– Тогда с беленьким? – улыбнулась Могилева.
– Угу, – согласился Жигунов и уткнулся в журнал.
– Прошу к столу! – Она распахнула дверь и обдала Матвея съедобными ароматами, которых раньше его холостяцкая кухня была начисто лишена.
Жигунов откинул журнал и направился к столу, справедливо рассуждая о том, что не хлебом единым он в жизни сыт, что путь к его сердцу определенно лежит не через желудок, что поесть он смог бы не только там, где знают его предпочтения, а в любой другой забегаловке. В конце концов, он не гурман, и посредством кулинарии этой взбалмошной студентке заарканить его не удастся. Так, как она заарканила Маньку!
Матвей, с сожалением глядя на виляющую хвостом болонку у Машиных ног, представил на ее месте себя и ужаснулся. Нет, до этого у них не дойдет! Он не станет вилять хвостом при виде аппетитного блюда. «Боже, как пахнет этот супчик! Спокойно, Матвей, спокойно, – поддержал он себя, – наши так быстро не сдаются!» Но голодный организм стал сопротивляться и проявлять беспокойство, которое выразил громким урчанием в животе.
– Ой! – хлопнула в ладоши Маша. – Как я замешкалась! Ты так кушать хочешь!
«Слона бы сожрал, дорогая!» – Матвей прикинул, что именно эти слова для девушки будут высшей похвалой.
– Ты знаешь, – защебетала Маша, когда он уселся за стол, вооруженный ложкой, ножом и вилкой, – нам так хорошо вместе, так хорошо! И я так рада, что ты вернулся из своей командировки, где чуть не утонул!
– Да уж, – прохрипел Матвей и тяжело вздохнул.
Не следовало поддаваться эмоциям и оставлять девицу у себя на ночь, ох не следовало! Но вчера она показалась ему такой беззащитной и искренней в своей радости увидеть его вновь. Увидела и все. Зря они выпили шампанское за встречу, черт его дернул после этого ее поцеловать. Она зачем-то соврала родителям, что переночует у подруги… О! Так она та еще врушка. Коварная соблазнительница! Матвей пригляделся к Маше, та смотрела на него, хлопала длиннющими ресницами и радовалась.
«Чему радуется, дура? – злился Жигунов. – Ну, поем я ее стряпню, и если выживу, то распрощаюсь».
– Добавочки? – поинтересовалась Маша, потянувшись за половником.
– Нет! – вскрикнул Матвей так, будто ему предложили еще ложку яда.
– Правильно, – сказала Могилева, – оставь место для второго. Отбивная у меня получилась замечательная!
– Это ты замечательная, – был вынужден выдавить из себя Жигунов в надежде, что та ничего не заподозрит.
– Нет, – мотнула головой Маша, – это ты самый лучший!
– Нет, ты, – не согласился Жигунов.
– Нет, ты…
– Давай отбивную!
Как лукаво она действует! Матвей не замечает, как втягивается в ее игру. Еще немного, и он завиляет хвостом. «Предательница! – подумал он, кинув презрительный взгляд на Маньку. – Ты уже виляешь!» Собака почувствовала раздражение хозяина, подошла к нему и потерлась об ноги.
– Изумительное животное! – восхитилась Маша Могилева. – Как ты здорово ее воспитал! Без твоего разрешения она не берет ни кусочка!
Матвей удивился. Так Манька до сих пор сидит голодная?! Без его разрешения?! Не такая она и предательница, оказывается. Это несколько меняет дело. Он вытянул шею и заглянул в собачью миску. Она была полной, но собака к еде даже не притронулась.
– Ешь, Манюня, питайся, – Жигунов встал и поднес миску к собаке.
Та благодарно на него посмотрела и начала есть так, словно он не кормил ее никогда.
«Ладно, – решил Матвей, – не стоит выгонять девчонку так сразу. Все-таки старалась, суетилась. Собаку пыталась покормить. От нее хоть какой-то прок. Возьму ее с собой к Шустову, а там посмотрим». Жигунов улыбнулся своим мыслям, вернулся обратно за стол и принялся за второе, нисколько не сомневаясь, что в запасе у Маши Могилевой есть еще и компот.
Светлана Соболева тоже занималась своей личной жизнью. Этим вечером она мерзла у памятника великому композитору Чайковскому, где впервые увидела мужчину всей своей жизни – Виталия Цыпленкова. Пришла, увидела и победила. Но это было в тот раз, когда она уводила его от Аллочки. Сейчас Виталик ускользал из ее объятий сам, и Светлана не нашла другого выхода, как позвонить ему и признаться, что без его долговязой фигуры под своим окном она не представляет дальнейшего существования.
Цыпа отвечал ей односложно, что говорило о его тяжелом эмоциональном состоянии, мучительных переживаниях и не исключало трагического финала. Светлана в связи с этим решительно потребовала встречи. Как бы сказал ее двоюродный братец Матвей Жигунов, напросилась на свидание. Хуже всего было сидеть в четырех стенах и знать, что где-то в этом городе так же мается родственная ей душа. Но душа не спешила появляться перед памятником, сидела в мокрых подстриженных кустах, огораживающих клумбу у памятника, и ждала подходящего момента. Цыпленков собирался выскочить только тогда, когда Светлана, потеряв всякую надежду на его приход, собралась бы уходить. Он тоже замерз, осенний вечер оказался на редкость холодным, но боевого поста не покидал. Диагноз, который Виталий собирался поставить Светлане, во многом зависел от того, сколько она смогла бы его прождать. Ему, безусловно, хотелось бы, чтобы она прождала его всю жизнь. Но он не понаслышке знал о непостоянстве женского характера и сроки ожидания ограничил часами.
– Кого дожидается такая роскошная женщина? – возле Светланы возник посторонний мужчина и принялся осыпать ее комплиментами. – Если бы вы ожидали меня, то я летел бы к вам на крыльях любви!
Цыпленкова перекосило, настолько сказанные слова показались ему банальными. На крыльях любви! Подумаешь! Он говорил ей гораздо более умные вещи, и не только. Виталий ей пел! Он пел серенады под окном любимой женщины, что она не оценила, изменив ему с другим. Вот и сейчас этот пройдоха совратит ее с истинного пути и уведет Светлану Соболеву из его жизни навсегда! Терапевт завозился в кустах, намереваясь выскочить и прекратить этот фарс.
– Я жду своего любимого человека! – гордо ответила незнакомцу Светлана и отвернулась от провокатора.
Цыпленков сел на увядшую траву. Она ждала его и называла любимым! Возможно, Светлана не врала, когда говорила, что измены не было?! Она не собиралась кидаться на шею первому встречному.
– Ему чертовски повезло, – заметил незнакомец и отошел в сторону.
Ему, Цыпленкову, повезло! Он знал это, к чему лукавить? Он знал это с той самой секунды, когда эта роскошная блондинка повисла на его шее и обдала ароматом своих духов. Знал, но до последнего мгновения сомневался в этом. Чем он, простой терапевт районной поликлиники, с нескладной фигурой и не выдающейся физиономией, мог завоевать внимание такой женщины?! В этом-то и заключалась его беда, он был не уверен не в Светлане, а в себе самом.
Но сегодня все изменилось! Если его любит такая женщина, то Виталию море по колено. Кстати, колени уже мокрые, еще немного, и он подхватит острое респираторное заболевание, которое отдалит его от Светланы минимум на неделю. Сколько можно ждать? Бедная девушка! Нет, он все-таки эгоист.
