Между тем истец представил доказательство, подтверждающее договор займа, – расписку, выполненную ответчиком собственноручно в присутствии свидетелей. Ответчик же не представил ни надлежащих доказательств безденежности договора, ни доказательств применения в отношении себя насилия при написании расписки, ни факта изъятия паспорта. В правоохранительные органы он также не обращался. По итогу заседания я вынесла свое решение, удовлетворив исковые требования о возврате долга в полном объеме. Если бы я была не федеральным судьей, а сыщиком, проводящим расследование, то сказала бы, что это дело на одну трубку.
Дальше я взыскала в пользу следующего истца сто пятьдесят тысяч рублей за продажу некачественного дивана, поскольку в судебном заседании было доказано, что все выявленные продавцом товара «повреждения» образовались лишь после того, как диван попал обратно в руки продавца, а фактически проданный товар не соответствовал действующему ГОСТу и ТУ, действующим на территории Российской Федерации. А в следующем заседании, третьем по счету, взыскала с крупной страховой компании сумму недоплаченной части страхового возмещения. Что ж, еще одну чашку кофе я точно заслужила.
Поднося к губам чашку с ароматным напитком, я автоматически проверила телефон, который на время заседаний, разумеется, оставляла в своем кабинете. Три непринятых звонка, и все от Натки. Интересно, что такого могло случиться с моей бедовой сестрицей, что она названивает из отпуска в разгар моего рабочего дня. Впрочем, ни малейшей тревоги я не испытывала, рядом с Наткой был Костя Таганцев, а это значило, что никаких серьезных неприятностей он не допустит. За оставленного под нашим с Сашкой присмотром кота беспокоится, что ли? С нее станется.
Чтобы не заставлять Наталью волноваться, я набрала ее номер. До следующего заседания у меня есть еще пятнадцать минут, почему бы и не отчитаться, что у Веньки все хорошо, не считая, конечно, того факта, что он успел обрушить карниз в спальне.
– Твой кот жив, здоров и по-прежнему готов к бесчинствам, – сообщила я, когда Натка взяла трубку. Произошло это после первого же гудка, из чего я сделала вывод, что сестра сидела с телефоном в руках.
– Я знаю, – довольно нервно сообщила сестрица. – Карниз Таганцев уже повесил, причем укрепил так, что в следующий раз Вене придется постараться, несмотря на всю его настойчивость.
– Погоди, ты что, уже дома? – удивилась я.
– Да, мы вернулись вчера вечером. Точнее, почти ночью.
– Но почему? Вы же только в понедельник утром уехали. Что-то случилось?
– Нет, ничего не случилось. Мы просто сделали все, что должны были, и поводов оставаться в этом городе у нас не осталось.
– А что вы должны были сделать? – снова не поняла я. – Ты говорила, что вы едете купаться в Волге, потому что у Таганцева в кои-то веки выдались выходные.
– Оказывается, в Волге в августе невозможно купаться, – вздохнула Натка. – Она зеленого цвета.
– Кто? Волга?
– Ну да, то есть, разумеется, вода в Волге. Она цветет, потому что в ней размножаются сине-зеленые водоросли. Ты даже представить себе не можешь, как это противно выглядит.
– Представляю, – согласилась я. – Но вообще-то умные люди читают о месте, в которое собираются ехать, заранее, чтобы не встретить на выбранном побережье таких вот сюрпризов. Натка, ты не поверишь, но планирование – один из важных инструментов, позволяющих с удобством обустраиваться в жизни.
Я говорила шутливо, но в каждой шутке, как известно, есть доля правды, и умение планировать свою жизнь у моей сестрицы действительно находится в зачаточной стадии.
– Лена, ты не поверишь, но мне нужна твоя помощь, причем именно в планировании, – услышала я и похолодела.
Та-а-ак, из какой еще передряги в очередной раз придется вытаскивать мою младшую сестру и почему с этим не может справиться капитан Таганцев?
– Натка, признавайся сразу, что опять случилось? – строго спросила я и взглянула на часы. До очередного заседания оставалось всего семь минут. – Только быстро. Подробнее изложишь вечером, а пока самую суть.
– Да ничего не случилось, – поспешила успокоить меня сестра. – Лена, мне нужен твой юридический совет, точнее, целая консультация.
– Ты ограбила банк или пока только планируешь?
– Ты же судья гражданского состава суда, а не уголовного, – отбрила меня сестрица. – А если серьезно, мне действительно нужна твоя помощь. Это очень для меня важно. Речь идет об усыновлении ребенка.
Мне показалось, что я ослышалась. Какое еще усыновление? Или моя младшая сестра наконец решила дать согласие на бесконечные предложения руки и сердца, которые ей делает Таганцев, а Костя, в свою очередь, решил усыновить Сеньку?
Последний вопрос я задала вслух.
– Нет, Лена. Просто Таганцев в Энгельсе стал участвовать в судьбе одной девочки, которая живет в детском доме. Помнишь, ты просила Плевакина выйти на уполномоченного по правам ребенка, потому что в больнице издевались над маленькой сиротой? Тогда еще вышел огромный скандал, про который все СМИ писали. Помнишь?
Разумеется я помнила.
– И что? Сейчас у этой девочки снова проблемы?
– Нет, у девочки все хорошо, если, конечно, можно так говорить о ребенке, который живет в детдоме. Это удивительная девочка, очень красивая, как ангелочек. У нее такие огромные синие глаза, что кажется, они смотрят тебе прямо в душу. Не понимаю, кем надо быть, чтобы бросить такого ребенка.
Признаться, я совсем ничего не понимала.
– Натка, а ты тут при чем? – осторожно спросила я.
– При том, что мы с Таганцевым специально поехали в Энгельс, чтобы посмотреть на Настю. Это девочку так зовут – Настя.
– Посмотрели? – Со своего рабочего места Дима делал мне отчаянные знаки, показывая на часы. Ну да, мне явно пора идти.
– Да, мы с Костей хотим усыновить Настю, – бухнула моя сестра. – То есть я хочу ее усыновить. То есть удочерить. Но там директриса – настоящий цербер, она совершенно неконструктивно настроена и не хочет помогать. Мне надо понимать, в какой последовательности действовать, чтобы было все правильно и по закону, но в то же время быстро. Ты мне поможешь?
Моя бесшабашная сестра, которая иногда забывала приготовить ужин, вследствие чего они с Сенькой вынуждены были заказывать пиццу, решила удочерить детдомовского ребенка? Она что, заболела? Это последствия ковида? Или просто кратковременное помешательство? Мать-одиночка решила взять из детдома еще одного ребенка. Нонсенс!
– Заседание, Елена Сергеевна, – Дима подавал уже вербальные сигналы, не понимая, почему я не реагирую.
– Наташа, мне пора идти, у меня заседание начинается, – сказала я в трубку. – Вечером мы с тобой обязательно поговорим и все обсудим.
– Но ты же мне поможешь? – остановить Натку, когда она что-то для себя решила, непросто.
