— Скоро будет, — хмыкнул Туровский. — Извините, Снежана, но жизнь нужно принимать такой, какая она есть. Придется смириться с выбором отца. Все равно скоро начнется новый этап.
— Новый этап? — задумалась Снежана, вспомнив снова о Станиславе. Она расплылась в довольной улыбке. И как раз в этот момент встретилась глазами с отцом. Он послал ей воздушный поцелуй.
— Хороший мужик ваш отец. Будет жаль, если он ошибется. Но ваш долг оказаться в эту тяжелую минуту рядом с ним и помочь подняться. Не ссорьтесь с отцом из-за пустяков.
Снежана ликовала! Туровский посчитал Нонну пустяком! Правильно, она не станет ссориться с отцом, а только подождет чуть в стороне, когда он поймет, что ошибся. И поддержит его, не даст хищнице прокусить ему горло и выпить всю кровь. Вампирша! Нонна вампирша, сосущая из их семьи все соки, и ее нужно разоблачить. Снежана вновь окажется нужной и необходимой. А как же самостоятельность? Ну, можно же быть самостоятельной, жить отдельно, но оставаться близкими людьми. Раньше она боялась телефонных звонков отца, теперь сама начнет ему звонить. Нет, она не будет навязчивой, она станет заботливой. Сделает вид, что подружится с Нонной…
— А вдруг Нонна то, что ему нужно? — выразил свою мысль вслух Туровский. — Он помолодел.
Снежана, перед тем, как уйти из ресторана, помахала отцу рукой. Он приложил кулак к уху и подмигнул. Разумеется, она позвонит. Еще бы! Жди звонка, дорогой родитель.
Туровский напоследок тоже поглядел на пару. На высокого молодящегося толстяка, немного за пятьдесят и стройную красавицу-брюнетку далеко за тридцать. У обоих последний шанс. Так может, стоит им его дать.
Глава 9
Дело принимало чисто женский, гадюшный оборот
Аленка Крошкина сидела с открытым ртом и внимательно слушала исповедь подруги. Случилось такое, такое, о чем они даже не могли представить! Верно ведь говорит Библия, умная книга, между прочим, — добрыми намерениями выстлана дорога в ад. Вот он, ад, и наступил в отдельно взятой скромной квартире. А ведь они всего лишь хотели помочь коварной соблазнительнице, устроив ее на работу к отцу Снежаны. И чем отплатила неблагодарная приятельница?! Впрочем, Алена больше страдала по тому, что дважды коварная Нонна купила такую же сумку! Снежана переживала за отца. В хорошеньких головках обеих подруг никак не совмещались понятия коварства и дружбы.
Мир трещал по швам. Соединить его вновь могла лишь пылкая влюбленность.
— Да, слушаю, — недовольно потому, что прервали такой интересный разговор, ответила Снежана в трубку. — Станислав? Это вы? — Пусть прерывает чаще! — Ах, да, мы договорились, это ты. Как у меня дела? Отлично. Ты даже не представляешь, насколько отлично мы вчера провели вечер. Нет, Андрей представился моим работодателем. Да, я действительно теперь на него работаю, и мне предстоит, если не случится чудо, обойти сто сорок семей Копейкиных с фотографией Василия. Но это такие мелочи по сравнению с тем, что человек обретет родные души! Что ты, что ты, я не так благородна, как думаешь. Нет, безусловно, я сострадаю… Встретиться? Конечно, надеюсь, что мы скоро встретимся. Ты хочешь пойти со мной обходить сто сорок Копейкиных? Нет, не нужно никого нанимать, я сама справлюсь. Стас, дорогой, как только освобожусь, я тебе перезвоню.
— Очуметь, — прослезилась Алена, — как трогательно! Он согласен идти с тобой на край света! Вот это чувства, вот это отношения. Слушай, Снеж, а если Нонка действительно любит твоего отца? Он ведь привлекательный мужчина, хоть и полный. В его возрасте полнота придает мужчинам солидность и определенный шарм.
Снежана в задумчивости положила трубку на телефон и посмотрела на подругу.
— Я не сказала тебе самого главного, — прошептала она. — Я подозреваю, что мне пакостит Нонна. Она покушается на мою жизнь потому, что я единственная наследница отцовского состояния.
— Ой-ей-ей! А что подозревает Туровский?!
— Он говорит, что это было бы оправдано после свадьбы Нонны с отцом. Но тогда она меня просто убьет. И записки, вспомни, она писала с подтекстом, мол, отдай отца по-хорошему.
— Нужно сравнить почерк.
— Если только сделать почерковедческую экспертизу. Вдруг, она писала их левой рукой.
Подруги продолжали обсуждать животрепещущую тему, когда к ним пришел Василий. Он тоже выглядел расстроенным. Все утро просидев на телефоне, Копейкин обзвонил детские сады в соседнем районе, но ни одного Ваньки Копейкина там не было! Словно всех мальчишек Копейкиных соединили в одном детском саду, про который он ничего не знает. Он чувствовал себя кобылой, скачущей до изнеможения по замкнутому кругу. Снежана поправила его:
— Конем, а не кобылой.
Но кобыла показалась ему более впечатляющей.
— А ты спрашивал про Антонину Петровну? — поинтересовалась Алена.
— Нет! — схватился за голову Василий. — Совсем закрутился. Мася стала со мной такой привередливой, разборчивой и капризной, что приходится уделять ей все свободное время. Иначе она страдает. Если я так относился к своей жене, то она сидела у меня на шее. Я становлюсь сентиментальным? Или все хозяева кошек сентиментальны и добры? Вспомню все, вернусь домой и заведу ротвейлера!
Он прошел к телефону, уселся и достал из кармана мятый листок, вырванный из телефонной книги.
— Кстати, как прошел ужин? — спросил между прочим Василий, набирая первый номер.
— Отвратительно, — призналась Снежана, — мой отец решил жениться на моей приятельнице.
— Вот и хорошо, — пробормотал Василий, прислушиваясь к гудкам.
— Ничего хорошего в этом я не вижу!
— Добрый день, — тот уже кричал в трубку. — Вас беспокоят из центра социальной адаптации. Не у вас ли работает Антонина Петровна… Нет, фамилию я не знаю… Жаль.
— Ничего так не получится, — вздохнул Василий. — Я не помню фамилию собственной тещи! А что там у сыщика с адресами?
— Адреса теперь у меня, я помощница Туровского, — хмуро сказала Снежана. — И их так много!
— Тогда что ты сидишь?! — возмутился Василий. — Ноги в руки, руки в ноги и побежала, побежала проведывать Копейкиных, помогать ближнему.
— Мне кажется, — вздохнула Алена, — что и с адресами ничего не получится. Складывается такое впечатление, что мы движемся по кругу, как правильно заметил Вася.
— А где же сыщик? Где наш сыщик, которому мы платим? — возмутился Василий. — Хорошо, — поправил он, поймав на себе взгляд Снежаны, — ты платишь. Или теперь он тебе платит? Я не понял.
Снежана фыркнула и сказала, что в данную минуту ее интересуют не профессиональные отношения между ней и работодателем, а те новые пакости, что устроит ей Нонна. Она была уверена, что эта стерва не остановится и продолжит издеваться над дочерью мужчины, которого собирается заковать в брачные оковы для того, чтобы… Для того чтобы… Для чего, собственно?
— Чтобы ты смирилась с ее выбором, — подсказала подруга.
