Я всмотрелся в икону, которую держала Николетта, изо всех сил постарался сохранить серьезное выражение лица и справился с задачей. Почему я едва не разразился хохотом? У Николетты есть иконы, но на них никто не молится, они просто элемент интерьера. Но сейчас маменька держит не святой образ, а копию портрета английского короля Генриха Восьмого кисти Гольбейна Младшего, одного из величайших немецких художников. Если вспомнить, что у этого монарха было шесть только официальных жен и пару из них он казнил, то навряд ли стоит благословлять молодых на брак его портретом.
Кто-то дернул меня за рукав. Я выплыл из пучины размышлений и услышал тихий голос:
– Улыбайтесь.
Я скосил глаза и понял, что это шепнула Фиса.
– Мы попали в идиотское положение, – одними губами продолжила она, – но оно может принести удачу. Просто изобразите радость. Пусть все думают, что мы счастливая пара.
Глава двенадцатая
– Вы помолвлены? – подскочил Борис.
– Да, – кивнул я, увидел глаза секретаря и рассмеялся. – Спокойствие, только спокойствие. Фиса не хочет замуж, я не желаю жениться, невесте не дает жить отец, хочет видеть дочь супругой дворянина. А меня, как вам известно, сгрызла до костей Николетта, не будет мне покоя, пока не схожу в загс. Люка права, лучший выход в данном положении – свадьба. После праздничной трапезы мы разбежимся в разные стороны и сможем вести тот образ жизни, который нам приятен.
– Ага, – пробормотал Борис.
– Конец упрекам, скандалам и вопросу «когда же, наконец, ты пойдешь под венец?» – договорил я. – Предстоят некоторые волнения, свадебный пир, но ради свободы можно и потерпеть.
– Ага, – повторил батлер и перешел к рабочим делам. – Пока вы находились у Николетты, я нашел Юлию Голикову, владелицу YouTube-канала. Она с радостью согласилась побеседовать с вами о Егудиле-Андрее, в три часа ждет вас у себя в офисе.
– Отлично, – обрадовался я, взял свой телефон, нашел в контактах нужный номер и вскоре услышал знакомый голос.
– Ванечка? Что случилось, мой ангел?
– Решил спросить, как вы себя чувствуете?
– Вава, не юродствуй, – остановила меня Люка, – сразу говори, что надо?
– Вам знаком Андрей Михайлович Лавров? – поинтересовался я.
На секунду стало тихо, потом заклятая подружка маменьки разразилась тирадой.
– И сколько раз нужно повторить: нет! Вчера ты уже задавал этот вопрос!
– Вчера у Николетты подавали очень вкусный торт, – переменил я тему, – с фруктами! Вам он понравился?
– Да.
– Люка, – тихо засмеялся я, – что случилось?
– Где? С кем? – удивилась дама.
– С вами. После объявления о нашей с Фисой помолвке маменька сообщила об ужасном вреде бисквитов, и всем к чаю подали сэндвичи с огурцами. Не было бисквита на сладкое.
– Вава, – перешла в верхний регистр Люка, – алаверды! Ты беспокоишь меня ранним утром, на рассвете. Сейчас только десять! Я занервничала, когда увидела твой номер в трубке. А ты решил поболтать о десертах?
– Нет, – признался я, – цель разговора с вами иная. Просто я решил подчеркнуть: про торт у вас нет воспоминаний. А мой вопрос о Лаврове вы не выкинули из головы. Мне стало понятно: у вас есть какие-то сведения об Андрее.
– О господи! – простонали из трубки. – Ты ведь не отцепишься? Чем тебя заинтересовал данный тип?
– Вероятно, он связан с делом моего клиента, – ответил я.
– Ладно, приезжай. Изволь успеть до завтрака!
– То есть не позднее четырнадцати часов? – уточнил я.
– Но не раньше одиннадцати, – сказала Люка.
– Договорились! – обрадовался я и повернулся к Боре. – Очень удачно расписание сложилось. Поболтаю с Люкой и направлюсь к госпоже Голиковой.
– Почему вы решили, что Люка знает Лаврова? – удивился Борис.
– Когда она услышала мой вопрос про Андрея, на короткое время возникла пауза, – объяснил я, – и моя детская покровительница помнит до сих пор, что я спросил у нее.
Секретарь кивнул.
– Согласен, это странно. Вы не забыли про белые розы?
– Конечно нет, – ответил я. – Палочка-выручалочка моих школьных лет ничего не скажет, если я – Вава, к которому она на самом деле очень хорошо относится, – явлюсь к ней с пустыми руками. Но я прекрасно знаю, что тех, кто приходит в гости без белых роз, дама не жалует.
В домофон Люки я позвонил, как только пробило одиннадцать с малыми минутами.
– И хто там? – затараторила горничная Василиса. – Хто вы?
– Вася, вас беспокоит… – начал я.
– Подушкин пришел! – завопила домработница. – Нинка, скажи хозяйке: гость приперся, ни света ни зари не видать, а он прикатил!
– Ща! – заорали в ответ.
И все звуки пропали, мне пришлось второй раз нажать на кнопку.
– Че за день такой? – забормотали из домофона. – Сначала один пришлепал. За ним опять идут. Вы хто? Че надо?
– Вася, сделайте одолжение, откройте дверь, – попросил я.
– Тю! Подушкин, – изумилась горничная. – Вас че, двое? Один уже вошел! Я впустила его.
– Нет, – возразил я, – стою во дворе.
– Ой, неправда ваша, – начала спорить Василиса, – я тыкнула в красную пупочку! Щелкнуло! Я хорошо слышала! Чик! Значит, отворился!
– Вася, будьте так любезны, нажмите на зеленую кнопку, – попросил я.
– И че?
– Простите, не понял вас, – вздохнул я.
– Ну, тыкну как вам хочется, и че? Че?
– Дверь распахнется, я окажусь в доме. Красная кнопка не открывает дверь.
– Лады, – согласилась горничная.
И опять стало тихо. Я дернул за ручку двери. Закрыто. Делать нечего, пришлось звонить Люке.
В холле я оказался спустя минут десять, увидел две греческие статуи и хозяйку в ярко-красном спортивном костюме. Она заломила руки.
– Вава! Не один год учу Васю, но баба с техникой не в ладах. Никак не научится с домофоном управляться. Просто беда.
– Я отлично телик включаю, – сообщила из коридора горничная, – кофемашину бодрю. Домофон ваш неправильно сделан, следовало на кнопках большими буквами написать: «вкл» и «выкл»!
Люка закатила глаза.
– Василиса, исчезни.
– Вот пропаду на самом деле, и че с вами будет тогда? – нахмурилась горничная. – Вот испарюся, как вы найдете одежу? А?
Хозяйка не обратила внимания на слова домработницы.
– Мы сядем в будуаре, вели туда кофе-чай подать.
– Эй! – заорала Вася с такой силой, что у меня заложило уши. – Принясите в будку хозяйки кофе для нее и чай для Ивана! С едой! Только ему! Хозяйка уже три раза пожрамши.
