Грант на ведение дальнейших исследований был предоставлен Прют Уилби за несколько дней до того, как его получила Лабеллия. Другой рукой, квадратными, вескими буквами на полях было написано «Отменить». Бумага дрогнула в моих пальцах, но я продолжала читать, не веря своим глазам.
Что это значит? Кто и зачем отменил грант Прют? Почему Судья хранил эту бумагу? Почему ни разу не говорил о том, что Прют была близка к тому, чтобы преуспеть? Я снова и снова, до боли в глазах, всматривалась в буквы на полях. Почерк Судьи? Или нет? Эти буквы были почти печатными, едва соединенными друг с другом. В документах Судья писал по-другому – и все же что-то общее у почерков было. Приземистая шапочка «т», приплюснутые бока «о»… Мог ли он сам «отменить» грант? Но если да – зачем?..
Новый шорох за спиной мне определенно не померещился, и я торопливо запихнула письмо обратно в конверт. Тонкая бумага надорвалась с уголка – совсем чуть-чуть, оставалось надеяться, что Судья ничего не заметит. Я торопливо сунула конверт под пресс-папье и пошла к выходу – быстро, но бесшумно. Если слуга успел зайти в кабинет, спешка уже ничего не решит, а если нет – навредит.
Еще несколько быстрых скользящих шагов – и вот я уже в кабинете, глаза режет от яркого света из окна, а прямо передо мной, непроницаемо глядя сквозь стекла очков, стоит у рабочего стола Судьи Лестер.
– Привет, – сказала я, и это было, конечно, ужасно глупо – но ничего другого в тот момент мне на ум не пришло.
Некоторое время мы молча пялились друг на друга, и я могла только гадать, о чем он думает, глядя на меня – растрепанную, напуганную, стоявшую в дверях потайного хода. Наверное, будь на моем месте Сорока, он бы бросился на Лестера и попытался удрать. Возможно, это было бы самым разумным, но почему-то вместо того, чтобы так и поступить – забыть о блюстителях раз и навсегда, скрыться под защитой Сороки и его Вольных Птиц, – я продолжала стоять на месте, смотреть Лестеру в лицо и слушать сбивчивый стук сразу двух сердец.
А потом один из нас принял решение.
– Живо, – сказал он, – закрывай.
– Я не знаю как.
– Гневный…
Вместе мы навалились на шкаф, и он плавно отъехал к стене.
– Ты что-то взяла оттуда?
– Нет.
– Говори правду.
– Я правду сказала. Я ничего…
За нашей спиной раздался негромкий кашель. Слуга, принесший еще одну чашку, неодобрительно хмыкнул.
– Господин скоро вернется. – Чашка звякнула о поднос, и мы с Лестером молча дождались, пока слуга уйдет, а потом снова посмотрели друг на друга.
«Что ты там делала?»
«Это не то, что ты думаешь…»
Кажется, все возможные реплики были слишком очевидны, чтобы их озвучивать, – и это понимали мы оба.
Лестер, кажется, все же собирался что-то сказать, когда дверь снова дрогнула и в кабинет вошел Слепой Судья.
Увидев нас, он приподнял брови, но больше ничем не выказал удивления, а потом приветливо улыбнулся.
– Лестер. Брина. Явились пораньше – прекрасно. Правильно сделали. Сейчас прикажу подавать закуски – можем переместиться в большой зал, остальные гости подойдут позже… А мы с вами пока побеседуем.
«Побеседуем».
Следуя за Судьей, я лихорадочно думала, вспоминала. Не осталось ли щели в прикрытом шкафу? Не слишком ли выдвинута та самая книга? Не слишком ли подозрительный у меня вид?
Лестер шел рядом со мной притихший – его дыхание звучало чуть глубже, чуть тревожнее, чем обычно.
О чем он думал? Возможно, о том, как именно сообщить Судье об увиденном. Да, в первый миг он растерялся, помог мне замести следы. Но теперь начнет размышлять. К чему ему рисковать из-за меня? Если Судья поймет, что кто-то был в его тайнике, он наверняка решит, что мы с Лестером пробрались туда вдвоем.
С каждым шагом мое отчаяние росло.
В зале жарко пылал камин. Слуги внесли свечи, зажгли лампы – за высокими окнами темнело, и угловатые тени деревьев плясали по стеклу в неровном мягком свете.
– Присаживайтесь, прошу.
Мягкое кресло у камина показалось мне твердым, как камень. Лестер, усевшийся напротив, на меня не смотрел. Его сосредоточенный взгляд был устремлен на огонь – и только.
– Пока ждем, расскажите немного, как обстоят дела в доме блюстителей. Удачная ли выдалась неделя? Что нового удалось обнаружить? Правитель беспокоится из-за слухов о надмагах в Уондерсмине. Говорят, в Минте и Вальдаоре тоже о них слышали. Возможно, когда закончим с проверкой столицы, вашу команду отправят туда. На работу Брины уже обратили внимание.
Лестер заговорил. Невидящими глазами я разглядывала собственные сапоги, пока наконец смысл его слов не начал долетать до меня и я не осознала, что говорит он о том, как мы обнаружили очередной тайник, а еще о том, как недавно наткнулись на очередной след надмага.
По какой-то невероятной причине Лестер не выдал меня – во всяком случае пока.
Дверь приоткрылась – в комнату вошел слуга, толкая перед собой столик с закусками, – и я почувствовала взгляд Лестера на себе, но взглянуть в ответ не решилась.
– Артишоки в масле, бутерброды с олениной и маринованные моллюски, – сказал слуга с такой каменной миной, будто предлагал нам отведать глины. – И запеченные грибы. Осторожнее, они горячие.
– Что же ты, Брина? – тихо спросил Лестер, когда слуга вышел, а они с Судьей принялись за еду. – Очень вкусно. Съешь хоть что-нибудь за компанию.
Не глядя, я послушно схватила что-то с блюда и отправила в рот. Это оказался тот самый горячий гриб – он обжег мне рот и пальцы, и слезы выступили на глазах.
– Слишком большие жертвы ради компании, – рассмеялся Судья. Всегда очень внимательный к тончайшим изменениям настроений, он как будто совершенно не замечал повисшего между мной и Лестером напряжения.
Снова открылась дверь – проследовали один за другим четверо блюстителей в парадной форме, затем две незнакомые дамы и мужчина старше Судьи, одетый в черное. Последним в зал вошел Лу – и, когда я увидела, кто с ним, злосчастный гриб застрял у меня в горле.
Утешало, что и Лабеллия была мне не рада. Более того, она замерла на пороге, как вкопанная; ее лицо густо заливала наползающая краска.
– Проходите. – Судья поприветствовал гостей кивком. – Закуски. Пожалуйста… Скоро мы все перейдем в столовую. Господин Доу, как ваша нога, надеюсь, хорошо? Прекрасно. Я обещал вам показать нашего нового маленького блюстителя… И удивительное приобретение.
Не самое приятное определение – но мне сейчас было не до него.
Когда я шла из зала в столовую, Лу и Лабеллия оказались прямо передо мной – все остальные уже успели пройти.
Как бы случайно Лу задел меня плечом и перегородил мне путь, а потом заговорил с Лабеллией, приподняв бровь так, будто перед ним стояло какое-то отвратительное насекомое.
