Наполнив чайник водой, Лирика поставила его на стеклянную варочную панель и нажала несколько кнопок.
— Ты прав, — сказала она, встав напротив него. — Их больше не строят. Именно поэтому я его и купила. Мы с Рэндаллом жили попеременно то в особняке Деверо, то в квартире на Манхэттене. Он считал, что она подходит Деверо больше, чем старые дома в Бруклине.
— Самый дешевый из таких домов стоит не меньше миллиона долларов, но он будет обветшалым, и его придется ремонтировать.
Лирика рассмеялась и наклонила голову набок.
— Добро пожаловать в мир, каким его видят Деверо.
— Я давно знаком с Эйсом. У меня никогда не создавалось впечатления, что он считает, будто он слишком хорош для Бруклина.
Смахнув крошку со стойки из черного мрамора, Лирика осторожно улыбнулась.
— Эйс не разделяет эту точку зрения. Бруклин его дом, и он никогда не собирался его покидать. Разные ветви клана Деверо по-разному смотрят на одни и те же вещи. Для ветви Марты всегда имели значение внешние приличия. У нее есть целый список правил, определяющих, что приемлемо для Деверо, а что нет. Эйс и его брат Дэвид всегда были сосредоточены на построении деловой империи, и их мало волновало, что о них думают другие. Когда я стала частью ветви Марты, мне пришлось соблюдать установленные ею правила.
Джозайя постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Он считал себя не вправе критиковать покойного мужа Лирики и ее свекровь, но чем больше она о них говорила, тем труднее ему было сдерживаться.
— Мое замужество — одно из лучших событий в моей жизни. Рэндалл очень любил меня и обращался со мной как с королевой. У нас были разногласия всего по одному вопросу. Рэндалл считал, что его мать могла указывать, как нам следовало жить, я же была другого мнения.
Чайник на плите засвистел, и Лирика, сняв его с плиты, приготовила две большие кружки чая с мятой.
