— И вы все время ехали с ним?
— Да, я была с ним всю дорогу. И с самого начала
предупредила его, что в Лос-Анджелесе у меня дружок, который меня ждет, но
сказала, что он мне нравится больше. Если он меня довезет, то я с ним буду
потом встречаться, — боюсь, что он до сих пор меня ждет.
— Что же было потом?
— Потом я взяла такси до аэропорта, села на самолет компании
«Юнайтед» и приехала домой.
— Что доказывает, что обычное прямое действие гораздо умнее,
чем все хитрости мира.
— Вам кажется, что я это доказала?
— Да, я считаю, что вы это доказали, мисс Джордан.
— Знаете, Дональд, вы неплохой парень.
— Вы тоже стоящая девушка. Первое, что вы сделаете завтра
утром, — пойдете к адвокату. Скажете ему, что у вас есть улики, которые вы бы
хотели пока попридержать. Пусть он думает, что у вас дело о разводе. Покажите
ему зеркало и отпечатки пальцев с помадой. Попросите его поставить свою подпись
и дату рядом с вашими на ленточке скотча на зеркале. Потом попросите положить
зеркало в конверт и спрятать в сейф.
— А дальше?
— Дальше? Возвращайтесь сюда и никуда не выходите. Вы
уверены, что Том ничего не знает о существовании этой квартиры?
— Он никогда здесь не был, я никогда ему ничего о ней не
рассказывала.
— Вы снимали ее все время, пока он был в тюрьме?
— Почти все время.
— И он думал, что вы работаете в ресторане?
Она кивнула.
— А когда он вышел, что было тогда?
— Он устроился на работу и нашел для нас маленькую каморку,
плохую, вонючую, но для меня это все равно был общий дом.
— И вы время от времени сбегали оттуда, чтобы привести себя
в порядок и…
— Нет, никогда от него не сбегала, Дональд. Та каморка была
моим домом, он был моим мужчиной. Я оставалась с ним и с этим домом и делала
для них все, что могла.
— Вы хорошая девочка, Эдит. Помните мой совет.
Она проводила меня до дверей, протянула на прощание руку, а
потом, повинуясь внезапному импульсу, подставила мне щечку для поцелуя.
— Вы очень милый, Дональд, — сказала она на прощание.
— Ты тоже очень милая, Эдит.
Я вернулся к машине агентства и начал долгий путь в
Бейкерсфильд.
Глава 13
Адвокат Гудвин Ф. Джеймс оказался высоким, костлявым,
нескладным человеком, длинноносым, с высокими скулами и небольшими серыми,
глубоко посаженными глазами, которые холодно смотрели из-под черных, лохматых
бровей. Костюм висел на его худой фигуре как на вешалке.
— Рад вас видеть, Лэм, — приветствовал он, шагнув мне
навстречу. — Мой клиент говорит только о вас.
— В самом деле?
— Да, и мне непонятно, почему он придает такое значение
вашему мнению и совету.
— Странно, и никогда не высказывал ему своего мнения и даже
не знал, что ему нужен мой совет.
— Однако это так.
— Мне непонятно, каким образом я заслужил его доверие.
Почему? Когда? И где?..
— Он хочет скорее встретиться с вами, но я не представляю,
как это организовать, чтобы состоялся абсолютно конфиденциальный разговор. Вот
поэтому я и не хочу, чтобы он рассказал вам кое-что из того, что знаю я.
— Почему?
— Это может плохо отразиться на его деле.
— Вы хотите сказать, что вам он сделал особое признание?
Вместо ответа на мой вопрос Джеймс спросил:
— Объясните, почему мой клиент так высоко ценит ваш совет?
Я в сомнении покачал головой.
— Вы ведь не адвокат?
— Я имею специальную юридическую подготовку.
— Черт возьми! Надеюсь, вы не собираетесь давать ему
советов?
Я посмотрел на него широко открытыми, честными глазами и
спросил:
— Когда же я смогу увидеть вашего клиента?
— Этого я пока не знаю. А сейчас, по его просьбе, мне бы
хотелось задать вам несколько вопросов.
— Какие, например?
— Например, он спрашивает, как вы полагаете, присяжные
заседатели поверят его рассказу?
— А как думаете вы? — спросил я его.
— Не в моих правилах высказывать посторонним свою точку
зрения о результатах дел, в которых заинтересованы мои клиенты.
— Совершенно с вами согласен, — ответил я. — И не в моей
компетенции выражать свою точку зрения о результатах дел, в которых замешаны
мои клиенты.
— Черт бы вас побрал, Лэм! Хватит ходить вокруг до около!
Когда вы виделись с Гейджем?
— Если вы считаете, что я виделся с ним, пока полиция его
искала, и не сообщил ей об этом факте, то эта ситуация оказалась бы для меня
крайне неприятной, не так ли?
— Да, я бы выразился именно так.
— А я не люблю оказываться в неприятной для меня ситуации.
Положив на стол свои большие руки с выступающими костяшками,
Джеймс вытянул пальцы и стал потирать ладони о край стола, взад-вперед,
взад-вперед, задумчиво поглядывая на меня.
— С вами говорить не просто, — резюмировал он.
Вы хотите, сэр, получить больше, чем даете сами.
— Поймите, Лэм, я все это делаю против своего желания и
только по просьбе моего клиента.
Я ничего не ответил.
— Мой клиент хочет, чтобы его признали виновным!
— Виновным?! — воскликнул я. — В чем?
— В преднамеренном убийстве.
— Он сошел с ума!
— Если он будет признан виновным, он может получить
пожизненное заключение. Однако пятьдесят на пятьдесят, что он получит смертную
казнь.
— Никак нельзя договориться с окружным прокурором? — спросил
я.
— Да, он хочет, чтобы я договорился с окружным прокурором.
— О пожизненном заключении?
— Я бы мог попытаться, конечно, но его больше интересует
другой вопрос.
— Что же может его интересовать в большей степени?
— Он хочет оттянуть рассмотрение дела до начала следующего
месяца. Тогда ему уже исполнится тридцать пять, и если его не признают виновным
в совершении тяжелого преступления до этого времени, то он будет признан
единственным наследником.
