Грифф вздрогнул.
И от этого, а не от самих слов, во мне что-то вспыхнуло. Я сжала кулаки и вскинула голову:
– Да, – ответила я. – Это я.
Грифф вытаращил глаза вне себя от ужаса. Я с трудом сдержалась, чтобы не взглянуть на него в ответ.
Дело схватил Иксиона за руку:
– Антигона сюр Аэла заслуживает безопасного возвращения к своему народу в соответствии с нашими традициями.
Однако Иксион сбросил его руку, словно и не собирался слушать его слова. Он сделал шаг по направлению ко мне:
– Возможно, Лео позволил тебе забыть. Но я не позволю. Ты – крепостная Грозовых Бичей. Ты принадлежишь мне. И после войны я заставлю тебя и весь вонючий сброд вроде тебя вспомнить об этом.
Аэла резко расправила крылья у меня за спиной. Я услышала, как она рычит, и это рычание, кажется, клокочет у меня в горле.
Дело встал между нами:
– Довольно.
Нет. Не довольно. Никогда не будет довольно. Я почувствовала, как во мне начал пробуждаться дракон, который царапал меня изнутри когтями, пытаясь вырваться наружу. А затем ощутила чью-то хватку и, опустив глаза, увидела Пауэра, схватившего меня за руку.
– Энни, – хрипло произнес он. – Их больше, и это уже не наша задача.
Иксион поднес к губам горн. Пронзительный звук разорвал воздух, призывая других наездников.
– Энни, уходим.
Аэла и Итер уже оказались рядом, и мы тут же запрыгнули на их спины. Я почти не почувствовала, как Аэла оторвалась от земли, и вцепилась в седло, когда земля начала уноситься прочь. Грозовик Иксиона подпрыгнул, словно собираясь броситься в погоню, но Пауэр сюр Итер изверг столб пламени.
– Быстрее, быстрее…
Арка путника исчезала внизу, однако бросившийся за нами вдогонку грозовик не отставал, другие драконы начали появляться на горизонте, привлеченные горном Иксиона.
– Скроемся в облаках…
Мы поднимались все выше, петляя в воздухе, заставляя драконов лететь что есть мочи. Аэла разбивала воздух крыльями. Я отбросила поводья, вцепившись в ее шею, распластавшись на спине и уткнувшись шлемом в ее горячую чешую, пока потоки ветра яростно бушевали вокруг нас.
Наши драконы прорывались сквозь пелену облаков, которые были настолько плотными, что Пауэр сюр Итер исчез из виду.
– Энни?
– Я здесь.
Укрытые белесой мглой, мы мчались на юг.
В тишине облачного плена мои мысли снова и снова метались в голове. Я размышляла о драконе в наморднике, о поклонах Гриффа Гаресона, презрительной ухмылке Иксиона и его словах: «Ты принадлежишь мне». И, словно едва слышные ноты той же самой мелодии, во мне всплыли старые воспоминания, трансформируясь в симфонию ярости: «Так, так, ты усвоила урок, не так ли?..»
Я усвоила урок. Сколько еще раз мне придется усваивать его?
Когда мы наконец осмелились выбраться из облаков, вдали уже показался Каллиполис, а питианцы исчезли. Море перешло в берег, а берег обернулся равнинами, где вздымалась Крепость, а за ней и город. Я невидящими глазами смотрела на свой родной остров.
Раньше я думала, что эту войну необходимо пережить. Нападение, от которого Каллиполис должен защищаться.
Но я заблуждалась. Это война, в которой нужно не защищаться, это война, в которой нужно победить.
Вернувшись во Дворец, мы спешились и расседлали драконов на арене у входа в пещеры. Пауэр искоса взглянул на меня:
– Ты в порядке?
– Нет, я не в порядке. Я в бешенстве.
Эмоции переполняли меня, и Аэла, почувствовав их, зарычала у меня за спиной. Внезапно лицо Пауэра озарилось бликами яркого пламени, которое она исторгает в воздух. Он посмотрел через мое плечо на ее пламя, а затем снова перевел взгляд на меня. Что-то зажглось в его глазах, словно он начал воспринимать меня иначе, – этот взгляд я помнила с тех далеких дней, когда мы тренировались вместе.
Словно моя ярость показалась ему прекрасной.
– Итак, ты в бешенстве, – констатировал он. – И что ты собираешься с этим делать?
Аэла тяжело дышала у меня за спиной, переводя дух с явным намерением выдать второй огненный залп. А за спиной Пауэра Итер скреб когтями землю, словно готовясь к схватке. Зрачки Пауэра расширились, и его эмоции перехлестнулись через край, пока он наблюдал за моей яростью.
Это очень странно, но я была слишком разгневана, и в данный момент меня ничего не волновало.
– Я собираюсь сорвать намордник с дракона Гриффа Гаресона, – ответила я. – И стереть с лица земли Новый Питос. – На лице Пауэра расплылась неприятная кривоватая ухмылка.
– Чертовски верно, – согласился он.
И на мгновение я улыбнулась ему в ответ. Улыбнулась глупо, злобно, безумно, что оказалось невероятно приятным.
Но затем я вспомнила, кто стоит передо мной: Пауэр, угрожавший сломать мне руку две недели назад; Пауэр, который никогда не показывал доброты, не приправляя ее жестокостью…
Я резко отступила назад. Пауэр взглядом скользил по моему лицу, озадаченно потирая шею.
– Нам надо идти, – сказала я и отвела взгляд, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
В Обители меня тут же нашел Дак, чьи непослушные волосы торчали во все стороны, словно он постоянно ерошил их. В руках он держал конверт с печатью в виде четырехъярусного города – эмблемы Внутреннего Дворца.
– Энни, это прислали сегодня утром. Из Министерства Обороны, заседание Военного Совета перенесли на день… Ты должна была быть там…
У меня все сжалось внутри: это первый Военный Совет, на котором я должна была присутствовать в качестве Первой Наездницы, и я собиралась подготовиться к нему вечером.
– Когда?
– Час назад.
И я со всех ног бросилась в Большой Дворец.
ГРИФФ
Дело не пожелал присоединиться к погоне Иксиона за каллиполийскими наездниками, и мы вдвоем направились обратно на Новый Питос, забрав тело Джулии с собой. Я сжимал ее в объятиях, думая о том, что этот полет станет для нее последним. Дело молчал, словно тоже хотел остаться наедине со своими мыслями. И мы летели в полной тишине.
Последний полет с Джулией. Последние мгновения рядом с ней.
Что со мной случилось, раз я начал вдруг считать эти мгновения?
После нашего приземления мне удалось взять себя в руки. Мы поднялись по балюстраде Грозовых Бичей, а не Небесных Рыб. Дело позвонил в колокольчик, прося помощи, а затем подошел ко мне, нисколько не боясь ярости Спаркера. И хотя пасть была скована намордником, когти моего дракона были по-прежнему остры, однако он никогда не причинял вреда Дело.
– Грифф, я возьму ее.
