Причем Алексей решил проявлять активность только на словах. Кивать головой, соглашаться, но ничего не делать реально. На все претензии, если они возникнут, можно ответить: «Не получилось, но я старался. Видимо, богам не понравились мои пожертвования». Этому фактору придавалось большое значение. Известное дело, боги управляют поступками людей.
В один из дней после застолья Архон в приватной беседе сказал:
– Если на днях случится происшествие, не принимай близко к сердцу. И, что бы тебе ни приказывали вельможи, близкие к трону царя, не исполняй. Делай только вид. Потом поймешь, меня благодарить будешь. Все сделаешь, как я советую, возвысишься.
– Мне бы лучше деньгами.
Алексей перед вельможами всегда старался оставить о себе впечатление как о недалеком служаке, интересы которого дальше денег не шли. Якобы не понял грядущего счастья – более высокий пост. Это же и гоплиту-новобранцу понятно. Чем выше должность, тем больше возможности обогатиться. К тому же чиновники всех уровней не любят в окружении людей умнее и проницательнее себя. Если кто-то рядом в чем-то превосходит вельможу, он сделает все, чтобы удалить его из поля зрения подальше – в дальний гарнизон, на усмирение бунтовщиков, куда-нибудь в Мараканду, к черту на кулички, откуда весточка с оказией полгода идет. За время отсутствия все забудут о твоем существовании. Способов избавиться от нежелательного человека много: наветы, что якобы вельможа сам слышал, как человек хулил царя, обвинял его в семи смертных грехах; либо можно выкрасть из палатки военачальника пергаменты или глиняные таблички с записями приходов из казны и расходов, а потом устроить проверку и обвинить в растрате. Но самое действенное – обвинить в заговоре против правителя. Тут меры дознания крутые – подвал и палач. Под жестокими пытками почти все ломаются, признаются во всех преступлениях, о которых даже не помышляли.
Алексей предупреждениям внял и в ближайшие дни из лагеря не выходил. Наоборот, сам наблюдал за упражнениями, устраивал совещания с лохагами. Надо, чтобы было как можно больше свидетелей: был в лагере, никуда не отлучался.
И внезапно слух: царь заболел. Алексей сразу понял: вот оно! Александр вечером 29 мая присутствовал на пирушке у Мидия, где царский виночерпий Иолай, подкупленный Архоном, подлил в чашу царя сок из семян чилибухи. Конечно, не сам делал, чернокнижник-колдун, у которого сок купил Архон. Он уверил виночерпия, что на него не падет даже тень подозрения, поскольку яд подействует через много дней. На следующий день после пирушки во дворце Навуходоносора II Александр почувствовал недомогание. Такое с ним случалось, ибо после многих побед следовали пирушки с неумеренными возлияниями. Болела голова, живот, была рвота. Александр и воду пил, и горячий шулюм, как проделывал раньше. Лучше не становилось. Александр вызвал лекарей. Но и они не заподозрили отравление. В Вавилоне большая скученность людей – горожан, прибывших воинов и многочисленного царского двора. И тиф был, и малярия. Симптомы похожие: озноб, слабость, головная боль, рвота. И лечение назначили – порошок из сушеных жаб и обильное питье. На некоторое время стало лучше, Александр даже стал подниматься с ложа. Но последовало резкое ухудшение состояния, и в ночь с 10 на 11 июня царь умер. Во дворце переполох. Подданным объявить сразу? Или после тайного совещания, где определится преемник империи? Но происшествия такого уровня в тайне сохранить невозможно, слишком много во дворце слуг и вельмож.
На момент смерти, в 323 году до н. э., было Александру 32 года, самый расцвет сил. Но и после смерти тело царя не обрело покой. Два года лучшие бальзамировщики из Египта бальзамировали тело. Вельможи и старые военачальники, еще имевшие вес, начинавшие с Александром поход, настояли на погребении в Македонии. Тело временно сохраняли в бочке с медом, на время строительства усыпальницы захоронили в Мемфисе, откуда при транспортировке его на побережье, для перевозки кораблем, тело было захвачено Птолемеем, доставлено в Александрию Египетскую.
После смерти Александра раскрылось его окружение. Одни искренне сожалели о смерти вождя, были в трауре. Другие с трудом скрывали радость. Но большая часть сразу засуетилась: каждому хотелось урвать свой кусок, да пожирнее. Наследство Александра велико. И это не только казна, но и другие ценности: дворцы, земли, наиболее плодородные, дающие по два урожая в год, – в Египте. Птолемей был рад, что был назначен тамошним сатрапом. Правда, вначале даже обижен был. Египет – это почти окраина Ойкумены, южнее только земли африканские, скудные, засушливые. А после смерти властителя оказалось, что Египет – почти самая удачливая и выгодная провинция. Главная ценность – пшеница, которую вывозят на кораблях-зерновозах. Без многого можно обходиться, но не без хлеба. Практически тот, кто владеет житницей и армией, чтобы ее защитить, может диктовать миру свои цены и условия. И второй козырь – папирус. На нем писали царские указы и повеления, которые хранились веками в архивах. Птолемей потирал руки и жертвовал в храмах богам, что не оказался сатрапом в Бактрии или Согдиане. Что там? Скалы, почти безжизненные земли. Сатрапам в бывшей Персидской империи повезло меньше. В лучшем положении оказались те, кто правил в Мидии, Карии и Фригии, землях освоенных и дававших урожаи. Несравнимо с Египтом, но лучше, чем в пустынях вокруг Вавилона.
Сразу начали создаваться союзы по интересам, однако быстро распадались. Не было верховного правителя, который подчинил и объединил бы всех силой оружия или денег. А прямых распоряжений о преемниках царь не оставил.
До наместника Александра в Македонии, Антипатра, весть о смерти царя дошла через три недели. Взять власть в свои руки он не мог – слишком стар и мало войск. Удержать бы Македонию от посягательств соседей. Греция встретила весть о смерти Александра с облегчением и тревогой. Кто-то займет место на троне, у кого хватит сил и таланта сохранить былое величие огромной империи Александра Македонского?
Глава 10
Исход
Первым, кто заявился в военный лагерь к Алексею, был Архон. Вроде не по чину, Архон все-таки тиран, должность выше, чем стратег. Видимо, обуреваем был желанием подкатить первым, потому что в городе филы Алексея были наиболее многочисленны и боеспособны. Обходителен был до приторности. Поприветствовал Алексея, у которого были лохаги. Алексей отпустил командиров на время. С Архоном прошли в палатку. Архон окинул взглядом скромное временное пристанище Алексея, брезгливо сморщил нос, как будто увидел таракана на столе. Ну да, привык уже к дворцам, к роскоши. А перед ним жилище аскета. Но сел на предложенный табурет, от вина отказался, а больше угостить было нечем. Архон торопился, поэтому этикет отбросил в сторону. Сначала полагалось поговорить о погоде, о здоровье, о семье, потом переходить к делу. Видимо, повлияла обстановка.
– Не будем терять время, дорогой Алекс! Надеюсь, ты наслышан о событиях во дворце?
– Ты о смерти Александра?
– Сейчас только о нем и говорят, все другие события – мелочь, не стоящая внимания.
– Да, событие более чем серьезное. Кто придет на его место, как изменится империя?
