Дочь Ночи, черт возьми, даже думать эти два слов долго... Нельзя было придумать себе какой-то более приземленный псевдоним? В конце концов, зачем вообще придумывать какие-то псевдонимы? Честное слово, как какая-то бабка, напечатавшая себе дипломов из интернета и придумавшая прозвище посочнее и позагадочнее.
Нахер это все.
— Как тебя зовут? — проигнорировав вопрос про чай и кофе, спросил я. — Не Дочь Ночи же у тебя в документах числится?
— Конечно же, нет. У меня нет никаких документов.
Кажется, для нее это было нормой — улыбаться таинственной полуулыбкой при ответе на любой вопрос. Сдается мне, что сегодня эта улыбка в принципе не покинет ее уст. Мона Лиза, если она существует в этом мире, просто отдыхает. А если ее не существует, то когда-нибудь ее напишут, и обязательно с Дочери Ночи.
— Ты не ответила на вопрос. Как тебя зовут?
— Дочь Ночи. Все меня зовут Дочь Ночи, ты же знаешь.
Так, ясно. Я наткнулся на зануду, которая цепляется к формулировкам, хотя прекрасно понимает, что собеседник имеет в виду. К счастью для меня, я хорошо умею с такими общаться и умею формулировать вопросы так, чтобы не возникало недоразумений.
— Как твое имя? Которое тебе дали родители при рождении?
— Родители при рождении? — Дочь Ночь наклонила голову к плечу. — Мне не давали имени при рождении. Такой ответ тебя устроит?
— Тогда кто тебя назвал Дочерью Ночи? — спросил я, игнорируя вопрос, ответ на который должен был бы означать, что эта тема закрыта.
— Люди. — Дочь обвела вокруг себя рукой. — Люди, которые обо мне знали. Люди, которые ко мне приходили. Люди, которым я помогала. Разве не очевидно?
— Почему они тебя так назвали?
— Потому что я — Дочь Ночи. — улыбнулась девушка. — Это-то уж точно очевидно.
— Беспредметно. — вздохнул я. — Впрочем, ладно. Я могу называть тебя Ди? Меня вымораживает постоянно обращаться к тебе этим громоздким прозвищем.
— Зови как хочешь. — безразлично пожала плечами теперь уже официально Ди. — Я ведь от этого не стану кем-то другим.
Я снова тяжело вздохнул — разговор явно предстоял долгий. То ли виной тому то, что Ди редко видит людей, то ли то, что она в принципе любительница поболтать — но быстро это не закончится.
— То, что ты сказала насчет времени... Что оно тут не властно — это правда?
— Если ты захочешь, чтобы это было ложью, я же все равно не смогу убедить тебя в обратном, не так ли? — снова улыбнулась Ди. — Но да, это чистая правда. Ты можешь мне верить. Все, что я говорю — это правда.
— Ага, только ты не всегда говоришь. — поддел я Дочь Ночи, но она не отреагировала. — Ладно, тогда ближе к делу. Как ты уже знаешь, я заражен. Ты сказала, что у тебя есть способ для меня спастись. Какое спасение ты имела в виду? Нет, стой! Я сам сформулирую вопрос по-другому — что ты можешь предложить мне, чтобы я не превратился в рангона, сохранил человеческий рассудок и человеческое тело? Остался тем же, кто я есть сейчас?
— Увы, ничего. — покачала головой Дочь Ночи.
— Да ты!.. — я в сердцах ударил кулаком по колену. — Ты же только что сказала!..
— Я не говорила, что ты останешься тем же, кто ты есть сейчас. Разве я такое говорила?
А ведь и правда — не говорила. Черт, с ней нужен глаз да глаз, и ухо востро, и нос по ветру, и вообще все выражения, которые можно применить в этом случае — надо применять без раздумий!
— Я говорила, что знаю, как тебе спастись. Но не говорила, что это ничего от тебя не потребует. Отнюдь! Потребует — и еще как.
— Ладно. — я откинулся в кресле и сплел пальцы на животе. — Я слушаю, Ди.
Дочь Ночи ободряюще улыбнулась и встала. Обойдя кресло вокруг, она подошла к жарко пылающему камину, присела возле него и сунула руку прямо в огонь:
— Как давно ты принимал астриум?
Я даже не сразу понял, что она что-то спросила — так странно и дико выглядело то, что она делает.
— Вчера... — наконец ответил я, после того, как собрался с мыслями. — В смысле, по времени вчера, но после этого я еще не ложился спать, если ты об этом...
— Спать... — непонятным тоном повторила за мной Ди. — Да, я об этом. Помогает заснуть?
— Уже нет. — чистосердечно признался я. — Поначалу помогало. К чему эти вопросы?
— Мне показалось, что ты не столько хочешь узнать, что тебе нужно теперь делать, сколько хочешь узнать... — она вытащила руку из огня и повернула голову ко мне. — Почему тебе нужно это делать... Я не права?
— Права. — усмехнулся я. — Ладно, продолжай.
— Спасибо. — без тени улыбки сказала Ди. — Как ты думаешь, почему астриум перестал помогать?
— Без понятия. — признался я. — Я даже не знаю, почему он раньше помогал. В том смысле, что я не знаю, что он из себя представляет. Не знаю, что представляет из себя заражение. И как оно друг с другом взаимодействует.
— О, это очень сложная тема. — покачала головой Дочь Ночи. — Сложная... И очень простая одновременно. Простая в том, как ее описать, но сложная в том, как ее понять.
— Я постараюсь. — серьезно сказал я.- Вроде тупым никогда не был.
— Это очень хорошо. — снова серьезно кивнула Дочь Ночи. — Тогда представь, что внутри человека есть две... Хм... Материи. Светлая и темная. Они в нем есть всегда, с самого рождения. И я сейчас говорю не о каких-то инфантильных понятиях вроде абсолютных добра и зла, я говорю о других, фундаментальных материях, свойственных для этого мира. Свет и Тьма — это две половины мира, и, как следствие — людей, живущих в этом мире. Как мир состоит из двух половин — люктуса и ноктуса, так и каждый человек состоит из половины Света и половины Тьмы. В людях их количество примерно равно, что позволяет им оставаться теми, кто они есть — собственно, людьми. Но иногда появляются те, в ком становится больше Света. Тем или иным путем, люди отрицают Тьму в себе, перерождаются, как бабочка из гусеницы. Они загоняют Тьму в глубины сознания, и становятся, — ты уже догадался сам, — светлячками.
— То есть, светлячками не рождаются?
— Отнюдь. Очень даже рождаются. Потенциально. Я тебе дальше больше скажу — все люди потенциальные светлячки. Но далеко не все об этом знают, а те, кто знают — не способны справиться с Тьмой в себе и освободить свой Свет.
— Но если ты говоришь о том, что Свет и Тьма не связаны с абстрактными понятиями добра и зла... То как тогда человек может выпустить свой Свет? — недоумевал я. — В смысле, я бы понял, если бы он старался поступать хорошо, быть таким себе примером для подражания и вот это вот все... Но, если это так не работает, то как тогда работает?
— Через жертву. — серьезно ответила Дочь Ночи, глядя мне в глаза. — Через серьезную жертву. Зачастую люди жертвуют самими собой. Кто-то — своим прошлым. Кто-то — частью своего сознания. Кто-то — своими принципами. Но жертвуют все. Именно жертва позволяет человеку подавить Тьму в себе. Но лишь подавить.
