— А если у него второй паспорт? — нахмурился
Лазарь.
Француз наконец обернулся, подошел к столу. Взял несколько
листков бумаги, бросил их на диван, перед Лазарем.
— Здесь списки всех, получивших визу в американском
посольстве в Москве за последние десять дней. Из них половина прилетела в
Нью-Йорк. Если хочешь, гложешь проверить и эти списки. Но мои знакомые уже
проверили по компьютеру. Человека, похожего на Махрушкина, среда них нет. Так
что ищите именно его.
— Может, он уже здесь, в Филадельфии, —
пробормотал Лазарь, изучая списки.
— Не может, а точно здесь. Твои люди работают с
гостиницами?
— Со вчерашнего дня. Проверили все соседние гостиницы.
«Латхэм-отель», «Холидей Инн», «Ритц-Карлтон», «Барклай» — нигде не
останавливался этот Махрушкин. Сегодня утром проверяли еще раз.
— Проверьте и другие гостиницы. Не обязательно, чтобы
он остановился совсем рядом, — посоветовал Француз.
— Уже делаем. Пока никаких результатов. Француз сел на диван,
потушил сигарету в пепельнице, стоявшей на столике, и откинулся на
подушки. — Что думаешь делать с Филином? — Мы разместили его в
соседнем сюите* А его людей отправили на другой этаж, сказали — нет мест. Как
он все-таки решился, не понимаю.
— А я понимаю. У него появились в последнее время
хорошие связи в разных кругах, в том числе и среди чиновников. Видимо, в России
кто-то решил, что не стоит делиться с нами. Все можно брать самим.
— А мы им мешаем, — объяснил Француз, потом,
подумав немного, добавил: — И не только мы. Другие тоже мешают. Лазарь
насторожился. — Думаешь, может быть «баня»? — А где еще можно нас
всех собрать. Может, Филин даже не догадывается об этом. Собрать всех
«авторитетов» и устроить им «баню». Это мечта любого фраера. Такой шанс
упускать нельзя.
— Не получится, — возразил Лазарь, — чтобы
устроить такую «баню», нужно огромное количество взрывчатки. А где ее взять,
где разместить? Ваш зал находится в глубине гостиницы. Туда не долетит даже
выстрел из гранатомета. Мы все предусмотрели.
— Видимо, не все, — тихо сказал Француз, закрывая
глаза, — раз упустили убийцу, видимо, не все.
— Мы его не упустили. Он даже не знал, что мы на него
охотимся. — Теперь знает…
— Теперь знает, — согласился Лазарь, — но и мы
знаем. Его фото у всех моих людей, на всех этажах. В гостинице будут сорок
наших человек и еще тридцать из охраны наших гостей. — У них будет оружие?
— Нет, мы отберем его при входе. Среди них не будет
Махрушкина, это я гарантирую.
— Обидно, — вдруг произнес Француз, не раскрывая
глаз, — так глупо и обидно.
— Что обидно? — Лазарю совсем не нравилось
настроение шефа.
— Обидно, если умрешь от руки человека с фамилией
Махрушкин. Одно дело, когда тебя убивает Дантес, совсем другое — Махрушкин.
Лазарь не понял, шутит шеф или говорит серьезно. — Пусть он об этом и не
думает. Если он появится рядом с отелем, Мы его возьмем. И его не спасет даже
его глупая фамилия.
— Ты все-таки следи за Филином и его людьми, —
посоветовал Француз, наконец открыв глаза, — особенно за его людьми.
— Мог бы не говорить. Может, вообще не нужно его
пускать на совещание? Они посмотрели друг другу в глаза. — А куда ты
денешь три трупа, — улыбнулся Француз, — и что я скажу своим гостям.
Что Филин улетел? Они могут не понять. Ведь мы гарантировали всем
безопасность. — А после совещания?
— Это другое дело. Если вдруг он решит задержаться…
Француз выразительно усмехнулся. — Я вызову
людей, — поднялся Лазарь. Он уже выходил из комнаты, когда его позвал
шеф. — Лазарь, — очень тихо сказал Француз, — если со мной
что-нибудь случится, ты прими на себя мою месть. И мое дело тоже.
Военная форма американского ветерана сидела на мне идеально.
Левую кисть я бережно отцепил и спрятал протез в гостинице. Мы сняли номер в
отеле «Шератон» на другом конце города, у реки, на фамилию какого-то
американца. Правда, стоило это удовольствие около двухсот долларов. Теперь я
выглядел, как стопроцентный янки. Леониду я оставил две бутылки хорошей водки
«Смирнофф», и он с удовольствием остался в номере отеля.
Левый рукав демонстративно загнут и скреплен булавкой.
Любой, увидевший меня в этот момент, поймет, что я ветеран американской армии,
доблестно сражавшийся где-нибудь во славу Америки. Пока я шел через весь центр
города, нужно было видеть лица американских мальчишек, провожавших меня
восхищенными взглядами. Нужно было видеть это уважение и почитание на лицах
взрослых. Я даже почувствовал, что немного разволновался. Будь проклят, этот
Горбачев. Ведь в нашей стране ветеранов уважали не меньше, если не больше
американских. А теперь нас называют оккупантами, презирают и не считают за
людей. Нужно было попасть в Америку, чтобы почувствовать эту разницу.
Вокруг тела у меня обмотан небольшой пояс, на котором
держится длинная рыболовная леска.
Кисточки свои я оставил в гостинице. Когда нет левой руки
для балансировки, правой пользоваться сложнее. Но можно. В карманах у меня еще
несколько разных приспособлений для предстоящей задачи. И я направляюсь прямо к
этому «Варвику». Уже седьмой час вечера, и мой «клиент» должен быть в гостинице.
Его лицо я помню очень хорошо, перепутать я не могу, иначе меня не держали бы
на этой работе. И тем более не платили бы столько денег.
Я иду по Валню-стрит, широко махая правой рукой. Полицейские
отдают мне честь, продавцы улыбаются. Надеюсь, никто из них не догадается
заговорить со мной. В магазине театральных принадлежностей я раздобыл некоторые
вещи и теперь любой, заглянувший ко мне в рот, увидит, что я еще и немой. А это
очень важно для такого незнайки, как я. Все-таки нужно учить иностранные языки.
На Семнадцатую улицу я вступаю уже в семь двадцать вечера, И
хотя я по-прежнему шагаю и улыбаюсь встречным прохожим, я успеваю заметить
стоящие у гостиницы автомобили, людей, сидевших в них, рассыпанных по всей
улице громил, чуть движущиеся занавески, за которыми скрываются охранники.
Проходя мимо двух машин подряд, я незаметно бросаю в их бензобаки простые
американские презервативы, наполненные марганцем и еще другим порошком для
ускорения реакции. Каким именно, я не скажу, иначе можно будет просто взрывать
автомобили на улицах.
После этого я подхожу к отелю «Варвик». Нужно видеть, как
смотрят мимо меня и сквозь меня все охранники. Я инвалид, человек без руки,
получеловек. По их мнению, я не могу представлять никакой опасности А вот
американцы, наоборот, всячески подчеркивают мне свое уважение. Стоило мне
только зайти в отель «Варвик», пройдя мимо многочисленных охранников, как ко
мне подскочил портье.
— Что вам нужно, сэр? — видимо, спросил он меня. Я
показываю ему свой обрубок во рту и знаками прошу отвести меня в кафе. Он,
кажется, понял, ведет меня в кафе на втором этаже. Всюду видны морды
охранников. Портье что-то говорит официанту, и тот приносит чашечку кофе.
Все-таки плохо, что я не знаю английского языка.
