– Спасибо. – прошептала Катя, открывая калитку и пробегая вперёд, чтобы отворить двери в дом.
Мужчина занёс ребёнка в детскую, положил в кровать и чуть смущённо сказал:
– Мы пойдём, наши малые тоже одни дома остались.
– Спасибо вам. Конечно. – не глядя на него и шаря в кладовке в поисках остатков спирта, проговорила Катя. – Идите, идите.
Найдя спиртное, она быстро поставила чайник и стала растирать холодную кожу мальчика докрасна. Антон лишь лежал и молча смотрел на неё во все глаза. Катя укрыла его одеялом, выбежала заварить чай и увидела, что к дому уже бежит Слава, нагруженный пакетами. Вдвоём они усердно вливали в ребёнка всевозможные горячие напитки, распарили электрическим тёплым одеялом, до хруста в пальцах растирали ступни, пока уже Антон не взмолился, чтобы они оставили его в покое. Когда ребёнок уснул, Катя и Слава тихонько вышли из комнаты, мужчина пошёл вперёд, но когда они проходили мимо спальни, он вдруг почувствовал, как Катя схватила его за руку и дёрнула за собой. Она практически сорвала с себя и с него одежду, впилась жёстким поцелуем в губы и ещё нескоро выдохлась, выпустив на волю весь запал, подстёгнутый сегодняшним адреналином. Тяжело дыша, Слава лежал на спине, гладил голую спину дремавшей Кати и, вдыхая аромат её волос, млел от счастья. Сам он никогда не решился бы на этот шаг, пока не был закрыт вопрос с женой, но судьба распорядилась иначе.
Утро играло в окнах солнечными лучами, птичий гомон веселил воздух, лёгкий ветерок трепал занавеску, которая гуляла по лицу Славы. Он приоткрыл глаза и, проведя рукой рядом с собой, обнаружил что там пусто. Поднявшись, он протёр лицо и услышал уютные кухонные звуки, там Катя молола кофе, судя по запахам, пекла блины, тихо мурчала музыка. День начинался сегодня просто превосходно.
– Как Тоша? – тихонько спросил он, подходя к Кате и целуя её в шею.
– На удивление нормально. Перепугался сильно, но температуры нет, он уже поел даже. Сейчас спит. А Зоя отказалась идти домой и будет только к вечеру, что-то они там опять готовят. – Катя повернулась к Славе. – Спасибо, что ты вчера приехал, я чуть умом не тронулась, пока его в себя приводили.
Женщина подняла к нему лицо, в её почти прозрачных глазах пронёсся всполох страха, печали и какой-то невыносимой тоски. Слава подхватил её на руки, прижал к себе и, зарываясь лицом в аромат её поцелуев, понёс в спальню. Катя цеплялась ему за шею, разгорячённо что-то шептала, а мужчина лишь видел перед собой её тело, и весь мир оставался где-то вдалеке.
Уже ближе к вечеру, когда нужно было идти забирать Зою, Катя выскользнула из постели, в сотый раз за день проверила спящего Тошу и вернувшись к Славе, проговорила:
– Ну что? – она наклонилась к нему. – Будем официально считать меня твоей любовницей?
– Тысячу раз да! Только не любовницей, а любимой женщиной. Я так долго мечтал о тебе. – с нежностью в голосе проговорил он.
Катя прилегла рядом, обняла его и прошептала:
– За Зойкой сходишь? А то я Тошку не хочу одного оставлять.
– Конечно.
– На ночь останешься? – спросила она и ей очень хотелось, чтобы он согласился.
– Катя, я вообще теперь редко буду уезжать от вас. – он поцеловал её. – Если ты, конечно, не против.
– Я только за.
Слава ушёл за Зоей, Катя сходила к Тоше, включила ему телевизор и пошла готовить ужин. В холодильнике была бутылка вина, на грядках поспели какие-то ранние овощи, а в мангале ещё с прошлого раза остался уголь. Женщина сновала между кухней и улицей, плавно погружалась в тепло вечера и просто плыла в потоке светящейся радости. Вчерашнее происшествие как-то провалилось вместе с другими неприятностями, и Кате даже не хотелось сейчас возвращаться и ворошить былое. Единственное, что её глодало, так это то, что она даже не сказала спасибо мужчине, спасшему от смерти её ребёнка. Она пообещала себе найти его завтра, а сегодня ей просто хотелось хотя бы один день пожить так, как будто у неё всё хорошо!
***
Оранжевые с переливом языки пламени вываливались из раскрытого жерла пожарища, облизывали старые доски, которые жрал огонь, отпускали ядовитый дым и взамен тянули за собой новую порцию угощения. Птицей улетела ночная мгла, когда неожиданно скоро, ярко над домом Натальи взвился огненный столб и пошёл крушить жилые комнаты, зацепил сарайку, собачью будку и ещё не отвалившийся кусок забора.
В лесу, глядя на это жуткое зрелище, почти не шевелясь, стояли Настя, Наталья и её брат Колька, держащий за пазухой кошку и на верёвке дворовую собаку, которая смотрела на пляски пламени, потом переводила взгляд на хозяев, словно спрашивая, какого фига они здесь стоят и ничего не тушат.
– Наталка, чего делать теперь будем? – сдавленно спросил Коля.
– Язык тебе под корень резать. – не сводя глаз с пожара, проговорила Наталья. – Обратно идти нельзя, Митрониха им дорого сольёт инфу, что этого упыря к нам послала, а любой эксперт скажет, что ему башку проломили. – Наталья шумно выдохнула. – Капец просто.
– Простите. Это всё из-за меня. – подала голос Настя.
– Что из-за тебя? Ведут они себя как пупы земные и на всех кладут большие кучи отборного дерьма? – Наталья поморщилась. – Не дуркуй. – она помолчала и добавила. – Знаешь, Колян, надо быстро на зимовье уходить, потом вернёмся, скажем, что не было нас здесь, а, даст бог, они все передо́хнут к тому времени.
– Зимовье? – удивилась Настя.
– Есть у нас избушка в глухомани. Мы туда ходим осенью, там река хорошая и рыба шибко ловится, ещё грибов много, ягода, а бывает и зверя найдём. Ещё от отца осталась, он лесничим был. Но это за шестьдесят километров. Надо двигать.
– Чё ли пешими? – нахмурился Коля.
– Да. – отрезала Наталья. – На маршрутке нельзя, нас здесь каждая собака знает.
– Может быть, на такси? – спросила Настя.
– Дорого. Да и опять же водители все местные. Наверняка уже всех предупредили, что тебя ищут. – Наталья со вздохом посмотрела на неё. – На чёрта ты им сдалась?
– Не знаю. – она помолчала. – Потом подумаю, сейчас нужно решить, как будем выбираться.
– Можно лодку у Панасыча взять. – яркая мысль сверкнула в голове у Коли. – Он помер четвёртого дня, жена его ещё в горькой топится, так что нескоро заметят. А потом можно сказать, что он сам дал.
– Точно. Степан Афанасьевич. – покачала головой Наталья. – Пошли, сейчас темно, тем более все прибегут на пожар поглазеть. Успеем.
Тёмный лес обступал путников со всех сторон, за спиной уже не было видно пятна пожара, только высокий столб дыма стелился в видимом снизу куске звёздного расчищенного от туч неба. Настя уже совсем выбилась из сил за сегодняшний сложный день, но видя, как широко шагает Наталья, которая собственно пострадала сегодня из-за неё, старалась не отставать. Они прошли самую чащу, вышли к звенящему хрустальным переливом ручью, где вода падала с высокого камня, разбивалась шипящими брызгами и катилась дальше, потом пересекли ещё пустое, незасеянное поле и вышли к берегу большой реки. Здесь, у самого края, где во́ды тихо шептались с берегом, притулилась маленькая дощатая сараюшка. Коля сунул Насте кота, Наталья перехватила собаку, а сам он быстро, скрипя давно немазаными петлями, открыл дверцы, пыхтя вытащил небольшое судёнышко и кинул его в воду.
