– Может бульон? Я как раз куриный сварила. – Сказала появившаяся на пороге с одеялами в руках кухарка.
– Отлично. – Проговорил Данила. – Если есть чеснок, добавьте туда и немного перца. Водка есть?
– Конечно. – Кивнула Лида.
– И рюмку водки. И побыстрее.
Озадачив делами мать Лизы и кухарку, Данила посмотрел на вошедшего Малинина, который протягивал ему объёмный чемодан с крестом.
– У тебя я смотрю такой походный вариант аптечки.
– Работа обязывает. – Сосредоточенно проговорил Данила, растирая Лизе ладони. – Юра включи горячую воду в ванной! – Крикнул Данила оперу, когда увидел, что тот подбросил сухие дрова в камин, быстро занявшиеся весёлым пламенем.
Данила стал аккуратно стаскивать ботинки с девушки, поглядывая на Малинина, стоя́щего на пороге.
– Смотреть будете? – Спросил Данила.
– А ты язвить? – В тон ему ответил Егор. – Ты попроси по-человечески, я выйду!
– Простите.
– Я твою машину к дому перегнал. – Сказал Малинин и положил ключи на стол. – Ещё помочь чем-то?
– Нет, спасибо. Я пока сам. Вы можете прийти попозже? Я не хочу Лизу оставлять одну, но нужно поговорить. И захватите с собой посох, который она нашла.
– Хорошо, я скоро. – Егор развернулся, но остановился. – А палка-то тебе зачем?
– Хотел бы поделиться некоторыми мыслями, но сначала нужно ещё раз осмотреть находку. – Данила отвлёкся на Лизу, а Малинин, пожав плечами, вышел вон.
Девушку колотило крупной дрожью, она не могла расслабиться и всё время была словно натянутая струна. У Лизы ломило руки и ноги, мокрый пластырь одежды тёр тело, в горле нещадно першило, а раненое предплечье ныло при малейшем движении.
– Потерпи. – Данила глянул на неё, ласково провёл ладонью по слипшимся мокрым прядям и проговорил. – Сейчас быстро тебя починим. Юра, ты можешь в ванной воду горячую включить?
– Сейчас! – Береговой убедился, что пламя в камине жарко дышит и скрылся в душевой.
А когда Юра вышел, на пороге появилась Антонина с дымящимся супом на подносе, взгляд женщины упал на повязку на руке девушки.
– Данила, ванная набирается. Там уже даже жарко, так что можешь сразу заходить. – Сказал опер.
– Рука! Боже, что с её рукой! – Женщина спешно поставила поднос и понеслась к Лизе. У неё же усилится кровотечение! – Воскликнула Антонина. – Нужно вызвать скорую.
– Антонина Алексеевна, не всё так страшно. – Данила мягко остановил мать девушки. – Раны неглубокие. Поверьте, с ней всё будет хорошо. Моё первое образование медицинское.
Береговой по взгляду Данилы понял, что Антонину нужно чем-то занять и вывести из комнаты, потому что её суета и крики делали только хуже.
– Вы можете мне помочь? – Спросил он у женщины. – Мы тоже все вымокшие и нужно срочно достать одежду. Потому что все без лишнего гардероба. А Лиза в надёжных руках. Вы не волнуйтесь.
Подталкивая сомневающуюся Антонину к выходу, Береговой вывел женщину и закрыл за дверь.
– Спасибо. – Проговорила Лиза. – Мамина забота иногда может довести до белого каления, а сейчас я просто не в силах это выносить.
– Прости, но я тебя раздену. У тебя открытые раны, и ты барахталась в грязи, нужно тебя хорошенько отмыть. Если бы рана была глубже, то, конечно, понадобился бы антисептик, но сейчас можно просто смыть всё, а потом займёмся обработкой.
Данила открыл чемоданчик с красным крестом, выхватил ножницы и стал быстро резать плотную джинсовую ткань. Стянув с неё брюки, он начал растирать ноги, а Лиза лежала, пытаясь унять дрожь, бьющую её изнутри. Данила глянул на её лицо и остановился. Лиза смотрела на него расширенными глазами, и по её щекам катились слёзы.
– Ты чего?
– Страшно. – Отозвалась она.
– Всё хорошо. – Глядя ей в глаза, сказал молодой человек. – Это просто шок. У тебя не такая глубокая рана, только кожа рассечена, а она в этом месте тонкая, да и сосудов много. Просто тебя нужно согреть и хорошенько отмыть.
– У тебя вся одежда мокрая. – Пробормотала она.
– Тише. – Он улыбнулся ей, накрыл одеялом и подоткнул со всех сторон. – Как только немного согреешься, я тебя буду стирать. – Пошутил он. – Я сейчас вернусь. – Данила стянул с себя футболку, скинул брюки и скрылся в ванной комнате.
Лиза лежала не шевелясь, она даже боялась представить себе, чем могло бы всё закончиться.
***
Убедившись, что Данила знает, как позаботиться о Лизе, Малинин взял у Лиды сухую одежду, переоделся и пошёл в гостиную. Следователю определённо не нравилось, что здесь происходило и раздражала история с пропавшим трупом, опять же, если он был. Подполковник ни на минуту не переставал думать, что предпринять и какой вариант развития событий будет самым верным. Но окружающие его люди продолжали преподносить сюрпризы, а ещё Егора порой ставили в тупи́к вопросы кухарки. И как только он подумал о Лиде, она сразу материализовалась возле него.
– Я же могу уже горячее выносить? – Спросила она Егора.
– А вот вы почему ко мне с таким жизненно важным вопросом подошли? – Тихо спросил Малинин.
– Ну, как-то, – смешалась женщина, – вы самый соображающий, что ли. Я немного растерялась, ведь здесь гости всегда при хозяевах, и я чётко знала, что делать.
– Чтобы сейчас вам сказали, – пролетарское сознание Малинина слегка коробило слова «хозяева», – ну, люди, которые здесь живут. – Не нашёл он достойного синонима.
– Сначала холодные закуски, потом горячее.
– Отличный план. Действуйте.
Егор проводил её взглядом и на минуту задержался в холле. Сквозь витражные окна было видно, как по небу летят рваные тучи, но видимый отсюда кусок горизонта уже заплывал синими облаками и снова прямым курсом неслось ненастье. Малинин тяжело вздохнул, шумно выпустил воздух из лёгких и, легонько ударив кулаком по стене, пошёл в гостиную. Он решил обсудить с Ласточкиным эвакуацию. Егор распахнул двери. Здесь тоже ярко пылал камин, жужжал рой голосов, Лида суетилась, накрывая на стол, и впечатление было такое, что следственная группа просто нечаянно попала на загородный пикник. Малинин оглядел присутствующих и кивком пригласил Ласточкина выйти с ним на веранду.
– Иван Гаврилович, можно тебя? – Сказал Малинин.
– Нужно! – Несколько зло рявкнул Ласточкин и пошёл на веранду.
– Ты чего такой заведённый? – Спросил Малинин, когда догнал его.
– Меня эта женщина достала уже. – Он потыкал через стекло в Зинаиду, стоя́щую посреди гостиной и громко рассуждающую на тему отвратительной работы полиции.
– Забей. Иван Гаврилович, что делать будем? Ты места хорошо знаешь и должен понимать, нас здесь смоет или лучше переждать.
