– Так я и не имею к ним отношения. – Лера заставила себя улыбнуться.
– Вот и не имей! – Петр тоже улыбнулся и ее отпустил. – Я зайду днем, сходим пообедать. А вечером переедем ко мне.
Лера сняла ключи с висящего у двери крючка.
Петр снова взял ее за плечи и заглянул в глаза.
– Я не хочу тебя потерять. – Глаза у него сделались виноватые.
Лера хотела сказать, что не собирается теряться, но почему-то промолчала.
А в машине, сидя рядом с ним, достала телефон и поставила на тихий режим. Так, на всякий случай. Из опасения, что Петру не понравится, если она поговорит с кем-то даже по телефону.
– Как ты думаешь, кто мог стрелять в Борю?
– Никак не думаю! – Петр влился в поток. – И тебе не советую. Вернее, не разрешаю.
– Почему, Петя? – Лера скосила на него глаза.
– Потому что нас это не касается.
– Застрелили Анфису. Теперь пытаются убить Борю. И нас это не касается?
– Да! Нас это не касается!
Лера почувствовала, что он снова начал злиться.
– Тебе не хочется узнать, что произошло?
– Мне не хочется, чтобы ты лезла в это дело!
Пробок еще не было, у офисного шлагбаума Петр остановился меньше чем через полчаса.
Поставив машину на свое номерное место, он повернулся к Лере и провел щекой по волосам.
– Вчера Борька так трясся от страха, что на это противно было смотреть, – фыркнул он и поцеловал Леру в щеку.
Выстрел мог испугать любого, но Лера этого не сказала.
– Менты потом полдня весь завод переворачивали. А Борька даже царапины не получил. Только душевную травму.
– Петя, не надо так шутить, – попросила Лера. – Боря муж моей подруги.
– Пойдем! – Петр вышел из машины, она выбралась следом.
Провожать ее до салона не было никакой необходимости, но он довел ее до двери. На крыльце обнял, поцеловал. Лере не нравилось, когда целуются у всех на виду, но она, конечно, этого не сказала.
* * *
Проснулся Борис рано, до будильника, покосился на спящую рядом Инну. Обычно он любил выпить в тишине утреннего чаю, пока все еще спят, а сейчас захотелось разбудить жену. Странно, но после тяжелого вчерашнего разговора она впервые показалась ему настолько близкой и нужной, что это даже пугало.
– Мы православные, и к браку относимся очень серьезно, – предостерег его будущий тесть, когда Инна представляла его родителям как жениха.
– Я тоже отношусь серьезно, – заверил Борис.
Тогда ему казалось, что он поймал удачу за хвост. Или бога за бороду.
Инна смотрела на него влюбленными глазами, родство с ее семьей обещало безбедную жизнь, а если с молодой женой станет совсем скучно, можно подыскать девушку на стороне. Нужно только соблюдать осторожность.
Но он не думал о других девушках, пока не появилась Анфиса.
Родился Мишка, Борис с удовольствием с ним возился, ему было комфортно рядом с чуткой умной Инной.
Насколько семья ему нужна, он понял, только когда встала реальная угроза ее потерять.
Он вчера сказал Инне правду. Больше никто и никогда не заставит его рисковать семейным счастьем ради минутного удовольствия. Да и не нужны ему они на стороне, его вполне устраивает собственная жена.
Инна зашевелилась, открыла глаза – сонные и грустные.
– Спи, – сказал Борис. – Через двадцать минут тебя разбужу.
– В офис поедешь? – Инна приподнялась на подушке.
– На завод, – решил он. – Я хочу разобраться, что происходит.
– Боря…
– Все будет нормально. Не волнуйся.
– Я поеду с тобой. – Она откинула одеяло и потянулась за халатом.
– Нет! – решительно отрезал он.
– Боря, я боюсь!
Жена смотрела на него с испугом, и он попытался ее успокоить.
– Я больше не подставлюсь, не бойся.
– Кто вчера знал, что ты едешь на завод? – подумав, спросила Инна. Подойдя к трюмо, она расчесала волосы.
Прямые ровные пряди сейчас спускались заметно ниже плеч, обычно она постригала их короче.
Она может быть яркой блондинкой, неожиданно отметил Борис. А почему-то всегда кажется неприметной.
Впрочем, ему и не нужно, чтобы она казалась яркой блондинкой кому-то, кроме него.
Ему спокойнее, если на его жену не будут заглядываться.
– Проще спросить, кто об этом не знал, – фыркнул Борис. – Все были в курсе. Секретарши, Петр.
Инна ушла на кухню. Он с минуту полежал и отправился следом.
Тихо шумела кофемашина.
– Петр не мог стрелять, – садясь за стол, неожиданно сказал Борис. – Он был на территории. Я его видел, когда уходил.
Инна с испугом к нему повернулась.
– Я его не подозреваю, – объяснил Борис. – Я просто хочу отсечь всех, кто физически не мог стрелять.
Нужно запросить у охраны список тех, кто проходил через проходную. Кажется, полиция это уже сделала, но он и сам посмотрит.
Проснулся Миша, позвал мать.
Борис Инну опередил, первым подошел к кровати сына. Спальное место находилось высоко, под ним было большое пространство, заваленное игрушками.
Квартира позволяла не экономить место, но Мише хотелось спать наверху, под потолком. Инна против такой кровати-чердака возражала, но Борис стал на сторону сына.
Кровать была безопасной, с высоким бортиком.
– Спускайся, – велел Борис. – Если быстро соберешься, я тебя отвезу.
Утро шло как обычно. Борис даже удивился, что не испытывает никакой боязни перед предстоящей поездкой к тому месту, где вчера его чуть не убили.
Страх не появился, и когда он, оставив машину у лесополосы метрах в ста от стоянки, пошел пешком к заводской проходной.
Под деревьями сквозь прошлогоднюю листву пробивалась травка. Пару раз он заметил распустившиеся ландыши. Они занесены в Красную книгу, но ему захотелось собрать букетик для Инны.
До сих пор ему не приходило в голову дарить жене цветы, не считая дня рождения и Восьмого марта. До женитьбы носил ей букеты, но это было уж совсем давно.
Ландышей было мало, не хватило бы и на бутоньерку, и срывать краснокнижные цветочки Борис не стал.
* * *
О том, что у ее телефона отключен звук, Лера вспомнила, только отпустив вторую клиентку. Пропущенных вызовов накопилось три, один от мамы и два от Анфисиного соседа Глеба. Лера позвонила маме, перекинулась с ней парой дежурных фраз, сунула телефон в сумку, подумала и снова его достала.
