Все это Гоша рассказывал мне, везя меня по рынку на старом, но ходком Иж 2126 Ода, которых еще немало встречалось на украинских дорогах…
К моему несколько необычному видению моей будущей машины — Гоша отнесся с полным пониманием и уже к вечеру — я отдал двенадцать тысяч долларов и стал обладателем Ниссана Террано — не японского, а европейского, который в Испании выпускался — отличная, крепкая и неприхотливая машинка. Деньги — я получил через Вестерн Юнион, которых в Украине как грибов после дождя сейчас. Скажете, переплатил? Да, но эта машина была чистой, не угнанной, и местные умельцы «зробили» в ней больше десятка самых разных тайников. Такая переделка машины — на Украине распространена, она нужна для контрабанды сигарет через границу. Некоторые мастера умудряются сделать тайников под две — три коробки сигарет — не блока, а именно коробки.
Вознаградив Гощу за усердие двумястами евро — я, на своей новой машине направился на север. По той дороге, по которой я ехал год назад, уходя в Приднестровье.
Тогда я был не один…
* * *
— Обидно…
— Что?
— Обидно, говорю…
Я прислушался. Они были совсем рядом…
— Здесь никого немае!
— Вони десь тут! Шукайте по всей нейтралке!
— Что — обидно?
Игорь, украинский полицейский офицер, с которым мы вместе попали в мясорубку и сейчас вместе пытались попасть в Приднестровье — плюнул перед собой.
— Развели как… лоха. Ведь видел, что ничего доброго не будет… видел. А все равно — поверил…
— Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть — шепотом ответил я
Вместо ответа — Игорь вдруг встал в полный рост, поднял над головой автомат и пошел к дороге.
— Куда?! — почти крикнул беззвучно я, но Игорь меня уже не слышал. Он сделал свой выбор — мертвый лев лучше живого пса. Каждый делает свой выбор сам
[27]…
Год назад — мы уходили на Приднестровье. Вот здесь, на дороге — нас догнали… вон, даже осколки стекла на обочине остались. Мы расстреляли посланную вдогонку банду… а может и не банда это была. И поехали дальше.
И я — еду дальше…
А вот здесь — мы съехали с дороги. Дальше — граница с никем не признанным Приднестровьем. Там — украинские пограничники убили Игоря…
— Стий! Брось зброю! На колини!
— Я офицер полиции!
Очередь…
Фамилия Игоря была Этинзон, он был евреем. Вместе с семьей переехал из Львова в Одессу, почему… он никогда не говорил — но я подозреваю, почему. Во Львове — нет места не только русским, но и евреям, мы для них — чужинцы. Памятай, чужинец, тут господарь украинец. Резать конечно не будут — но жизни не дадут. Своей жизнью — Игорь опроверг все националистические бредни, которые есть что в России, что в Украине — про евреев. Он, еврей и чужинец, пошел до конца. Не свернул с пути, когда свернул даже я. Рассказал правду о банде убийц во главе с генералом ЗСУ. И поплатился за это жизнью…
Вон там они его убили…
Я достал из багажника саперную лопатку. Сориентировался. И начал копать…
* * *
СВД, два Калашникова, РПК, Глок, два ПМ. И Барретт REC-7, я закопал его у самой границы, чтобы не идти с ним через границу, не рисковать. Это все — трофеи с нашей той войны, против всего криминалитета Одессы. Все это — лежало здесь целый год вместе с двумя тысячами долларов и дожидалось меня.
И дождалось…
Взял Глок, ПМ и, подумав, Барретт. Остальное — аккуратно закопал тут же, положив поверх пласты подрезанного дерна. Пусть лежит…
* * *
Ночь — я переночевал в машине. А на следующий день — уже лежал в засаде у дороги Одесса-Килия, ожидая гостя.
Машин на дороге было мало — курортов нормальных за Измаилом нет, дорога как и год назад убитая в хлам. В этом, кстати, еще один секрет загадочной украинской души. Люди делают миллионы — не гривен, долларов — на этой дороге и на контрабанде. На ямах — разбиваются грузовики, которые возят контрабандный спирт и топливо. Но украинские мафиози — никогда, ни в жизнь не скинутся, чтобы отремонтировать дорогу или хотя бы купить щебенки с гудроном и наскоро заделать ямы. У них и мысли такой не возникнет.
Ага… вот и он.
Ну, Валера, и как же ты купил Тойоту Ланд Круизер со скромной зарплаты украинского полицейского детектива?
Ах, бабушка подарила
[28]. Тойоту Ланд Круизер.
Это да. Бабушка — это хорошо, когда есть бабушка.
Нет, Валера, я тебя не ненавижу. Это не мое дело и не моя страна, я, русский, могу это с уверенностью сказать — ЭТО НЕ МОЯ СТРАНА. Мне просто интересно… нет, не то как вы будете жить дальше… вы то уже нахапали, вас везде примут с такими то деньжищами. Как будут жить ваши внуки. А, Валер?
Ладно, хрен с тобой, Валер…
Валера Вознюк вышел… через прицел ACOG я видел, что в правой руке он держит автоматический пистолет, прижимая его к бедру. Я положил винтовку — и набрал номер телефона. Сейчас там, на заброшенной остановке, на боку которой крупно нарисован знак (Слава Украине! с грамматической ошибкой) — раздастся звонок…
Так… услышал. Продвигается к остановке. Режет угол… прошел — молодец, Валера. Не утратил навыков. Проблема в другом — можно научить человека всему: от правил обращения с оружием, до составления протоколов. Только вот быть честным — научить нельзя. Увы…
Заметил телефон. Берет. Ко мне не подобраться — за спиной болото, никто там не пройдет. На это и рассчитано.
— Алло. Кто это?
— Здравствуй, Валера.
— Кто это?!
— Швеция. Имя не называю — помнишь? Я курировал Игоря.
Молчание
— Валера… Ты там?
— Чего надо?
— Помощь нужна.
— Тебе?! Ты зачем приехал?
— По делу.
Снова молчание
— Ты объявлен москальским шпионом. Игорь — тоже. Помогать тебе чревато.
— Не читайте по утрам украинских газет. Сам то веришь?
— Это не важно, во что я верю.
— Нет, важно. Ты читал, что Игорь в сеть сбросил?
— Читал.
— И как тебе…
Молчание…
Собственно… когда государство начинает убивать, оно требует, чтобы его именовали Родиной. Украинцы — больше двадцати лет жили при слабом, все более слабеющем и никчемном государстве. В две тысячи четырнадцатом — с бегства Януковича и партии Регионов — можно отсчитывать рождение нового государства.
