В этот момент лязгнула дверь и в допросную вошёл неопрятный человек с иссушенным морщинистым лицом, он сел перед Катей и, быстро пробежав глазами дело, воззрился на неё:
– Ничего не понял. Вы зачем постоялицу-то избили?
– Это какое-то дикое недоразумение. Я пришла в свою квартиру после отпуска, а там люди. Они накинулись на меня, сказали, что я сдала им квартиру.
– Ну, квартира – ваша собственность, вы и без причинения телесных могли вернуть её себе. Отдали бы деньги.
Вдруг дверь распахнулась, и внутрь влетел молодой улыбчивый парень с пакетом в руках.
– Константин Иванович, – проговорил он нараспев, – Васильков опять дела перепутал. Это моё. – мужчина услужливо протянул пакет, позвякивающий бутылками, – а это ваше.
– Ой, чего тебе время своё занимать. – неловко пожал плечами старый следователь. – Здесь быстро. Даже состава толком нет.
– Нет, нет. Идите, я сам. Мне опыта набираться нужно. – настойчиво, но с неизменной улыбкой проговорил молодой мужчина.
– Ладно, Олег, смотри сам.
Катя молча наблюдала эту короткую мизансцену и если бы не была в сильном смятении, то удивилась бы разительной перемене в лице следователя Олега, произошедшей, как только он закрыл дверь.
– Ну что, Вельга Екатерина, – сказал он и запнулся, – что, правда, Вельга? Странная фамилия. Ну не суть. – он быстро пробежал глазами по материалам, изложенным на бланках. – Ну всё понятно. – мужчина захлопнул папку. – Здесь на год исправительных работ. Не так уж плохо. – Олег Зайцев вперил в лицо женщины цепкий и почему-то очень презрительный взгляд.
– Какой год? Каких работ? – мгновенно севшим голосом спросила Катя.
– На мусорном полигоне. – жёстко добавил он. – Без перчаток и респиратора. За полгода ты там всё своё здоровье оставишь.
– Вы что такое говорите?! – взвилась Катя.
– То, что я прослежу, чтобы твоё отродье засунули в самый отбитый детский приёмник, куда-нибудь подальше. И никто им не поможет. – он покачал головой и, понизив голос, добавил. – И там они по ночам в своих кроватках будут звать плачущими голосами умершую мать.
– Прекратите сейчас же! – Катя чувствовала, что уже не может сдержаться, и слёзы рвутся изнутри, накатывая скребущей волной в горле. – Что вы хотите?
– А вот это уже деловой разговор. – мгновенно заулыбался он. – Выйдешь отсюда и чеши на свою квартирку, тебе там расскажут, что делать. Но, – Олег поднял указательный палец, – я пока дельце твоё попридержу. И если захотите, Екатерина, кобениться и портить мне нервы, то дам ход. И всё, что я сейчас обрисовал, станет реальностью. – он вздохнул. – Не нужно делать глупостей. Да, кстати, явка по первому требованию, потому что я тебя под подписку отпускаю. Если не придёшь, условку вкачу, а потом, так сказать, будешь работать на пользу родине. Кивни, если поняла?
Катя непроизвольно наклонила голову, кошмарная реальность стала смыкаться ещё плотнее, и женщина уже физически ощущала гнилое дыхание ужаса, настигающего её. Ещё вчера она гуляла по взморью, ела с детьми мороженое и дурачилась на водных аттракционах, а сегодня её чуть было не отправили в тюрьму. Екатерина не глядя подписала какие-то документы, подгоняемая только одной мыслью: поскорее выйти из этого помещения. Она вывалилась наружу на ватных ногах и вдруг увидела, что недалеко стоит тот самый Юрий Петрович.
– Можно позвонить? – попросила она, силясь вспомнить номер подруги.
– Конечно. А что бледная-то такая? – спросил он.
– Мне условный срок дать хотели.
– Какой условный? – мужчина даже застыл, не донеся зажжённой сигарета до рта. – Пойдём-ка, разберёмся. – проговорил он.
– Нет! – воскликнула Катя и с силой вцепилась ему в руку.
Она взглядом полоснула по остолбеневшему старику, оттолкнулась и бросилась наутёк из этого страшного места. Катя бежала до своей парадной, потом остановилась и, прижавшись ладонями к железной двери, стала набирать цифры на домофоне.
– Да. – отозвался женский голос.
– Это я. Катя. Хозяйка квартиры.
Как чужая она зашла в своё жилище, присела на краешек стула и проговорила сухими губами:
– Воды дайте.
Настя, угрюмо стоявшая возле окна, налила в стакан воды и протянула Екатерине.
– Я согласна. Что нужно делать? – хрипло сказала Катя между глотками.
– Я сейчас Косте позвоню. Я не знаю, что делать.
На этих словах из другой комнаты, что раньше была детской, вылетела Наташа и, поставив руки в боки, вдруг стала орать:
– Ты чего припёрлась? Из-за тебя я бланш получила! – тыкала она пальцем на покрасневшую скулу. – Ты теперь мне денег должна.
– Ну-ка уйди отсюда. – сказала Настя. – Замри в своей комнате.
– Ты мне не командуй! – взвизгнула Наташа. – Мне больно и из дома не выйти!
Настя вздохнула, встала между Катей и Наташей и повторила тихим голосом:
– Иди в свою комнату. Тебя Костя ударил, а не она.
– Иди в жопу! Выискалась! – Наташе сейчас было всё равно кто виноват. Косте она сказать ничего не могла, а Катя была самой лёгкой жертвой.
После этих слов Настя отвесила Наташе оплеуху и та, испуганно икнув, замолчала.
– Ещё? – спокойно спросила Настя.
Ничего не ответив, девица ретировалась обратно в комнату и оттуда послышались жалобные завывания, а Настя, прикрыв дверь на кухню, посмотрела на Катю:
– Вас есть кому забрать?
– Да.
– Не сопротивляйтесь. Это страшные люди.
– Вы так говорите, как будто не с ними. – глухо проговорила Вельга.
– Не судите по первому впечатлению.
Дальше туман застил всё вокруг: приехал Костя, конкретно описал дальнейшие действия Кати, и она поняла, что осталась без квартиры. В противном случае её ждут все те перспективы, которые так ярко расписал молодой человек в погонах.
– Дайте позвонить. – Катя глянула на сидящего Костю, который зашёл прямо в сапогах на её обычно до блеска вычищенную кухню.
– Звони, милая. Звони. – он кивнул Насте, показывая, чтобы та дала телефон. – Приведи себя в порядок, встретимся у нотариуса завтра. Твой будет. – он хохотнул. – Ты ему кадык хоть не вырви, а то ты резвая.
Добравшись до Вики, Катя молча прошла в ванную и, не отвечая на суетливые расспросы встревоженной подруги, закрыла дверь и включила воду. Женщину трясло мелкой дрожью, даже несмотря на то, что вода уже варила кипятком кожу. Женщина никак не могла успокоиться, она зажимала руками рот, чтобы не напугать детей, но крик рвался наружу, она кусала полотенце и в какой-то момент в голове щёлкнуло.
Плавая в расплывающейся реальности, взгляд женщины сфокусировался на синем халате, и ухо уловило негромкий голос. Тошнота прокатилась где-то внутри, слабость заливала холодной волной всё тело, и Катя, глубоко вздохнув, открыла глаза.
