***
Зачем уехал? Как мог бросить ее одну в доме? Вдруг эти подонки решат вернуться? А она — совсем одна! Осознал всю степень опасности только через полчаса, отъехав прилично от дома.
Мне нужно было обдумать, остыть. Мне нужно было побыть одному. Даня любил ездить в машине — обычно смотрел в окно или спал в детском кресле. Я думал о том, что натворил.
Я забыл о ребенке. Я забыл о мужиках, которые угрожали и вполне могли вернуться. Я забыл обо всем на свете, когда она засунула свой язык в мой рот. Снесло крышу. А сейчас я почему-то вдруг подумал — она меня соблазняет! А что если она не так уж и невинна? Почему я решил, что она девственница? Сейчас девчонки ранние — и Лиза с парнями встречалась.
Во всяком случае, действует она вполне по-взрослому. И моя реакция на нее… Что со мной? Почему так неприятно, так гадко думать о том, что у неё кто-то был, что кто-то уже ласкал это нежное девичье тело, так крепко прижимавшееся ко мне?
Я понимал, что её вины в этом нет никакой — она мне ничего не обещала. А я всегда только отталкивал ее. Я не думал, что однажды произойдёт такое, как сегодня. Не хранил ее для себя. А мог. И теперь вот мысль о том, что девственность Лизы досталась другому, сводила с ума.
Достал из бардачка бутылку шампанского, купленного в магазине на заправке для Саши. Оглянулся на Даню — спит, и остановившись на обочине, выпил сразу половину, с трудом глотая мерзкий напиток.
Назад ехал еще быстрее, потому что осознал, наконец, две вещи.
Во-первых, я — мудак, потому что оставил Лизу одну в доме.
Во-вторых, я — идиот, потому что отказываюсь непонятно почему от того, что само идет в мои руки.
В доме было темно. Вот тут-то меня и накрыла паника — они ее забрали. Сука, я бросил ее! Ублюдок! Только о себе думал! О том, как хотелось бы первым у нее оказаться! О том, что она могла с кем-то там… А ее в это время…
Что делать? Нужно найти ее и быстрее. Куда деть Даню? В долю секунды, как часто бывает в трудной ситуации, принял решение: Даню отнести в дом и закрыть, а потом спасать Лизу.
Дверь в дом оказалась заперта. Снаружи или изнутри? Одним ключом это можно было сделать с обеих сторон. На связке ключей от машины был и запасной от дома. Отомкнул, подсветив себе телефоном. Бегом вернулся за Даней. Занес его в дом.
Не включая свет, уложил на нашу кровать. Метнулся в зал за телефоном, думая полицию вызвать? Включил свет. И увидел ее, спящую на диване, свернувшуюся калачиком. Маленькую, беззащитную, с растрепанными волосами, безумно красивую девочку… Стоял и смотрел. И не мог заставить себя отвернуться.
Как поступить? Воспаленный бутылкой шампанского, всем случившимся, и примитивным желанием секса мозг подкидывал несколько противоположных направлений действий. Укрыть ее одеялом и оставить в покое, замкнуться и лечь спать. А может, раздеться и лечь с ней рядом? Или отнести в ее спальню? А там… уложить в кровать и уйти? Или остаться?
Но тут она открыла глаза и снова удивила меня своими словами.
13
Вернулся, слава Богу! Я безумно обрадовалась, увидев Матвея. Только он, как всегда, смотрел напряженным суровым взглядом из-под бровей, как будто прикидывал, какого наказания я удостоилась на этот раз. Собиралась сказать что-нибудь обидное и злое, но почему-то пролепетала:
— Ужин на столе.
Он вскинул вверх левую бровь.
— Ну, пошли, что ли, ужинать?
— А Даня?
— Он спит.
И ведь, пошла! Никакой гордости у меня! Я же, вроде бы, на еду и смотреть не могла всего… всего час назад! И злилась на него безумно. Но теперь — шла за Матвеем на кухню и была голодной, как волк! Вот интересно, почему он так себя ведет? Я всего-то по имени его назвала — ничего ведь такого?
Думала, а еду грела. Он поставил чайник на огонь (электрического почему-то в доме не было), потом порезал хлеб, потом открыл холодильник и уставился туда, как будто в нем фильмы показывают!
И я не удержалась…
— Э-э, послушай, не знаю, как к тебе обращаться. На собственное имя у тебя — неадекватная реакция! Ты не хочешь мне ничего объяснить?
Он наконец закрыл холодильник и сел за стол. Я поставила перед ним тарелку с картошкой и мясом. Достала несчастный салат, который еще в обед был нарезан. Села напротив, захватив тарелку с мясом для себя.
Он молча ел. Задумчиво посматривал на меня. Куда-то исчезла скованность. Пропало волнение, которое всегда ощущалось рядом с этим человеком.
И когда я уже не ждала ответа, он медленно с расстановкой произнес:
— Нормальная у меня реакция на имя. Это ты его неправильно произносишь.
— Чего? Неправильно? А как надо?
— Обычным, спокойным голосом.
— А я каким? — нет, он точно — сумасшедший!
— А ты… томным, возбужденным, хриплым, — он говорил и ковырялся вилкой в картошке. А я сидела с открытым ртом и куском мяса в руке, так и не донесенным до рта.
Я не успела понять, что значат его слова, и как на них реагировать, как Матвей добавил:
— Я так понимаю, поговорить придется. Я объясню свою позицию. Смотри. Ты мне нравишься. Я хочу тебя. Но мне не нужны лишние заморочки. Мне не нужны разговоры о чувствах, о свадьбе. Мне нужен просто секс. Я сначала думал, что сойдет любая, не обязательно ты. Но… Оказалось, что не сойдёт. Тебя хочу. И, судя по твоей реакции, если ты здесь останешься, долго мы не протянем — все равно в моей постели окажешься. Вот и получается, либо ты со мной спишь, безо всяких обязательств с моей стороны, либо завтра же едешь домой. До завтра я еще потерплю.
Он замолчал. Вот так, значит? Ну а чего ты, Лиза, хотела — признаний в вечной любви? Он всерьёз думает, что я домой поеду? Мне стало смешно. Бросив мясо назад в тарелку, я, закрыв рот рукой — чтобы сильно не шуметь, рассмеялась. Дурачок, я только этого и добиваюсь — зря что ли столько лет ждала. Да если хочешь знать, судя по отвращению, которое у меня вызывают другие мужчины, если не ты, я обречена навсегда девственницей остаться!
Он удивленно смотрел на меня хохочущую.
— Я согласна. Спать с тобой. Без обязательств.
Он некоторое время молчал, снова нахмурившись. А потом спросил:
— Лиза, ты девственница?
Так. Глаза в тарелку, чтобы не понял, не разглядел правду, пока я буду думать, как лучше сказать. Если скажу, как есть, он может передумать. Скажет, что не может так с моим вероятным будущим мужем поступить — лишить его жены-девственницы. А если совру? Он же в любом случае меня никогда не обидит!
***
Что? Я думал, мне послышалось, когда она согласилась спать со мной. Бля-я-ядь, не может быть! Это Лиза такое говорит — милая, невинная девочка? Невинная ли? Я был уверен, что она обидится. Я понимал, что она в меня влюблена. Всегда это знал. Она и не скрывала. Но думал, что чувства ее из разряда высокодуховных, какими пылают молоденькие девочки к артистам, певцам там всяким. А она: "Согласна спать с тобой"!
