Пахнуло застоявшимся нежилым помещением.
Запыленный пол с комьями слипшейся грязи, стыдливо заметенной по углам. Грубые деревянные панели стен, чья цель лишь в прикрытии строительного камня. Две едва работающие лампы из десятка, долженствующего освещать путь на кухню. Я медленно и аккуратно шел вперед, осматривая всё вокруг. Дом, которым бросили заниматься почти сразу, как вселились в него. Не удивительно, учитывая, что Мадре «переселился» в Купель Радости…
Кухня. Несколько плотно запакованных мешочков с крупами, одинокий казанок, чайник, один набор столовых приборов. Один стол, один табурет, одна тарелка и кружка. Знакомо, очень знакомо. Я сам в прошлой жизни был негостеприимным одиночкой, частенько забивающим на уборку. Если годами не ждешь гостей, то занимаешься жилищем по настроению, а уж если у тебя широкополосный интернет и неплохой компьютер, то это самое настроение наступает не так уж и часто. У здешнего жильца вместо этого была Купель, а значит — моя цель в помещении, где он оставлял свое бренное тело.
Методично осмотренные одна за другой комнаты первого этажа ничего не дали. Скорбная пустота и пыль, которой было четверть столетия. Последняя была потревожена ходившими по дому разумными, но я готов был прозакладывать собственную офигенную табличку «заместителя шерифа», что следов Эскобара здесь нет. Те, кто недавно ползал по этому безжизненному дому, тщательно искали тайники… ну или вообще хоть что-нибудь, но, судя по словам Баунда, не обнаружили ничего, стоившего внимания. Второй этаж, представлявший из себя большое пустое место, в очередной раз послужил доказательством этой аксиоме.
— Интереееееееесно, — присвистнул я, опустившись в подвал. Сначала, правда, пришлось как следует побороться с еще одной дверью, но на этот раз плоды победы были куда слаще и милее — я оказался в самом важном, дорогом и незаменимом месте для любого мужчины.
Арсенале.
Копья, крюки, штыри, зацепы, цепи, «ежи», «чеснок»… Железные штыри с гранеными остриями, установленные в ряд на плоских платформах. Мощные дротики с разными наконечниками, от узких бронебойных до широких охотничьих. Серпы, клевцы, даже пара кувалд на длинной рукоятке с острым клювообразным навершием. В своей первой жизни я о холодном оружии знал совсем мало и поверхностно, но лагерь Крозендрейк помог мне справиться с этим недостатком. Сейчас я смотрел на массу жизненно важных для Должника приспособлений, призванных помочь ему справиться с тварью любых вменяемых габаритов.
На то, что мало кто из нас может себе позволить. Роскошь выбора для оседлого кида, что само по себе было тем еще оксюмороном. В этом раю хищной стали не хватало лишь бутылей с ядом, которым всю эту прелесть нужно было бы любовно смазывать долгими зимними вечерами, но с этим было более-менее понятно — организмы у ихорников разные, гарантированного эффекта на них ни одно вещество не даст.
— Я вас хочу, чего же боле? — алчно прошептал я, разглядывая железо. Черт, надеюсь, что Эскобар все-таки не просто потерялся, а совсем-таки помер.
Порядок тут если и царил, то был небрежным. Каждую железку недавно передвигали, а затем совали назад кое-как, что заставило меня досадливо морщиться. Отложив на время свой собственный осмотр, я присмотрелся к оружию Мадре в чисто профессиональном смысле. Меня интересовало, насколько интенсивно вещи использовались, особенно те из них, что были рассчитаны на крупных тварей. Подозрения подтвердились — наиболее массивные железки носили следы многократного выправления и ремонта.
Эх, а я надеялся жить, охотясь на хищных кроликов, кошечек и прочую мелкокалиберную братию.
Из арсенала вела еще одна неподатливая дверь, на которую пришлось налечь до хруста в спине. Это была упорная борьба, в которой мне пришлось платить потом за каждый отвоеванный миллиметр, кляня себя черными словами за то, что сунулся сюда один. Эй, я же помощник шерифа, где мои помощники, секретари, уборщики, курьеры и прочие порученцы?! Ну, давай, зараза, открывайся!!
Еле-еле справился, взмокнув в процессе как мышь. Проскочив в щелку и услышав могучий лязг, повествующий о том, что выйти будет еще сложнее, оглянулся, затравленно скаля зубы. Увидел виновника своих мучений, сменил оскал на кровожадный. Потянул из ножен старрх, торжествующе прорычав:
— Ну всё, мерзость, ты отпрыгалась!
Несколько мощных пружин в составе удерживающего дверь механизма сильно после этого пострадали. Закончив с вандализмом, а заодно и обеспечив себе возможность выйти, не родив попутно нечто дурнопахнущее, я обернулся, оценивая интерьер помещения, задорно присвистнув при этом.
— Вот какое у тебя было логово, господин Мадре…
Пара лампочек, ровный паркетный пол с брошенными на него потертыми коврами, вентиляция такой силы, что гул воздуха лишь менял тональность, не утихая ни на секунду… и пустота. Относительная, конечно же, — в открывшейся моему взгляду каморке место было лишь на пару больших одежных шкафов, да и на стоящий посреди открытого места саркофаг, сейчас распахнутый настежь. Внутри огромный железный гроб был любовно обит мягкой тканью, под которой явно была проложена набивочка. Так же внутри, посередине этого странного ложа, я заметил нечто, очень похожее на запорный механизм, управляемый тем, кто в этом ящике будет закрыт. За саркофагом располагался приземистый столик, на котором был установлен телефонный аппарат.
Загадочно… или нет?
Что-то мне это все напоминает.
Пустой дом, использующийся только для приготовления пищи и хранения предметов, необходимых для работы. Сейф, в котором хозяин прятался аж за тремя бронированными дверьми, каждая из которых обладает мощной системой внутреннего запора. Отсутствие социальных связей среди живых, так как ни один фермер из Средней зоны, с которыми меня трудолюбиво знакомила Нимея, не сказал ни единого доброго или плохого слова о моем предшественнике.
«Когда видели ихорника, звонили в город. Приезжал высокий черноволосый человек на лошади. Потом он убивал тварь. Никогда не видели, чтобы он был ранен, зато одежда у него часто разрывалась в лохмотья. Пистолет, автомат, длинная винтовка и два копья. Он очень быстро и мало говорил»
Вот и все.
В шкафах действительно оказалась куча одежды. Одинаковые дешевенькие костюмы, рубашки, носки, даже сапоги. Комплекты нижнего белья, над ними брюки, рубашка, плащ. Много, едва ли не с десяток. Всё одинаковое. Ну хоть тут понятно — одежда на нем буквально рвалась от движений.
Хм…
От внезапного озарения у меня чуть сигарета изо рта не вывалилась. Образ жизни, отношение к работе, обстановка дома — это всё точь-в-точь как у человека, который день и ночь проводит в Интернете! Я сам так жил! Минимум комфорта, еда на скорую руку, истошное желание, чтобы все гады, трезвонящие честным гражданам в дверь, сдохли мучительной смертью, нежелание общаться с сотрудниками и… Купель, так похожая на видеоигру, если верить словам Пенелопы и Баунда!
В доме ничего не нашли, потому что в доме сроду не было ничего важного! Это было обычное логово человека, живущего в виртуальности, просто место, где он ест, гадит, откуда выходит в Сеть, пусть даже она тут зовётся иначе. А если чуть-чуть напрячься, так легко представить и весь Хайкорт в виде этого самого места.
