— А вот это недоразумение мы вполне можем исправить, — зловеще улыбнулся Дикуэл, — Как раз выдалось свободное время для разговора по душам и настроение подходящее!
— Хочешь пообщаться с пленником?
— А ты нет?
— Нет, но понимаю, что это необходимо, — ответил я, — У меня нет необходимых навыков для подобных бесед. Максимум, что я могу, это определить какие эмоции испытывает цель.
— Серьёзно? — удивился спутник, — И со мной так можешь?
— Конечно, — кивнул я, — Ты сейчас испытываешь недоверие и злость. Возможно недоволен моим состоянием.
Пики эмоций человека мгновенно выровнялись, а на лице появилось немного отстраненное выражение.
— А ещё ты потрясающе владеешь своими чувствами, — сообщил я, — Кроме тебя, никого не встречал с подобным уровнем контроля.
— Отлично, — хлопнул в ладоши человек, — Теперь все гораздо проще. При допросе будешь ориентироваться на страх и гнев. Если после вопроса пленник будет бояться или злиться, то значит знает ответ. Надеюсь эта схема будет работать на твоём сородиче.
— Есть сомнения? — спросил я. Предстоящая процедура вызывала во мне стойкое отторжение. Одно дело убить врага в бою или ради еды и совсем другое — пытать беззащитную жертву. В том, что мятежник не станет говорить без существенных аргументов я не сомневался.
— До этого пробовали только на троггах, — с сожалением ответил человек, — Но шансы есть.
— Ты уже занимался этим раньше? — прекрасно зная ответ, все же спросил я.
— Да, — твёрдо глядя мне в глаза ответил спутник.
— Тогда не стоит тянуть, — сказал я и мы направились в грузовой трюм. Все было бы гораздо проще, если бы я мог просто сожрать пленного гиртама, но часть воспоминаний магистра Рипака чётко говорила, что этот способ не сработает и у меня не было оснований этому не верить.
Куча парализующих снарядов стала значительно меньше. Вещество постепенно испарялось и охранные дроны делали новые выстрелы только по мере необходимости. Дикуэл активировал транспортную тележку с небольшим манипулятором и погрузил на неё парализованного пленника. По дороге к выходу, он положил на специальную полку набор инструментов, скотч и большой моток толстой проволоки.
— Куда дальше? — с тревогой следя за приготовлениями напарника, спросил я.
— Пойдём в самую большую каюту, — безразлично ответил Дик, — Телега пролезет только туда, а тащить нашего информатора на руках я не хочу.
Всмотревшись в эмоции человека, решил, что он поставил какой-то блок. У нормального разумного не могло быть настолько ровного фона, тем более перед такими событиями!
Прибыв на место, Дикуэл деловито выгрузил мятежника и стал привязывать его проволокой к стулу. Парализующие снаряды немного мешали, но через десяток минут фиксация пленника была завершена. Нам пришлось ждать ещё почти час, прежде чем с головы гвардейца испарилось достаточное количество парализующего состава и он смог говорить.
— Вы умрёте страшной смертью, черви! — выплюнул мятежник. Это были его первые слова и в ответ Дик мило улыбнулся.
— Замечательно, что ты уже можешь говорить! — произнёс он.
— Ты пожалеешь о том, что оставил меня в живых! — рыкнул пленник и бешено мотнул головой. Остальное его тело было ещё парализовано и не слушалось своего хозяина.
— С этим моментом мы ещё до конца не определились, — доверительно ответил человек, копаясь в ящике с инструментами и доставая оттуда тонкую отвертку, — Пока мы не начали, хочу предложить тебе сделку. Ты рассказываешь все об известных тебе планах мятежников и получаешь лёгкую смерть.
Пленник истирично расхохотался, но мой напарник неуловимо быстро шагнул вперёд и мощно ударил гиртама в челюсть, обрывая смех.
— Я верно служил Изначальному и не боюсь умереть! А что ты знаешь о смерти, двуногий? — с интересом спросил пленник.
— Только то, что она уже рядом с тобой, — ответил Дик и с размаху всадил отвёртку в тыльную сторону ладони гвардейца.
Паралич не позволял мятежнику шевелиться, но нервные окончания не отключал. Несмотря на это, гиртам не проронил ни звука и лишь крепче сжал зубы.
— Имя, — потребовал Дикуэл, — Звание, часть.
— Пошёл ты, червь, — прошипел мятежник, — Ты жалок и твои усилия ничто, по сравнению с мощью Изначального!
— Неправильный ответ, — произнёс человек и рванул свой инструмент в сторону, увеличивая рану и ломая кости.
Следующие пару часов я потом долго пытался забыть или загнать в самые дальние уголки памяти. Я старался максимально ограничить свое участие в допросе, но покинуть каюту не мог. В конце концов, спутник взял на себя основную работу, хотя информация была нужна мне, а не ему.
К исходу второго часа, гвардеец напоминал отбивную. Дик заботливо заматывал скотчем колотые раны на теле пленника, чтобы тот не умер раньше времени от потери крови. Ничего добиться от предателя так и не получилось. Он бесконечно изливал на нас свою ненависть и презрение, но выдавать нужную информацию отказывался.
Напарник уже исчерпал свой запас навыков и задумчиво смотрел на свою жертву.
— Что ж, — хмуро произнёс он, — Тогда придётся прибегнуть к крайним мерам.
В эмоциях гиртама появился страх. Все-таки он был живым существом и испытывал боль так же, как и обычные разумные. Человек подошёл к столу и поднял с пола блестящий чемодан, в котором я, с удивлением, узнал наследство Таваля.
— Этот прибор воздействует на болевые рецепторы в мозгу, — начал рассказывать Дикуэл, раскладывая на столе части аппарата, — Я могу, с его помощью, симулировать любой уровень ощущений, даже тот, при котором ты потеряешь сознание в обычной ситуации…
Страх полностью заполнил сознание гвардейца и я понял, что уловка спутника сработала, но потом что-то пошло не так и страх сменился гневом и весельем.
— Ты издеваешься червь?! — громко засмеялся гиртам, — Это аппарат гиперсвязи времен колонизации Струмэ! Ты бы мне еще пищевым рационом угрожать начал!
— Это неплохая идея, — ответил Дик.
— Ваше время закончилось, черви, — рыкнул гвардеец, — Изначальный сожрёт ваши души и все миры падут к его ногам!
К концу фразы голос пленника сильно изменился и его аура пошла волнами. Последние остатки пврализующего состава уже испарились и пленник мог шевелить всеми конечности, чего, видимо, и дожидался.
— Он меняется! — выкрикнул я и выхватил меч. Воспользоваться оружием не успел — тело гвардейца сильно увеличилось в размерах и распалось на части, разрезанное петлями проволоки, — Хург, неужели все зря!
— Не совсем, — задумчиво ответил Дикуэл, — Могу точно сказать, что он панически боялся своих хозяев, кто бы они ни были. Боялся настолько, что готов был умереть, но не сказать ни слова.
