Оливер размышлял над этим всю дорогу сюда. Пистолет. Насилие. Яд, отравляющий людей. Сейчас, как и тогда, он снова вспомнил слова своего отца об агрессорах. И о силе. У кого она есть, у кого ее нет. Кто использует ее на благо, кто – чтобы причинить боль. О том, что в некоторых людях есть дыры. Пистолет олицетворяет силу, но плохую. Оружие причиняет боль. Оно оставляет дыры – пулевые отверстия, но также и эмоциональные дыры.
А агрессоры порождают агрессоров…
– Ладно, – усмехнулся Джед. – Ты не перестаешь меня удивлять. В чем, полагаю, нет ничего удивительного. Ты – сын своего отца.
– Надеюсь. Вы на меня не злитесь?
– Я тебе верю, вот и все.
Оливер молча кивнул.
И снова Джейк, из середины поля валунов:
– Олли, у тебя отмерзнут ноги! Иди же скорее! Время не ждет, малыш.
– Но у тебя есть план? – спросил Джед.
– Пожалуй. В некотором смысле. – И это не было ложью. Отчасти.
Еще одна усмешка.
– Наверное, это лучше, чем «нет». Ну что, сынок, идем?
– Да. Хорошо.
И они вместе двинулись через каменное поле.
* * *
Оказавшись в круге света фонариков, Оливер увидел, кто ждет у алтаря. Рядом с плоским камнем стоял Джейк, выпятив грудь, с лисьей усмешкой на вытянутом лице. Его странный глаз, казалось, излучал собственное сияние, которое проникало сквозь туман словно луч света сквозь воду в пруду, рассекающий насыщенную водорослями и тиной мутную толщу. Слева от Джейка стоял Алекс Амати. Мертвенно-бледный, словно сраженный тяжелым недугом, похожий на призрака. У него вздувались накачанные бицепсы. В дрожащей руке был зажат пистолет. Свет падал на него снизу, искажая черты лица, превращая усмешку в маску жуткого упыря. А может, это злоба выворачивала его наизнанку? Оливер был потрясен, увидев Алекса, но в то же время он этого ожидал. Вероятно, Джейк нашел к нему подход – пообещал, что он сможет отомстить Оливеру и заодно вернуть Грэма.
(Интересно, любил ли Алекс Грэма? Сдерживая и подавляя это чувство?)
Стоящего справа Оливер не узнал: мужчина в полицейской форме, покрытой…
«Кровью», – дошло до него.
Еще один человек лежал на земле, приваленный к валуну.
– Фига… – пробормотал Оливер, быстро шагая к нему. Однако полицейский – у него в руке был длинный охотничий нож – схватил Фигу за шиворот и рывком поднял к лезвию.
– Угу, – сказал он. – Ни с места, малыш! Иначе я воткну вот это ему в горло.
– Пожалуйста, – взмолился Оливер, – не надо!
– Олли, не волнуйся! – Джейк поднял руки вверх. – С Фигой все будет в порядке. Он – это страховка. Как и твой друг.
С этими словами Джейк отступил в сторону.
У него за спиной сидел Калеб. Низко опустив голову, уронив подбородок на грудь. Луч фонаря выхватил струйку крови, стекающую из уголка рта. Джейк похлопал его по щеке, и Калеб захрипел, приходя в себя.
– Скажи ему, что с тобой все в порядке, – сказал Джейк. – Ну же, Калеб.
– Олли, дружище, – широко раскрыв глаза, выдавил Калеб, – беги! Беги отсюда, уноси ноги на хрен…
Но Джейк уже отмотал кусок скотча и неловко залепил им Калебу рот.
– Помолчи, малыш. Ты уже высказался. – Повернувшись к Оливеру, он широко раскинул руки. – Если ты сделаешь, что нужно, все закончится сегодня.
Оливер сглотнул комок в горле.
– А если все закончится сегодня, какой смысл в твоем представлении?
– Ты пришел бы, если б никого из этих людей здесь не было?
– Нет.
– Вот видишь, Олли. Молоток и гвоздь.
Настал черед Джеда подать голос:
– Вижу, у тебя новые друзья…
– Алекс просто хочет вернуть своего друга, разве это не здорово? Ты мог бы спросить у него, Олли. Ну а офицер Контрино – прошу прощения, заместитель шефа Контрино, – я уже давно подцепил его на крючок на тот случай, если он мне понадобится. Не так ли?
Полицейский пожал плечами:
– Я увидел свет. Что я могу сказать?
– На самом деле он увидел меняющийся мир, и ему это не понравилось. Я предоставил ему возможность вернуть все как было. – Джейк повернулся к Джеду. – Тебе я также предоставил возможность, Джон Эдвард, старый пропойца! Но ты меня предал, ага? К счастью, уже после того, как отослал Нейта. Малыш, тебя это не смущает? Ты связался с человеком, который сделал твоему папаше такую подлянку…
– Он стал другим, – сказал Оливер.
– И больше не пью! – с гордостью добавил Джед.
– О, как это мило! Очень мило. Уверен, твои жена и дочь сожалеют о том, что ты не изменился еще при их жизни, и тогда они не погибли бы в той долбаной аварии, старый козел, – но задним умом все мы крепки, а? Ладно, в любом случае спасибо, что привел мальчишку.
– Я его не приводил. Это он меня привел.
– Какая разница, кто кого привел? Одна хрень. Олли, мы сделаем то, что наметили?
Оливер кивнул.
– При одном условии.
– Давайте-ка послушаем.
– Фига, Джед и Калеб уходят отсюда живыми. И ты оставляешь в покое моих друзей и мою мать. Все становятся свободны.
Джейк расхохотался:
– Олли, мальчик мой, по-моему, у тебя засраны уши! Или, хуже того, ты мне не веришь. Потому что, если ты умрешь на этом алтаре, все мы станем свободны. – Ухмыляясь, он широко развел руками.
– Предположим, ты ошибаешься. Тогда они все равно должны быть свободны.
Усмешка у Джейка на лице не погасла, но напряглась – превратившись в гримасу, а не искреннее выражение радости.
– Я не ошибаюсь, – сквозь зубы процедил он. Его руки сжались в маленькие кулаки. – Но замечательно. Замечательно! Замечательно! Если по какой-то причине ничего не получится, магия не сработает, машина продолжит тарахтеть… они свободны. Даю слово.
Оливер снова сглотнул комок в горле.
– Договорились.
«Ну, вот и все».
Он направился к камню-алтарю. Ухмыляющийся Джейк стоял, опираясь на алтарь. Оливер увидел веревки, обмотанные вокруг двух соседних камней. При его приближении Джейк подобрал один конец и положил его на край алтаря.
– Веревки, – объяснил он. – На тот случай, если тебе вздумается вырываться. Это чтобы удержать твои руки и ноги, так сказать, внутри машины.
– Я не шелохнусь. Можешь не привязывать.
– Ха! Но я хочу. К тому же это ведь придаст привкус настоящего жертвоприношения, верно? Когда древние пытались ублажить богов. Заключить с ними сатанинскую сделку.
