— Скажи, ты знаешь, кто такие казадоры? — задал я вопрос, который неожиданно всплыл в памяти.
Если уж он всплыл в памяти неожиданно даже для меня, то Стеф он точно должен выбить из колеи.
Так я думал.
Конечно же! Это всемирно известный хор, который исполняет очень популярный хит «Пошел бы ты нахер прямо сейчас и как можно быстрее!»
Да блин, она заготовками что ли отвечает? Что у нее все как под копирку?
Все, ты напросился.
Я буквально не поверил своим глазами — рука девушки действительно засветилась, словно она собиралась пустить в ход световое оружие! Нет, я все понимаю — злая и неуравновешенная девушка плюс подобное оружие это жуткое сочетание, но должен же быть хоть какой-то разум в голове! А если не разум, то хотя бы инстинкт самосохранения!
— Посмотри направо. — я указал глазами направление, в котором Стеф следовало бы посмотреть.
Она медленно скосила глаза, не выпуская меня из периферийного поля зрения и увидела то, на что я указывал.
Через дорогу от нас стоял мотылек. Перепутать его с кем-то было решительно невозможно — они одни носят такую форму и только возле них на постоянной основе жужжат угольно-черные дроны. Прямо сейчас мотылек был занят тем, что увлеченно ковырялся в своем контакте, но, стоило нам со Стеф затеять бучу, он бы обязательно это заметил.
Ублюдок...
Я не понял — это про него или про меня?
Стеф коротко и яростно выдохнула, и разжала кулак, который тут же начал угасать.
Проваливай. И чтобы я больше тебя не видела. Никогда. Нигде. Ни при каких условиях. Помни — я теперь знаю тебя в лицо.
— Я тебя знаю в лицо уже давно. — я пожал плечами. — И с тобой вроде ничего не случилось. Даже не представляю, почему я должен этого опасаться.
В твоих же интересах никогда и не узнать. А теперь проваливай.
И, противореча своим же словам, Стеф пошла вперед сама, очевидно пытаясь снести меня плечом — совсем так же, как пыталась сделать это на базе.
Как и на базе, я прочитал ее намерение, но в этот раз не стал отклоняться, а позволил ей впечататься в меня, одновременно подав корпус вперед. Девушку крутнуло, она сбилась с шага, громко фыркнула и одарила меня последним взглядом, в котором смешались злость, презрение и... уважение?
Вот это поворот — как вообще в одном взгляде могут смешаться презрение и уважение? Это же противоположные эмоции! Не говоря уже о том, что у меня возникали серьезные сомнения насчет того, что Стеф способна хоть кого-то уважать!
Хотя, она же уважает Сола... Если бы не уважала — не ходила бы под его началом, это очевидно.
Я проводил последним взглядом ладную фигурку Стеф, вызывающе качающей бедрами при ходьбе, отвернулся и пошел, куда сам шел.
И наконец я туда попал.
Больше всего зрелище напоминало китайский или корейский уличный рынок, из серии тех, что возникают стихийно, но потом прописываются на постоянное место жительства. Сам я ни в Китае, ни в Корее не был, но, если верить телевизору, то все выглядит именно так. Широкий и длинный кусок свободного бетона, будто тут изъяли из города линию из десятка домов, а то и просто не стал их строить, был заставлен различными палатками и ларьками. Где-то капитальные структуры, вроде мини-магазинчиков, а где-то напротив — тряпичные палатки на легком металлическом каркасе.
Торговали в них тоже совершенно разными вещами — начиная от электроники, включая контакты, дроны и что-то совсем уж незнакомое, и заканчивая подушками и кастрюлями. Длинные раскладные столы были завалены всякой всячиной, причем зачастую невозможное соседствовало с невероятным — например, в одной месте я увидел что-то похожее на живую мандрагору из Гарри Поттера рядом с террариумом с живым богомолом, а в другом ларьке, накрытый брезентом, но все равно торча из-под него полуразобранными узлами и деталями, стояла самый натуральный экзоскелет, если не сказать вообще ОБЧР — слишком уж он большой был, даже дыру в потолке шатра хозяину пришлось прорезать, чтобы голова вылезла наружу!
Кое-где прямо в открытую готовили еду, где — на электромангалах, где — во фритюре, а то и на открытом огне в большой круглой сковороде с выпуклым дном. Весело шипело и плескалось, в том числе на прохожих масло, громко лопалась скорлупа каких-то орехов, которые массово насыпали в бумажные кульки, и глухо перестукивались люксы и люмены, меняясь на еду.
Запахи, разумеется, у всего этого были весьма своеобразные, и, смешиваясь воедино, они формировали очень странный фон — вроде не отвратительный, но при этом внушающий некоторый дискомфорт. Запахи пережареного мяса, начинающего портиться масла, перца, подгоревшего теста, свежескошенной травы...
И никакого запаха миндаля, черт возьми! Наконец-то, впервые за все пребывания здесь, я не чувствовал мерзкого паскудного запаха миндаля!
Почему-то эта вещь, которая стала для меня уже привычной, исчезла совершенно незаметно для меня, и я только сейчас вообще понял, что она исчезла. Пришедшее в норму и порядок тело так обрадовало меня поутру, что я даже не заметил, что теперь дышу тоже в обычном режиме, не морщась каждый вдох от приторного аромата. Да уж, если бы сейчас, к какофонии ароматов рынка, примешался еще и запах миндаля, я бы точно не стерпел и что-нибудь сломал. Например, собственный нос, чтобы всего этого не чуять.
Но нет, еще рано пить боржоми, надо выждать еще хотя бы до завтра. Убедиться, что завтрашнее утро станет таким же простым и беззаботным, и вот тогда — уже отправляться домой.
А пока что надо найти прачечную.
Пока я бродил по рынку в поисках прачечной, я не удержался и купил что-то вроде местной шаурмы — очень уж аппетитно выглядело, да и продавец внушал доверие — весь такой аккуратный, в белом халате, перчатках, и даже саму шаурму он скрутил мне за половину минуты, ни разу не коснувшись ее руками — все щипчиками, ножами, да лопатками. Отдав ему сорок люксов, маленьких восьмигранных монеток, тысяча которых равнялась одному люмену, я с удовольствием впился зубами в хрустящий лаваш, наполненный сочным дафыньим мясом, овощами и каким-то соусом.
Черт возьми, как вкусно. Интересно, как они умудряются вообще производить продукты питания со всей этой котовасией с ноктусами? Ладно я пока не натыкался ни на какое мясо, в смысле, крупных сельскохозяйственных животных — одна только дафынятина, но ведь и дафынов как-то надо выращивать. А овощи? А мука для лаваша? Это же целые поля должны быть! Где они? Как их обрабатывают? Ведь даже просто построй амбар для зерна или сарай для техники в чистом поле — рядом с ним тут же образуется микро-ноктус из одного здания... И что тогда? Городить СБ ради одного поля? Как, интересно, это все работает?
Да плевать, потом выясню. Главное, что вкусно — почти так же вкусно, как в родном мире. Хотя нет, даже вкуснее — просто все здешнее немного другое на вкус, и поэтому кажется ярче.
Когда от шаурмы осталась половина, я наконец нашел прачечную. Внутри все оказалось примерно так, как я ожидал — вертикальные и горизонтальные ряды стиральных машин, встроенных в единую металлическую клетку размером по всю стену, с прорезями для монеток на лицевой панели. Одна стирка стоила как две шаурмы, ну и ладно. Мне не полк солдат обстирывать. Потрачусь.
