— Вы потеряли сознание, — доктор оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на меня. — Я так понимаю, что это произошло, из-за слишком близкого присутствия альфы. Сколько лет вы принимали подавители?
— Почти всю жизнь. — мне не хотелось открывать доктору подробности своей жизни, но его лицо было слишком напряженным. — К чему этот вопрос?
— Понятно. Естественно, это сказалось на вашем организме. После стольких лет подавителей ваше тело находится в плохом состоянии. Судя по анализам, на данный момент оно физически не может принять альфу. Только во время течки.
— А? — я опять попыталась приподняться. При этом, прикрылась одеялом, в которое была укутана.
— Течка приведет ваш организм в порядок. Раньше, чем она наступит, секс с альфой невозможен. Я уже сообщил об этом вашей паре.
Мне понадобилось время, чтобы понять слова доктора и осознать, что моей парой он назвал Вавилона.
— Из-за подавителей ваш цикл тоже сбился и, опять-таки, судя по анализам, течка может наступить в любой момент, — мужчина подошел ближе и сел на стул. Внимательно посмотрел на меня. — После этой течки, если вы больше не будете принимать таблетки, ваше состояние, как омеги, улучшится. Особенно, если эту течку вы проведете с альфой.
— Не говори этого, — я стиснула зубы. — Мне нужны подавители. Я не хочу с кем-либо проводить течки.
— Это ваше право и я не собираюсь лезть не в свое дело, но вы должны понимать, что ваш организм требует альфу. Близость с ним действительно улучшит ваше здоровье.
— Мне и так отлично, — сказала, раздраженно. Опустив голову, закрыла глаза и сильно зажмурилась, но, почувствовав на себе слишком пристальный взгляд доктора, обернулась к нему. — Почему ты так на меня смотришь? На мне грибы выросли?
— Впервые вижу омегу. Интересно, — он пожал плечами. — Вы действительно нечто. Красота омег не преувеличена. Если вас еще одеть, как девушку, убрать волосы с лица и исключить повадки парня…
Мне не нравилось, как на меня смотрел доктор. Словно я была экспонатом в музее. Но, с другой стороны, мне на нечто подобное было глубоко плевать. Существовали куда более весомые проблемы.
Например, мое крайне паршивое самочувствие.
Я опять легла на кровать и закрыла глаза. Хотела подождать хотя бы пару минут, когда голова перестанет кружится, но, в итоге, опять отключилась.
* * *
В следующий раз я пришла в сознание ближе к утру и, делая очередной вдох, поняла, что Вавилон находился рядом.
Открыла глаза и в полумраке комнаты увидела альфу. Он сидел в кресле. Поза ленивая. Спокойная, но все же в нем незримо чувствовалось напряжение. Очень сильное. То, которое сдавливало воздух. Изжигало его.
— Что ты тут делаешь? — спросила, опять кутаясь в одеяло. Хотела отползти к противоположному концу кровати, но меня это никак не спасет. Зато покажет мой страх.
— Смотрю на тебя.
Я приподняла бровь и поджала губы.
— Во мне нет ничего интересного, — я взяла подушку и положила ее перед собой. Сжала ее пальцами. Сделала это настолько сильно, что ладони онемели. — Мне больно, когда ты рядом. Твой запах душит.
— Ты пахнешь, как ад, — было в этих словах нечто такое, из-за чего я притихла. Ощутила жженую горечь и шепотом спросила:
— Тогда, почему ты тут?
Я долго смотрела на Вавилона. Ждала ответа, но его не получила. А воздух в комнате тем временем становился более тяжелым. Почему-то раздирающе болезненным.
— Мне нужны подавители, — сказала уже более громко. — Твои люди их забрали?
— Нет.
— Почему? — я резко выпрямилась. — Ты же говорил, что они поедут за ними.
— Твоих таблеток больше нет.
Мне показалось, что я ослышалась. Легче поверить в то, что и мой мозг начал сбоить, чем в то, что я только что услышала, ведь слова Вавилона были подобны смертному приговору.
— Что ты такое говоришь? Твои люди не смогли найти таблетки? Они в Карнке. В заброшенном отеле, в котором сейчас находится моя стая. Я спрятал подавители в своей сумке. Она лежит в шкафу на самой верхней полке…
— Их больше нет, — Вавилон одной фразой оборвал поток моих слов. Ставил перед фактом, но я не успокаивалась.
— Я не смогу без подавителей. Мне нужно их принять…
— Посмотри на меня, глупая омега, — его ладонь легла на мою щеку. Заставила вздрогнуть и замереть. — Ты больше не будешь пить подавители. Моя вина, что я не принес их тебе. Я за это сполна заплачу.
— В каком смысле?
— Я бы хотел, чтобы ты скрыла запах. Ты, как гребанный ад. Но еще больше я, черт раздери, хочу, чтобы ты этого не делала. В какой-то степени я рад тому, что твоих чертовых подавителей больше нет, — он наклонился ближе. Посмотрел прямо в мои глаза. — Я признаю тебя, как свою пару. Как свою женщину. И отдавать тебя не собираюсь. Ты моя.
— Шутишь? — я улыбнулась. Получилось криво и нервно. — Не нужно меня никак признавать. Тем более, как женщину. Еще и свою. Я парень. Жил, как он и собираюсь жить дальше. Я иначе не могу и не хочу. Тем более, у меня нет никакого желания иметь с тобой какие-либо отношения. И что с моими подавителями? Они есть. Есть! В сумке лежат. Твои люди их не нашли? Я позвоню кому-нибудь из своей стаи и скажу, чтобы мне их привезли.
— Вместо подавителей я дам тебе нечто другое, — Вавилон большим пальцем еле ощутимо провел по моей щеке. Почему-то в этот момент его глаза казались особенно страшными, а шрамы, идущие через лицо, в этой темноте выглядели особенно глубокими. — Смерть того, кто сейчас уничтожает твой мир.
— Я тебя не понимаю, — сказала, качнув головой. Но Вавилон сказал лишь одно: «Спи». После чего встал и пошел к двери.
Я напряженно всматривалась в темноту и, как только послышался хлопок закрывающейся двери, встала с кровати и, несмотря на слабость, побрела искать свой телефон. Нашла его на том же месте, на котором оставляла — на тумбочке.
Я собиралась позвонить кому-нибудь из своей стаи и спросить про таблетки. Но стоило мне включить телефон, как на экране тут же высветилось множество оповещений о пропущенных звонках. Сердце забилось тревогой и я быстро набрала номер Лерсона.
— Нуб! Дьявол, где ты пропадаешь? — альфа ответил почти сразу, но стоило мне услышать его панический голос, как тревога усилилась. Лерсон всегда был спокойным. Даже на самые паршивые ситуации смотрел позитивно и то, что он сейчас явно был не в себе, уже наталкивало далеко не на самые спокойные мысли.
— Что-то случилось?
— Да. Помпей… Он захватил Карнку. Наша стая… Боже, Нуб, ты не представляешь, что он с нами сделал. Томаса и Эна больше нет. Люди Помпея… Они…
— Лерсон, успокойся, — быстро сказала, хотя уже сама не могла говорить о спокойствии. — Нормально расскажи, что случилось. В каком смысле Томаса и Эна больше нет?
