– Ну ты обалдела, что ли? Ну ё-моё. – проговорил рядом голос. – Не, ну ты дура. Начальник, она наблевала здесь! – заголосила женщина с нечёсаной копной рыжих волос и лиловым бланшем под глазом.
– Где я? – спросила Катя и не узнала свой голос.
– На курорте! – захохотала дородная женщина в грязных клетчатых брюках, короткой потёртой куртке и с жёстким ёжиком волос на голове.
– Новенькая, что ли? – из другого угла спросила носатая женщина с худым испитым лицом. На голове у неё была маленькая аккуратная шляпка, на шее болтался замусоленные газовый шарф, и она всё время теребила отвороты старомодного пальто.
Напротив камеры предварительного заключения, где проснулась Катя, остановился полицейский, скептически оглядел помещение и, покачав головой, удалился. Через минуту он вернулся вместе с сурового вида женщиной в халате уборщицы, она зло сунула в руки Кате швабру и тряпку и кивнула на пол.
– Убирай сама! Я не нанималась!
– Послушайте, – Кате развела руками, – почему я здесь?
– Тебе дознаватель всё объяснит. – полицейский слегка подтолкнул Катю в спину, – ну, убирай свои художества, чего мы все любоваться-то должны. Нажрутся и ведут себя как свиньи, – тихо добавил он, – а ещё женщины.
Катя послушно вымыла угол, дежурный открыл решётчатую дверь и сказал идти за ним. Женщина подхватила ведро, тряпку, и он кивком показал на туалет, где можно было вылить грязную воду и выполоскать ткань, плавающую в ведре. Катя зашла в пронизанное холодом, запахом аммиака и моющих средств помещение и остановилась. Она пыталась понять каким образом оказалась здесь и где её дети.
– Ну скоро ты там? – послышался дробный стук в дверь и мужской голос.
– Минутку! – обронила женщина.
Она привела в порядок хозяйственный инвентарь и, подойдя к крану, попыталась умыться. Но когда она подняла голову, то просто лились дара речи и вместе с увиденным, в её мозг врезался осколок памяти, где ярко вспыхнул вчерашний вечер.
Наскоро ополоснув рот и расцвеченное синяками лицо, Катя толкнула дверь и произнесла:
– Пожалуйста, в моей квартире бандиты! Я всё вспомнила! – тараторила она в лицо полицейскому.
– Превосходно. Ну и перегаром же прёт от тебя. Ты с ними сначала водку пила, а теперь они бандиты? – усмехнулся он.
– Перестаньте! – выкрикнула Катя. – Я порядочная женщина! У меня дети!
– Знаешь, я таким, как ты вообще бы детей не доверял. Вы сначала сношаетесь по подъездам, потом детей своих распихиваете кого куда. – зло сказал мужчина.
– Да вы разберитесь сначала. – чуть не плакала Катя.
– Следователь будет разбираться, он волею судеб здесь. – проговорил мужчина. – Иди. Он сразу с тобой закончит и в СИЗО поедешь. А то и так мест в обезьяннике нет.
– Куда? – у Кати внутри всё оборвалось.
– На Кудыкину гору! Иди.
Поняв всю бесполезность разговора, Катя послушно пошла вперёд. Она поднялась по лестнице, остановилась перед кабинетом и подождала, пока дежурный откроет дверь.
– Заходи.
Навстречу им поднял голову от бумаг уставшего вида мужчина, он мельком глянул на Катю и рявкнул на полицейского:
– Чего ты её сюда-то припёр? Вам мало было в прошлый раз? Веди в допросную, я сам приду.
Катя снова поплелась по коридорам, прошла КПЗ и остановилась перед ещё одной преградой.
– Куда идём? – спросил мужчина в форме полицейского, сидящий за столом сразу за железной решёткой.
– Экскурсию провожу. – съехидничал дежурный. – Это мне как дополнительная нагрузка, за мои провинности. Открывай, следователь желает допросной пользоваться.
Вскоре Катя оказалась в холодном, выкрашенном в ужасный болотный цвет помещении. С лязгом захлопнулась дверь, а Кате показалось, что это треснула её прежняя жизнь.
***
После разговора с Андреем Михайловичем, а особенно после того, как Костя на глазах у неё избил хозяйку квартиры, где они обосновались, Настя подумала, что она, наверное, родилась под какой-то странной звездой. Удача ей явно сопутствовала, но теперь она была крепко повязана с уголовным миром и, мало того, ей согласились отдать в управление ресторан. Прежде, конечно, предполагалось, что Настя за некоторое время заработает себе авторитет, но это были мелочи. Сейчас ей предстояло сделать из помещения, в которое они вселились, такое же пристанище, каким она управляла в сгоревшей квартире, а также обучить Наташу держать место в чистоте и порядке, чтобы не было жалоб от соседей и постояльцев.
После инцидента с Катей Настя подошла к Косте и спросила:
– А на что мы надеемся? Она сейчас в полиции. И теперь легко докажет, что квартира её.
– Во-первых, она самолично подписала договор аренды. Об этом её муженёк позаботился. Во-вторых, сейчас ей культурно объяснят, что ей нужно делать, чтобы жизнь пошла по-прежнему. А мужик у неё лошок знатный, сейчас его Толя на всё лавэ разведёт, и квартирку придётся переписать. А баба к тому времени уже будет понимать, что её ждёт, если она будет рыпаться. – вздохнул Костя. – Настя, пойдём в кино, что ли, сходим? – он улыбнулся ей. – А то я после такой встряски культурно отдыхать люблю.
– Наташу пригласи. – кратко ответила девушка и ушла в комнату.
Настю трясло от воспоминаний и преследовавших её виде́ний, как в живот и голову женщины впиваются ботинки Кости, но она знала, что если его остановить, то он может просто убить жертву. Нужно было стоять в стороне, чтобы он успокоился. Настя крепко сжимала кулаки, ей хотелось броситься в полицию и всё рассказать, но здравый смысл подсказывал, что она моментально окажется соседкой Кати. А если она будет наблюдать за процессом изнутри, то может оказаться полезной. Тем более она слышала, что у хозяйки квартиры есть дети.
Наутро было много дел: квартиру следовало освежить, сделать удобной для постояльцев и докупить кое-какой техники. Настя встала рано, быстро позавтракала и толкнула дверь к ту комнату, где пока что жила Наташа.
– Подъём! – крикнула Настя.
– Не, – сонно пробормотала девушка, – Костик полночи извинялся. Он, по-моему, в меня влюбился, цветы вчера подарил, в рестик сводил. Он вообще классный.
– Это не он классный, это ты дура! – жёстко сказала Настя. – Он не тебя умасливал, а себя выгуливал. Это во-первых, во-вторых, у Костика есть жена и двое детей. А в-третьих, сейчас же встань и поехали по делам. Я такси вызвала.
– Не, – лениво протянула Наташа, – давай сегодня без меня. Я ещё не завтракала. И поспать хочу. А потом я, честно-честно, включусь в процесс. – тоненьким голоском пропела она.
Настя в сердцах хлопнула дверью и пошла на выход, но потом резко остановилась. Из-за Наташи и её приятелей она стала жить так. Наташу она спасла от почётной должности уличной шлюхи и, скорее всего, от навязанной наркотической зависимости. И Наташа же говорила, что Веня заставил ей работать, только устроив хорошую взбучку.
