Исрун задернула шторы и легла в кровать. Было совсем не поздно, но она хотела утром встать пораньше. Собиралась заглянуть в квартиру Элиаса, которая все еще принадлежала его бывшей жене, а затем съездить в Сиглуфьордюр. Там она раньше никогда не бывала.
Только ей удалось заснуть, как зазвонил мобильник. Хороший корреспондент всегда должен быть на связи. Проклиная в мыслях все на свете, Исрун потянулась за телефоном. Иногда сон дороже этого журналистского кредо. На другом конце был Комми. Перешел прямо к делу:
– Ты в Акюрейри?
Она потерла глаза и пробормотала что-то невнятное, он понял это как ожидаемое «да».
– Уже спала? Поднимайся. В мэрии совещание по этому делу, – возбужденно сказал он.
– Потом будет пресс-конференция? – спросила она усталым голосом.
– Нет-нет, кроме нас, об этом никто не знает. Пулей туда!
Исрун села в кровати. Ее ошарашили не столько новости, услышанные от Комми, сколько то, что у него такой хороший информатор. Знает ведь больше других, сукин сын.
– Уже лечу, – ответила она. – Оператор будет?
– Да, выехал. Пришлось на него раскошелиться.
– А я смогу взять его завтра с собой в Сиглуфьордюр?
– И ты думаешь, Ивар на это согласится? – с плохо скрытой иронией спросил Комми.
Нет, представить такое было практически невозможно.
Собравшись с силами, Исрун встала.
У офиса мэра они встретились с оператором, по совместительству местным корреспондентом.
– Совещание здесь, еще никто не выходил, – сообщил он.
Им пришлось ждать больше получаса. Первым вышел мужчина средних лет в форме, которого Исрун не знала. Ему было за пятьдесят, лысоватый. Сразу вслед за ним появился другой полицейский, помоложе, наверняка еще нет и тридцати, повыше ростом и поэнергичнее.
Она уже направилась к ним и собиралась задать первой вопрос, когда увидела женщину, знакомую по репортажам. Хельгу, руководителя следственного отдела полиции Акюрейри.
– Журналисты уже на месте, – улыбнулась она Исрун. – Но сейчас вы не получите никакой информации. Возможно, что-нибудь сообщим сегодня вечером. – Вид ее, однако, указывал, что вряд ли.
Исрун знала, что камера работает, поэтому настойчиво продолжила:
– Как продвигается расследование?
– Пока ничего нового, – ответила Хельга.
– Вы уже допросили кого-нибудь, кроме Свавара Синдрасона?
Хельга слегка опешила.
– Мы опросили многих по этому делу. На текущий момент подозреваемых нет, – сказала она твердым голосом.
– Это как-то связано с врачом Рикардом Линдгреном?
– Совершенно точно нет, – уверенно ответила Хельга.
Исрун собиралась еще расспросить о квартире Элиаса в Акюрейри, но Хельга не дала ей такой возможности:
– Пока хватит.
Исрун слишком устала, чтобы возражать.
30
Летний вечер в Сиглуфьордюре.
Йонатан выглянул в окно, людей почти не было. Круизный лайнер уплыл, туристы разъехались. Перемены в городе ему решительно не нравились: строительство, кафе и рестораны, новый тоннель. Конец покою. Этот тоннель – чистое проклятие. От безмятежности и покоя не осталось и следа.
Визит полицейского никак не выходил у него из головы.
Йонатан старался по возможности не думать о прошлом. О своих родителях и старых «добрых» временах.
Насилие в чистом виде.
Оно коснулось как его самого, так и других мальчиков, хотя он был на несколько лет старше.
Понять причины этого насилия было трудно.
Жажда власти?
Власть вроде и так имелась.
Потребность показать, на чьей стороне сила?
Йонатан был лишь жертвой, но ему все равно казалось, что на нем лежит доля ответственности. Особенно из-за того, что позже он обо всем умолчал.
Полагал или, вернее, надеялся, что все уже позабылось. Но теперь появилось подозрение, что это не так. Бедный Элли.
Йонатану оставалось уповать лишь на то, что к смерти того привели не события давно минувших дней.
Слишком тяжелая была бы ноша.
Интерлюдия. Ранее тем же летом
На обочине стоял маленький мальчик. На нем было что-то вроде школьной формы, белая рубашка и серые брюки, яркий ремень и полосатый галстук. На запястье смарт-часы, на боку школьная сумка. Он сложил руки, как в молитве, закрыв ими рот и нос. Возможно, чтобы защититься от пыли и смога, которые были повсюду. А может, просто думал или молился.
Вокруг все скорее серое, немного травы у гравийной дороги, но выше у домов только камень и песок. Трава к тому же не такая зеленая, как в Исландии, зеленый цвет здесь более тусклый.
Элиас сидел на заднем сиденье дряхлого такси в самом центре пробки, смотрел в окно и ждал. Встретился глазами с мальчиком. Тот отвел взгляд. Позади мальчика два кирпичных дома, в одном из них, похоже, продуктовый магазин, большое окно заставлено консервными банками, а на доме висит плакат с красочной рекламой мыла. В дверях пожилая женщина ждала покупателей. Рядом с магазином были расставлены ящики и мешки. В другом кирпичном доме продавали товары для малярных работ, перед ним стоял старый мотоцикл.
Элиас размышлял, и уже не в первый раз, стоит ли эта поездка затраченных усилий. Ехать в дальние края, чтобы выполнить странное задание для каких-то подозрительных людей?
Раньше он никогда не выезжал за пределы Европы, обычно довольствовался краткосрочными летними поездками на солнечное побережье, две-три недели расслаблялся и пил пиво. Такой и должна быть жизнь. Дома, в Исландии, так не получится.
Он хорошо знал, что те, с кем он теперь связан, могли сделать его богатым. Сначала это задание, за ним последуют другие, более серьезные. Только нужно все время быть начеку и не дать себя обмануть. Иметь глаза на затылке.
И вот у него появился шанс проявить себя. Он уже рассказал Свавару о своих новых приятелях, собирался вовлечь его в дело. Даже подумывал о расширении группы, не прочь был привлечь еще одного человека, если появятся другие задания. И с нетерпением ждал, когда сможет избавиться от убогой съемной квартиры в Сиглуфьордюре. Как только тоннель закончат, он уедет. Но благотворительного общества не оставит. Как выяснилось, это прекрасная возможность ввести в оборот грязные деньги.
Такси еле тащилось. Потоки машин в обе стороны. Элиас видел пару набитых под завязку допотопных автобусов, несколько пассажиров висело снаружи, лишь бы не остаться на остановке.
Жара нещадная, и никакой возможности открыть заднее окно.
Элиас сидел в машине уже полчаса. Первую ночь он провел в гостинице в Катманду, затем утром был еще один перелет. И вот теперь пункт назначения, небольшой провинциальный городок. Вообще говоря, ему редко доводилось испытывать такой страх, но тут он вынужден был признать, что полет из столицы на маленьком самолете, моноплане, заставил его сильно понервничать.
