— И где, если не секрет, ты была? — спрашивает она, недовольно хмурясь.
Лена присаживается рядом, задумчиво меня осматривая.
— На Таймс-сквер.
— Не самое тихое место, — удивленно произносит она, округлив глаза. — Два дня ты просидела у себя в спальне, почти не разговаривая, теперь ты гуляешь на Таймс-сквер и не отвечаешь на звонки. Что происходит?
Хочется сказать, что не хватает лампы для допроса.
— У меня не самый удачный период в жизни, — поясняю я, избегая пронзительный взгляд зеленых глаз.
— Не самый удачный говоришь… Ты в своем уме? — Лена подпрыгивает с места, всплескивая руками. От неожиданности вжимаюсь в диван, наблюдая за взбудораженной подругой.
— Тебе выпал шанс на миллион! Ты проходишь стажировку в Колумбийском университете, живешь в тридцати минутах от Центрального парка, а дома тебя ждет муж и дочка. Что творится в твоей голове, Эмилия Шварц? — она несколько раз больно тыкает пальцем в голову. Изворачиваюсь от ее руки и грустно улыбаюсь.
— Не знаю. В этом и вся проблема. Я должна прыгать от счастья, радоваться каждому дню, но внутри пустота, — кладу руки на грудь, сдерживая подступившие слезы.
— ПМС? — серьезным тоном спрашивает Лена, этим заставляя улыбнуться. — Прости, нужно сразу исключить этот вариант, — нервно хихикнув, удобнее устраивается рядом, подперев ладонью голову.
— Я серьезно, Лен.
— Это как-то связано с ситуацией в клубе?
Делаю невозмутимый вид, показывая, что не понимаю, о чем она говорит. Но от воспоминаний сердце учащенно бьется и мне сложнее сохранять безразличие.
— Что было в тот вечер, Эмилия? После того дня ты стала такой замкнутой, — замечает она.
Сочувствующе взглянув, Лена берет меня за руку, очевидно считая, что этим действием сможет выведать подробности.
Несколько дней я топила в себе воспоминания о чувствах, которые испытала рядом с ним — чужим мужчиной. Женатым мужчиной. За почти семь лет отношений с Алексом я не испытала и сотую долю того, что смогла почувствовать от прикосновений Джонатана Вуда. Хотела бы я увидеть его снова? Нет. Боюсь не справиться с окончательным разочарованием примитивности жизни.
— Мне нужно позвонить дочке и мужу, — ухожу от темы разговора, игнорируя ее попытку выведать хоть крупицу информации от меня.
Слышу перед тем, как закрыть дверь спальни:
— Когда будешь готова поделиться этим, я выслушаю тебя. Только не затягивай. Помни, когда мы держим все в себе, мысли съедают нас изнутри.
Она права, но я не хочу ни с кем делиться своими больными мыслями. Они мои, и я лелею их изо дня в день.
Глава 9
«В мужском влечении две ипостаси —
мечтаю обладать
и не могу избавиться»
ДЖОНАТАН
Майкл вернулся через час и доложил, что я добился своего: Лили подает в суд. Мне не жалко денег, я могу перевести всю сумму прямо сейчас, но сидящая внутри обида и унижение не дают этого сделать.
До Дня благодарения осталось несколько дней, поэтому подготавливаю заранее документы по намеченной сделке с Говардом Фелчем, крупным предпринимателем. «Ночное сияние» может затянуть не хуже бермудского треугольника. Он один из немногих людей, с которым я бы не хотел иметь ничего общего. Но на данном этапе моя компания нацелена расширить сферу влияния на западном побережье, а без него это сделать крайне тяжело.
— Мистер Браун, — возмущенный голос Элисон доносится из-за двери, — мистер Вуд никого не принимает.
Распахивается дверь. Я могу увидеть, как Алан посылает девушке воздушный поцелуй перед тем, как забежать в кабинет.
— Долго будешь прятаться в своей башне, чудовище? — весело спрашивает он, растягивая губы в своей фирменной улыбке, и усаживается напротив в кресло.
— Я работаю, как видишь, в отличие от вас бездельников.
Закрываю лэптоп и потираю от усталости переносицу.
— Как дела с разводом?
Бегло смотрит то на меня, то на экран своего телефона, быстро нажимая пальцем по экрану.
— Идем в суд, — коротко поясняю я.
Наблюдаю, как Алан с дурацкой улыбкой набирает сообщение, но мысленно благодарю, что не требует подробностей.
— Что ты хотел? — спрашиваю его, так как этот довольный вид слегка раздражает.
— Ты стал нервный, Джонни.
Алан, нахмурив брови, прячет телефон в карман. Теперь все его внимание сосредоточено на мне.
— Хотел пригласить тебя в ресторан, — просто говорит он.
Алан удобнее устраивается в кожаном кресле.
— Ресторан? — удивленно переспрашиваю, склонив голову на бок. — Есть какой-то повод?
— Нам когда-то он был нужен?
Алл, взглянув на настенные часы, достает чертов телефон и копается в нем снова. Когда он очередной раз уведомляет о новом сообщении, я не выдерживаю и выхватываю его из рук.
— Джон, отдай. Я не буду гоняться за тобой, — невозмутимо просит он и скрещивает руки на груди, а я нажимаю «открыть»:
«Алан, прости, но я не смогу бросить Эмми», — читаю несколько раз и в упор смотрю на друга.
— Эмми? — удивляюсь я, приподняв уголки губ в лукавой улыбке.
— Нет, Джонатан, даже не думай! — протестует он, быстро подскочив с места. — Разберись для начала со своими проблемами!
Друг игнорирует входящее сообщение, пытаясь пересмотреть меня, но моргает первым.
— У меня нет проблем, Алл, — уверяю его. — Так что с Эмилией?
Стараюсь сделать как можно более незаинтересованный вид, но он видит, как шестеренки в моей голове закрутились сильнее.
— Это ты мне ответь: что с Эмилией? Ты так и не рассказал, что между вами произошло, — Алан бросает на меня укоризненный взгляд, намекая, что последнее время я держусь особняком.
— Я не должен отчитываться, — холодно отвечаю в наигранной скуке, подпирая щеку рукой. Разговор начинает меня напрягать.
— Мне не нужен отчет, а всего лишь дружеский диалог. Ты стал невыносим. Я понимаю, что у тебя не самые приятные времена. Но ты отталкиваешь нас со Спенсером, хотя мы этого не заслужили, — с укором говорит он.
Алан встает из кресла, подходит к бару и наполняет два стакана крепкой коричневой жидкостью известной марки.
— Алан, я не знаю, что случилось с Эмилией. Я хотел помочь, она отказалась, — в притворной досаде развожу руками, игнорируя жалобу в мой адрес.
— Поэтому ты накинулся на нее? — сарказм в его голосе заставляет улыбнуться. — Выглядел ты, кстати, в тот вечер, как маньяк из подворотни.
