* * *
Разговор с Петром не успокоил. Должно было быть в договоре что-то, что заставило Анфису хранить копии документов.
Должно было быть что-то убийственное, а Борис не видел даже малейших нестыковок.
Он зло отодвинул клавиатуру, нервно прошелся по кабинету.
Всю бухгалтерскую документацию он отслеживал и перепроверял сам. Технологию отдал Петру, а за финансовой отчетностью следил. Знал, как легко можно проколоться и как трудно потом доказать, что не присвоил ни одной копейки.
Борис подошел к окну. Солнце светило прямо в глаза, он опустил жалюзи.
Анфиса частенько ездила на завод.
Черт возьми, ей там совершенно нечего было делать!
– Ездила на завод, – объясняла она Борису, когда он не заставал ее в секретарской.
Борис не спрашивал, какого черта она туда моталась. Бумаги ложились на его стол вовремя, а остальным он не интересовался.
Она ездила на завод и за пару дней до того, как объявила, что ждет ребенка. Ему нужно было срочно подготовить презентацию, он уже привык иметь дело с Анфисой, которая в отличие от остальных девушек понимала все с полуслова, а она, как назло, появилась только после обеда.
Он тогда сильно на нее разозлился.
То есть думал, что сильно разозлился.
Настоящая ненависть переполняла его, когда он уже знал, что она ломает ему жизнь.
– Зачем тебе это? – тоскливо спрашивал Борис.
Это было на следующий день после того, как она сообщила о ребенке.
– Я никогда на тебе не женюсь. Даже если ты сумеешь развести меня с Инной.
– Знаю, – усмехалась Анфиса. – Я все о тебе знаю, Боренька. Послушай, мне тридцать. Подходящего жениха у меня нет. Я хочу ребенка. Мама собирается на пенсию, она мне поможет.
– Я прошу тебя, не делай этого, – взмолился Борис.
– Мы с тобой похожи, Боря. – Анфиса прищурилась, глядя на него. – Когда ты переметнулся к Инне… Я хорошо тебя понимала. Жениться на Инне было большой удачей. Думаю, на твоем месте я поступила бы так же.
– Анфиса…
– У меня будет ребенок, Боря! – Она поднялась, подошла к двери и оглянулась. – И я постараюсь, чтобы все знали, кто его отец.
Анфиса подмигнула Борису и закрыла за собой дверь кабинета.
Она вела себя с ним как ни в чем не бывало, когда он ушел с Инниного дня рождения. Они больше не сидели рядом на лекциях, но вежливо здоровались при встрече и даже перекидывались парой слов.
Борис вернулся к столу, снял трубку внутреннего телефона и буркнул секретарше:
– Я уезжаю. Буду на заводе.
Поездка ничего не дала. Борис в сопровождении начальника цеха обошел установки. Перепуганные монтажницы делали вид, что усердно работают. Может, и в самом деле трудились, черт их знает.
Начальник цеха к приезду начальства отнесся с удивлением, но спокойно. Добросовестно водил Бориса по территории, докладывал о том, как успешно монтируется партия и, как показалось Борису, ждал одобрения.
Ни хвалить, ни придираться Борис на стал.
У начальника цеха, мужчины под шестьдесят, было морщинистое лицо и большая плешь на затылке. Борис не сомневался, что в свободное от работы время начальник не упускает возможности пропустить рюмочку.
Впрочем, чем занимаются сотрудники в свое свободное время, Бориса интересовало мало. Со служебными обязанностями коллега справлялся отлично.
Поездка ничего не дала. Вся сопроводительная промежуточная отчетность была в полном порядке, на каждом изготавливаемом приборе бирка с номером.
Не имелось на заводе ни подпольного производства, ни чего-то еще, что могло привлечь внимание контролирующих органов.
Мысль о подпольном производстве была уж совсем дикая, но он допускал даже это.
Нельзя так себя накручивать. Борис пытался успокоиться, но тревога не проходила.
* * *
Ждать Петра не пришлось, когда Лера провожала последнюю клиентку, он уже сидел около ресепшена.
Она знала, что он появится, но сердце все равно радостно забилось, а губы растянулись в улыбке.
Петр опять повез ее в ресторан, в котором они недавно ужинали. И снова они пили вино за тем же столиком, что и пару дней назад.
– Завтра похороны, – грустно сказала Лера.
– Да, – равнодушно кивнул Петр. – Я схожу, скажу, каким она была замечательным работником. Генеральному не по чину, а мне в самый раз.
Слова прозвучали неприятно. Похороны были настоящие, и говорить о них следовало серьезно, без шуток. Но Петр так замечательно за ней ухаживал, что Лера постаралась этого не заметить.
– Анфиса хорошо работала?
– Ну как тебе сказать… – Он засмеялся. – Она получила неплохое образование и еще не все забыла, чему ее учили. Это ей здорово помогало. Да, она работала хорошо. Стерва была та еще, но работала хорошо.
– Петя, не надо так говорить, – попросила Лера.
– Не буду. Мы больше не станем говорить об Анфисе. Мы будем говорить о нас с тобой.
У него были ласковые смеющиеся глаза. А еще – отличная фигура и поведение абсолютно уверенного в себе человека.
Пожалуй, его уверенность больше всего и подкупала. Никиту постоянно приходилось утешать и подбадривать.
– Привет, – звонил Никита. – У меня сегодня свободный вечер. Встретимся?
Обычно Лера соглашалась. Никита приезжал к ней домой, Лера кормила его ужином и с облегчением прощалась с ним через несколько часов.
Никита жаловался на начальство, на плохую погоду, на самочувствие и отсутствие перспектив в жизни. Лера удачно находила ободрительные слова и посматривала на часы.
Когда-то Лера ждала, что Никита предложит ей руку и сердце, но он все тянул, и теперь она была этому рада.
В последний раз Никита приезжал месяц назад. Лера была уверена, что друг объявится в майские праздники, но он не позвонил. Наверное, уехал из Москвы, каникулы в этом мае были долгими.
– В выходные ты познакомишь меня с родителями, и на той неделе мы подадим заявление в ЗАГС, – объявил Петр.
– Петя, я к этому не готова, – покачала головой Лера.
– Почему?
– О господи! Потому что мы практически друг друга не знаем! Потому что… Перестань, Петя, ты не маленький.
Он был таким, о каком можно только мечтать. Сильным и надежным. Но ей почему-то расхотелось ему подчиняться.
Петр, отодвинув стул, встал, наклонился над ней и, взяв ее за плечи, заглянул в глаза.
– Я тебе не нравлюсь?
– Ты мне нравишься. – Лера повела плечами, освобождаясь. – Давай вернемся к этому разговору попозже. Хотя бы через месяц.
