– Вы не хотите даже шанса ей дать? – Устало спросила Лисицына, потому что поняла, что сейчас придётся объяснять, по какой причине Глашу трогать точно нельзя.
– Я, Аня, хочу сейчас пойти домой, напиться отвара шиповника и залечь с книжкой на диван! Но увы, вынужден терпеть препирательства с тобой.
– Ну долго вам терпеть меня не придётся! Я вскоре намерена пода́ть рапорт об увольнении. – Пожала плечами Лисицына.
– Нет, Анюта! Ничего у тебя не получится! – Ехидно улыбаясь проговорил начальник отдела. – Ты крепкий профессионал, а мне здесь нужны те, кто будет заниматься делом, а не балду пинать.
– Ну уж нет. – Лисицына взяла бумаги и встала. – Заставить вы меня точно не сможете!
– Тебя нет. – Проговорил как бы между делом Кропоткин, беря в руки телефонную трубку. – Но убедить смогу. Ты ж сына своего тоже в органы притащила?! Так вот если ты покинешь отдел, то поверь я ему жизни не дам! Сгною! – Жёстко сказал Кропоткин. – И очень сильно постараюсь, чтобы он узнал кому он обязан своей нелёгкой судьбой и отсутствием карьерного роста.
– Вы думаете у меня совсем нет связей? И я не смогу найти на вас управу? – Воззрилась на него Анна.
– Есть, безусловно есть! Но вот такого упорства в вопросах, как сделать кому-то жизнь невыносимой, у тебя точно нет! А у меня есть и возможность, и опыт. А ещё я получаю от этого огромное удовольствие. – Закончил свою речь Кропоткин и сделал изгоняющий жест, потому что начал разговор по телефону.
Выйдя из кабинета, Анна Михайловна медленно дошла до аппарата, варившего кофе и уставилась на панель, пестревшую названиями напитков:
– Анна Михайловна, вам какой? – Спросил улыбчивый дежурный, тоже в это время подошедший за стаканом бодрящей жидкости.
– С коньяком есть? – Бесцветным голосом спросила Лисицына.
– Нет. – Растерянно ответил молодой человек.
– Плохо! Непредусмотрительно! – Цыкнула женщина и круто повернувшись пошла в свой кабинет.
***
Глафира, Кирилл и оперативники сидели сгрудившись за одним столом и молча перебирали все материалы дела. За окнами уже давно по тихим улицам бродила ночь и только редкие трамваи позвякивали, делая крутой поворот через два переулка отсюда.
– Кирилл, ну подумай ещё! Вдруг кто-то что-то говорил? Ну не может же быть так, чтобы у Веселовой вообще никого не было! – Проговорила Глаша.
– Я уже сотню раз подумал. – Глухо сказала Кирилл. – Родилась Маргарита в колонии. Точнее, когда мать её отбывала срок! Мать от девочки сразу отказалась, это есть в материалах дела, я запрос делал.
– Странно, что она сразу от неё отказалась. – Пожал плечами Журавлёв. – Обычно беременным и родившим всё-таки послабления идут.
– Не суть! Это было уже очень давно! – Резко сказала Глафира. – Мало ли какие могли быть обстоятельства. Сколько сейчас Маргарите лет? Восемнадцать? Двадцать?
Кирилл помолчал листая папку с делом и вдруг замер.
– Шестнадцать!
– В смысле? – Тихо проговорила Глафира.
– Какие шестнадцать? – Спросил Латунин. – Ей по-любому больше восемнадцати лет! Иначе бы её никто из детского дома не отпустил.
В этот момент в кабинет зашла Лисицына и, застав только окончание разговора, присела на стул, который освободил молчаливый Погорелов.
Кирилл вынул две справки из материалов дела.
– Ну да, если исходить из данных свидетельства о рождении, то восемнадцать. Но если посмотреть на отказ матери от ребёнка, то получается, что шестнадцать. – Неуверенно произнёс мужчина.
– Кирилл, что за ерунда! – Резко сказала Анна Михайловна и развернула к себе обе справки. – Нужно делать запрос в колонию и повторный запрос в детский дом о дате рождения ребёнка. А также делайте запрос о медицинском учреждении, где мать Веселовой рожала. Сейчас важна каждая мелочь, каждая деталь! И отмахиваться от таких вещей, как несовпадение года рождения человека, которого мы разыскиваем – это непростительная ошибка.
– Анна Михайловна, вообще-то справку из детского дома об отказе материнства мы получили только на днях. А в последнее время были сильно заняты. – Огрызнулся Кирилл. – А то, что Маргарита Веселова вообще родилась и выросла в детском доме, обнаружилось только недавно!
– Не время пререкаться! – Лисицына поняла, что сейчас просто срывает на сыне зло.
– Я сейчас пошлю запросы, но сначала, наверное, просто позвоню. Так будет быстрее, если они пойдут навстречу и отфотографируют документы.
– А давайте туда съездим! – Вдруг предложила Глаша и продолжила в ответ на вопросительные взгляды коллег. – Более идеального места, чтобы спрятать Аню Нефёдову не придумаешь!
– Глафира – это что-то из области фантастики! Девочку, конечно, можно туда поместить, но есть такое обстоятельство, как сотрудники, опека, волонтёры. Незамеченной она туда попасть точно не сможет!
– А если она там живёт сейчас, как Маргарита Веселова? Которой шестнадцать лет. – Глафира посмотрела на Лисицыну. – Директор детского дома сменился, насколько я помню! Причём, если учесть, что первая директриса была с момента основания, то после её смерти директор менялся два раза за короткий срок!
– И, кстати, когда они переехали в новое здание, много новых сотрудников пришло. Девочки похожи. – Подхватил Кирилл. – Кто-то её просто не знал в лицо, кого-то можно подкупить! Если учесть, что речь идёт о действительно крупном наследстве! – Кирилл покачал головой. – Детский дом находится на границе с Ленобластью, в Псковской.
– Если там находится и Аня, и сама Веселова, то просто так заявиться туда никак нельзя! – Вздохнула Лисицына. – А где Визгликов? – Вдруг спросила она.
– Они со Скоряковым отправились к очень высокому начальству! – Тихо сказала Латунин. – Ситуация с Лопатиными серьёзная. Скоряков даже отъезд отложил. Лопатин-младший, конечно, дятел! Он просто всех подставил этой своей истеричной идеей податься в послушники!
– Вряд ли можно предугадать, как действовать в такой ситуации! На долю Миши выпало непростое испытание. Да и что двигало Лопатиным-старшим очень сложно понять. Почему мне Визгликов не доложил?! – Порассуждала Анна вслух.
– Визгликов мне смску написал. Может вам тоже? – Отозвался Погорелов.
– Может быть. – Вдохнула Анна. – Голова кру́гом! – Тихо добавила она. – Ладно, давайте думать, как проверить версию с детдомом. И нужно обязательно Визгликова выдернуть с нами.
***
Закат длинной полосой тянулся по прозрачному небу, яркий золотой диск солнца тонул в теснившихся облаках и было понятно, что скоро грянет буря. Даже синоптики сегодня были недалеки от истины, предсказывая кратковременный дождь. В то что разверзнутся хляби небесные сомневаться не приходилось, но судя по сизому цвету туч и вспышкам молний, носившихся на горизонте, погода обещала быть в гневном настроении.
