— Только секс.
И на всю длину залетаю в нее, вообще не замечая, что мне что-то там мешает. Замираю и зажмуриваюсь, не в силах пережить первую волну эйфории. Потому что это пиздец как хорошо.
Как описать? Да никак!
Это просто пушка. Мог бы — остался в ней навсегда.
Но что это?
Чувствую, что сама Таня словно солдатик вытянулась в моих руках, губу прикусила, глаза прикрыты и из-под пушистых ресниц скатываются одна за одной крупные слезы.
Сглатывает тихо, даже не всхлипывает. И эта молчаливая боль приводит меня в какой-то дикий ступор. Смотрю на нее и ничего не понимаю, только вытираю мокрые дорожки, что скрываются в волосах и нежно целую в губы.
— Тань?
Но она ничего не отвечает мне, а до меня только сейчас начинает доходить, что в ней слишком узко и на входе я словил нехилое такое сопротивление.
Спрошу ее в упор — и меня настигнет полное и безоговорочное забвение. А потому я крадусь, словно по тонкому льду, до сих пор не в силах постичь происходящее.
— Сильно больно?
— Уже нет, — и ее пальцы ласково прикасаются к моему боку, приходясь по спине, и чуть царапают позвонки.
И меня опять вставляет до такой степени, что я, не в силах противиться инстинктам, начинаю двигаться в ней, пристально глядя в ее глаза, полные боли.
Ее не вставляет. А мне так жаль, что мне так преступно хорошо с ней. Башню просто сносит и легкие рвутся, не в силах сопротивляться тому огню, в котором я начинаю гореть.
Ибо это не просто секс. Это какая-то гребаная магия.
Движения глубже, толчки сильнее, стоны громче.
Сжимаю ее до предела и просто захлебываюсь эмоциями. Впервые в жизни это не просто пустая разрядка, потому что тупо приспичило или надо. Это что-то большее. Что-то, от чего перегорает к херам моя внутренняя проводка.
Провода оплавились. Мозги вспыхнули. Сердце в хлам от запредельных скачков напряжения.
И финиширую я целиком и полностью вывернутый наизнанку.
Оглушенный.
Выжженный изнутри и снаружи.
И пиздец какой счастливый от того, что первый у нее.
Первый!!!
Никогда этому сакральному дерьму значения не придавал. Было плевать, кто там был до, и кто будет после. Но с Таней…это было важно всегда!
— Прости меня, — шепчу я ей, когда смог хоть как-то отдышаться.
— За что? — хрипит она, а мне себе вот прям уебать хочется.
Потому что я ей до последнего не верил, навешивая ярлыки, которые никогда не были ей к лицу.
— За все, Тань.
Стыдно. И радостно.
Вот такой я дебил. Но я ничего поделать с собой не могу.
Меня прет! У меня в голове пляшут обдолбанные тараканы.
Встаю, с придурковатой улыбкой на лице, подхватываю девчонку и тащу в ванную. И на уме у меня снова туча пошлых мыслей.
Ладно, ладно, я косяк. Признаю! Но я умею просить прощения. Сейчас, Татьяна, я покажу на что способны мои пальцы и язык.
И никаких обид не останется.
А-е!
Я первый!!!
Глава 18. О том, как зажигаются звезды…
Таня
Мне больно.
Изнутри. И снаружи. Я полностью будто бы вывернута наизнанку и нервы мои стонут. Оголенные. Обнаженные.
Им страшно. И мне тоже. От того, что я сделала. От того, что он все-таки добился своего.
От того, что ждет меня дальше.
Ведь я не маленькая, наивная девочка. Я все понимаю. Он не давал мне никаких обещаний, не делал громких признаний и заявлений. Он просто взял то, что хотел. И вновь там, где это ему приспичило.
На диване. До кровати, видимо, бежать побоялся. А вдруг я передумаю? Что зря что ли спаивал, зря бдительность убаюкивал, зря вез меня в эти красивые дебри в конце-то концов.
А теперь вот прощение просит.
— Прости меня.
— За что?
— За все, Тань.
Тут и ежу понятно — пока опытным путем не проверил, в мои слова, не поверил. Потому-то вчера просто проводил меня до двери и ушел, слова мне не сказав. Наверное, решил, что я так, сболтнула лишнего, набивая себе цену.
М-да, все так предсказуемо, что аж тошно. От себя. И от него.
От себя, потому что я люблю его. От него, потому что он не оставляет мне шанса для взаимности.
И хочется бежать от этого человека куда подальше, но я не могу. Он уже снова меня тащит куда-то, а у меня не осталось сил ему противиться.
— Марк? — бормочу я, вяло пытаясь выпутаться из его рук.
— Не, Тань, не пущу. Ты теперь все — моя.
Моя…
Ну вот почему я такая наивная идиотка, а? Почему он говорит мне всего одно слово «моя», а я за ним вижу такое светлое и прекрасное будущее — любовь, свадьба, дети и дальше по списку? Ага, знаю я почему! Потому что бабы — дуры и я в их числе.
И это аксиома, черт возьми.
Меня усаживают в плетеное кресло, предварительно завернув в широкое банное полотенце. И мне остается только сидеть и созерцать, как совершенно голый Марк ходит по просторному помещению и набирает утопленную в пол ванную горячей водой с пеной, затем уходит за бутылкой с вином и двумя бокалами. А еще зажигает ароматные свечи по периметру комнаты.
Прямо романтика…
Прикусываю губу с досадой, ругаю себя и уговариваю отвернуться, но не выходит. Мои глаза, словно посаженные на суперклей медленно скользят по его идеальному телу — по широкой и сильной спине, по крепкой заднице, по идеально вылепленным кубикам пресса, по длинным и прокачанным ногам.
По его члену, что мерно покачивается из стороны в сторону, пока он деловито проверяет температуру воды, льющуюся из крана. И я не верю, что он был во мне…
— Куда ты смотришь, бесстыдница? — не глядя на меня, спрашивает Марк и я тут же вспыхиваю, прижимая ладони к щекам.
— Я? Да я…я никуда…
— А я думал, что ты любуешься мной. Жаль, что это не так, — мурлычет и крадется ко мне.
— П-ф-ф, что мне делать больше нечего? Вид за окном намного интереснее будет, чем твои телеса, — усердно отвожу от него взгляд, смотря везде, куда придется.
— М-да? А я бы тобой полюбовался, Тань, — присаживается на корточки и медленно ведет пальцами по моей ноге, начиная от лодыжки и заканчивая коленом, — можно?
А меня кружит, причем сразу и пульс шкалит, перекрывая возможность нормально дышать. И глупое сердце, окрыленное его близостью, порхает где-то в горле.
