В комнате разило алкоголем, а Нестор, вдрызг пьяный, ссутулился в углу и косо смотрел на нас, рядом с ним на столе стояла полупустая бутылка бассилеанского виски и видавшие виды доспехи, которые, вероятно, служили ему еще до Революции.
Я слышал, как Дело упоминал об этом, но никогда собственными глазами не видел, чтобы его отец страдал от горя.
– Где Дело? – потребовал ответа Нестор.
– Я приведу его, отец.
Нестор и Феми говорили неестественно громко, как будто хотели заглушить что-то еще.
Она обернулась ко мне и понизила голос:
– Останешься с ним, пока я поищу?..
– Разве не вы должны остаться с ним?
– Нет, – отозвался Нестор, указывая на меня: – Он остается.
Отлично.
Феми, коротко поблагодарив, поспешно покинула покои отца.
– Садись, – приказал Нестор.
Он уселся за рабочий стол, которым обычно пользовались оруженосцы, чистящие доспехи повелителей драконов. Повинуясь выработавшемуся за годы службы инстинкту, что меня не должны застать без дела, я и в присутствии Нестора потянулся за тряпкой и мастикой.
Старые доспехи действительно нуждались в полировке. Казалось, что со времен Революции никто не занимался ими как следует. Я осторожно придвинул его нагрудник к себе и начал отшлифовывать.
– Она не любила лодки, – сказал Нестор.
Я замер, догадываясь, о ком он говорит, потому что Дело тоже раньше упоминал о лодках.
Мать Дело не любила лодки. Вот почему, когда Летний Дворец Небесных Рыб был захвачен, а младший Повелитель драконов и его дети пропустили зачистку, отправившись на рыбалку в Медее, она не сбежала с ними.
– Рыбалка, никакой рыбалки нет, лодки не в моем вкусе, ты ведь меня знаешь. Кто выходит за Небесную Рыбу, если тебе не нравятся лодки? Элана обожала праздник Зимнего Солнцестояния.
Нестор схватил бутылку за горлышко и вливал в себя содержимое, словно воду. Я подумал о том, входит ли в мои обязанности мешать ему накачиваться алкоголем. Но это не стоило избиения за то, что я посмел прикоснуться к драконорожденному. Потому что даже в пьяном угаре Нестор, несомненно, одолел бы меня в рукопашной схватке.
– Я почувствовал это, – продолжал он, – когда потерял ее.
– Вашу жену?
Слезы текли по щекам Нестора.
– Моего дракона.
По моей спине струйками сползал пот, который неожиданно стал обжигающе холодным.
– Просто… пустота. – Нестор указал на затылок, словно ощущал пустоту в голове. – А потом понял, что потерял и Элану. Потерял всех.
Паника сладкой и едкой волной накатила на меня, когда я начал вспоминать о том, что планировал с Антигоной, в чем признался Брэну и Фионне.
Дело. Милый Дело, я не мог поступить так с Дело…
– Не всех, мой господин! – хрипло воскликнул я.
Пустой взгляд Нестора сосредоточился на мне, пока я сидел напротив него и полировал его ржавую кирасу негнущимися пальцами. До него, казалось, начало доходить, кто я такой, что делаю и что говорю. Он впервые узнал меня.
– Ты, – прохрипел он.
Поскольку он был пьян и мы находились в комнате одни, я, уверенный в том, что он этого не вспомнит, посмотрел ему в глаза:
– Я.
Нестор моргнул в ответ. Затем наклонился вперед, с трудом удерживая мой взгляд:
– Ты делаешь его мягким.
– Я… что?
Но мое бешено колотящееся сердце подсказало мне, о чем шла речь.
– Мягким, как его мать. Слишком мягкосердечным. Слабым…
– Он не слабый.
Нестор посмотрел на меня. На секунду я задумался, что один из глупейших способов заработать побои – противоречить пьяному Повелителю драконов. Затем, к моему полному удивлению, он заворчал в знак согласия:
– Да. Не слабый.
– Отец?
Я резко подпрыгнул. В арсенал вошел Дело, а Феми следовала за ним по нотам. Он повернулся к ней и пробормотал «иди», положив руку ей на плечо и мягко выпроваживая из комнаты, словно пытался оградить от чего-то неприличного. И когда снова обернулся к нам, я понял, что он не мог смотреть на меня.
Я вскочил на ноги. Это было вторжением в ту часть жизни, которую Дело держал в тайне от меня даже после того, как разделил со мной постель. Не могло быть случайностью то, что в течение многих лет я ненавидел Нестора, но у меня ни разу не было повода пожалеть его. Дело не хотел, чтобы его отца видели в столь унизительном состоянии.
– Я просто… пойду…
Но Нестор схватил меня за руку, не позволяя уйти. Другой рукой он нащупывал оконную задвижку.
– Почувствуйте этот ветерок, – сказал он нам.
Дело помог ему открыть окно, сжав губы в тонкую линию. Он не оборачивался ко мне.
– Оттепель, – продолжал Нестор. – Погода, благоприятная для драконьего пламени.
– Да, отец.
– Завтра, – сообщил Нестор Дело, все еще сжимая мою руку. – Мы сделаем это завтра.
Дело посмотрел на отца и покорно сжал руку. Он забрал бутылку со стола.
– Завтра праздник Зимнего Солнцестояния, отец.
Нестор отбросил мою руку и обхватил лицо Дело ладонями, притягивая сына к себе.
– Именно, – прошептал он, словно делился секретом. – Вот почему это идеальное время для удара.
Его глаза сверкнули. Дело взглянул в них и замер. А затем издал огорченный возглас:
– Отец, не кажется ли тебе, что мы зашли слишком далеко? Не лучше ли просто отдохнуть…
Нестор ткнул пальцем в свои старые доспехи, качая головой:
– Нет. Мы так близко.
– Это безумная мечта, отец…
– Это единственное, что у нас осталось.
Нестор поцеловал Дело в лоб, и тот закрыл глаза, его лицо исказилось от боли, а плечи вздрогнули. Я впервые увидел, как Нестор проявил свою любовь по отношению к Дело.
Я отступил, кланяясь на ходу, когда Дело отвернулся, чтобы обнять отца, и, не дыша, выскользнул за дверь, осторожно прикрыв ее за собой. Феми стояла в коридоре, втиснув голову в плечи и прислушиваясь к разговору. Казалось, она готова была заплакать, и на мгновение я подумал о том, чтобы положить руку ей на плечо и утешить.
– Я не хочу наносить воздушный удар в день Зимнего Солнцестояния, – прошептала она.
Она выглядела так, будто дулась из-за уродливого платья, а не из-за перспективы бомбардировки ничего не подозревающих мирных жителей в день семейного праздника. Моя жалость тут же испарилась.
– Каллиполис хочет этого не меньше вас.
24
Мегара Роупер
