– Юрий Павлович, выпейте.
Неожиданный посетитель сбросил чашку на пол. Она разбилась, фонтан брызг взлетел и осел на одежде Юлии.
– Не знаю, что у вас произошло, – разозлилась Голикова, – но ведите себя прилично. Не один тут находитесь!
Юрий провел ладонью по лицу.
– Извините, нервы сдали. Вы по делу пришли?
– Нет, – с хорошо слышимым ехидством ответила Голикова. – Ну какие дела у журналиста, ведущего программы? Пожрать, поспать. И хватит. От скуки сюда заглянула! От безделья!
Но Юрий не понял, что Юлия ерничает, принял ее выступление за чистую монету.
– Может, тогда уйдете? Мне поговорить надо.
Юлия помахала рукой.
– Иван Павлович, как вам предложение? Похоже, я мешаю вам и этому типу! И зачем сюда пришла?
Голикова вскочила и исчезла в коридоре, Борис кинулся за ней, а я остался с Мироновым, который зашептал:
– Я видел ее! Честное слово! Как вас! Она, она это!
– Сейчас Борис принесет вам чаю, выпейте, пожалуйста, – попросил я. – Кого вы встретили? И где?
– Вы меня в психушку сдадите, – вздохнул гость, – не поверите!
– Принудительная госпитализация в психиатрическую больницу возможна лишь по решению суда или при наличии веских причин, – возразил я. – И знаю: правда порой похожа на выдумку.
– Увидел в торговом центре маму, – тихо сказал Юра. – Вы сейчас скажете, что уже один раз ошибся, в чайном бутике обознался. Но сейчас… Это точно она была.
Юра замолчал.
В кабинет вернулся Боря на сей раз с подносом, он сразу обратился к Юрию:
– Заварил для вас особый напиток. Берегу его для самых дорогих гостей. Попробуйте.
– Простите, – опустил голову Миронов, – я уже пришел в себя. Предохранители перегорели. Сейчас поймете, почему я так себя вел. Не скрою, я испугался сначала. А когда тепло руки ощутил, совсем умом поехал. Мертвые же холодные? Да?
Мы с Борисом переглянулись и молча кивнули.
– Через пару месяцев после смерти тело не может иметь нормальную температуру? – не утихал наш клиент.
Я решил не говорить посетителю, что происходит с телом спустя это время. А Боря кивнул.
– Вы правы.
– Она была теплая, – повторил Юра. – Я сошел с ума?
– Не похоже, – опять вступил в диалог Борис, – безумного сразу видно, он способен чай себе за шиворот вылить. Вы же его сейчас пьете как положено.
Я сидел с застывшей улыбкой на лице. Психиатрические недуги многолики. Кое-кто из людей с диагнозом радушно встретит вас у себя дома, весело пошутит, угостит кофейком, потом якобы на секунду выйдет. Через пятнадцать минут, так и не дождавшись возвращения хозяина квартиры, вы пойдете его искать, увидите открытое окно в кухне, высунетесь, а хозяин внизу на тротуаре лежит.
– Расскажите спокойно, что вас выбило из колеи, – мурлыкал Боря.
Юрий отвернулся к стене и заговорил.
Послезавтра у супругов Мироновых – годовщина знакомства. На заре их брака Юра не обратил внимания на дату. Марфа до вечера ждала подарка, не получила ничего, и случился скандал, который молодой муж запомнил на всю жизнь. Теперь Миронов всегда готовит к красным семейным датам нечто особенное и непременно заказывает торт.
Кондитерская, где создают шедевры из теста, находится в торговом центре. Миронов сегодня привез туда рисунок, растолковал, что ему надо, обсудил крем, надпись на табличке, оплатил заказ, с чувством выполненного долга вышел в общую галерею и налетел на женщину в шубке. Манто почему-то показалось ему до боли знакомым. Дама, с которой безо всякого злого умысла столкнулся Миронов, тихо ойкнула. Юра хотел извиниться, но незнакомка быстро пошла вглубь стеллажей. Молодой мужчина ощутил себя хамом. Чтобы избавиться от неприятного чувства, он громко произнес:
– Остановитесь, пожалуйста.
Покупательница обернулась и посмотрела на Миронова. Юрий хотел извиниться, но язык перестал ему повиноваться. Миронова охватили удивление и ужас. Не подумайте, что он онемел от смущения или испугался какой-то странности во внешности незнакомки. Он не из тех, кто теряется при виде кого-то странного. Покажись сейчас в проходе пират с деревянной ногой и попугаем на плече, Юра бы просто улыбнулся. Но он смотрел в лицо своей покойной матери. Та быстро заморгала, попятилась, оказалась около небольшой служебной двери и исчезла за ней. Миронов ринулся следом, схватился за ручку створки, начал дергать ее и понял: дверь заперта. Чтобы ее открыть, необходим ключ. Некоторое время Юра топтался у входа, потом, на его счастье, подошла дама лет пятидесяти. Она посмотрела на Миронова.
– Вы в столовую?
– Да, да, – подтвердил Юрий, – я оставил свой пропуск в машине.
Незнакомка улыбнулась.
– Я Елена Сергеевна, заведующая отделом пиара и рекламы. А вы, наверное, Михаил Петрович, наш новый директор по логистике. Вас обещали нам представить сегодня во второй половине дня.
– Да, да, да, это я, – снова солгал Миронов, – пожалуйста, впустите меня.
Дама улыбнулась.
– Конечно. Санузел в правом коридоре, но можно в него пройти и из столовой. Слева склад. Нас тут хорошо кормят.
Юра очень хотел найти мать, он стал переминаться с ноги на ногу, Елена Сергеевна неправильно поняла его поведение и распахнула дверь.
– Бегите скорее, вам направо, туалет там.
Юрий бросился по узкому, ярко освещенному коридору, увидел, что никого там нет, потом заметил в галерее закуток и заглянул в него. Внутри были дверь, стол и стул. На нем сидел немолодой мужчина в костюме и рубашке с галстуком.
– Чего вам? – спросил он, не отрываясь от ноутбука.
– Женщину в шубе видели? – поинтересовался Миронов. – Белое манто с капюшоном.
– Нет, – ответил незнакомец. – Сами вы кто? Почему оказались в служебных помещениях? Пропуск есть?
– Сюда вошла моя мать… – начал объяснять Миронов.
– Вам лучше уйти, – посоветовал мужчина. – Здесь никого, кроме меня, нет, и посторонним сюда вход запрещен.
Глава восемнадцатая
Рассказчик замолчал. Когда тишина стала тягостной, я решил возобновить беседу.
– Встречаются люди, очень похожие друг на друга.
– Я видел маму, – возразил наш клиент, – узнал ее сразу. И шуба! Екатерине Семеновне всегда очень хотелось манто, белое, с капюшоном, из норки. А папа подарил ей коричневое. Мама не раз благодарила его за дорогой презент, но я видел – она слегка разочарована. Иметь две шубы, по мнению Екатерины Семеновны, не следует, это растрата семейных средств. Пришлось ей носить обычную темную доху, но в мечтах у нее была белая-белая! Муж не всегда понимал желания спутницы жизни. Павел Александрович считал, что он лучше всех во всем разбирается. Когда мама заикнулась про светлую шубку, отец заявил: «Невыгодная покупка. Мигом запачкается, на химчистке разоримся. Да еще будешь выделяться в толпе, привлечешь внимание воров, они подумают: “Во как выпендрилась, денег не считает”. И сопрут кошелек». Спорить с папой – безнадежное дело. Я решил мать порадовать, купил ей мечту. Мама манто обожала, в магазине сейчас в нем была. Она жива! Мертвые за покупками не ходят. Но я видел ее в гробу! Как же так?
