«Мой товарищ по оружию, мой друг, любовь моя…»
– Энни, расскажи мне, что случилось во время Кровавого месяца.
– Тебе не рассказали? – В ее голосе прозвучало удивление.
– Я хочу услышать твою версию.
– Повелители драконов были разлучены со своими драконами. Драконы были отравлены. А члены Трех Семейств были истреблены до последнего мужчины, женщины и ребенка.
Эта версия ничем не отличалась от той, что я слышал. Но когда она произнесла эти слова, в ее голосе слышалось скорее тихое благоговение, а не ужас, от которого перехватывало дыхание. Для нее это было началом, а не концом.
Началом, которое она представляла для моего народа.
Я снова опустил взгляд на «Революционный Манифест», думая о Дело, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Я закрыл книгу узурпатора и отдал ей.
– Мне пора возвращаться.
* * *
Я летел, прорываясь сквозь ночь, пока слова прокручивались в моей голове снова и снова: «Истреблены до последнего мужчины, женщины и ребенка». Вернувшись в Крепость, я надел на Спаркера цепь, но не отправился сразу домой, а начал петлять по коридорам, которые вели в покои Небесных Рыб.
Впервые в жизни я забыл сначала прижать ухо к двери.
И впервые в жизни, когда она отворилась, Дело оказался не один.
С ним находились его брат и сестра, которые сидели за столом с чашками чая, разглядывая что-то похожее на карту. Этело смеялся над словами Феми. Увидев меня, они тут же замолчали.
– Грифф? – безучастно произнес Дело.
Густые черные волосы Феми, обычно убранные в косы, рассыпались по плечам. Она постукивала пальцем по виску и, прищурившись, разглядывала меня, а затем обернулась к Этело. Они были близнецами – стройные, более долговязые копии Дело, младше нас на три года.
– Я же тебе говорила, – сказала Феми Этело.
Этело был отвергнутым, претендент, не принятый драконами, но, несмотря на это, он обожал шутить над собой и над другими. Он восхищенно присвистнул, и Дело поднялся из-за стола.
– Мы долгие годы ждали этого, брат. – Он приподнял чашку с чаем, словно собирался произнести тост, и отвесил низкий поклон: – Сердечно поздравляю вас обоих.
– Убирайтесь! – прикрикнул Дело.
Феми взяла Этело за руку.
– О, уже уходим. Оставляем вас…
Заливаясь смехом, она вытащила своего брата-близнеца из комнаты, и эхо от их хохота звонко разносилось по коридору. На мгновение мы оба застыли на месте. Дело первым пришел в себя:
– Наверное, мне стоит пойти за ними. Попросить их не…
Рассказывать. Но с Этело и Феми это было практически невозможно. Они все разбалтывают Роксане, а Роксана – всем остальным.
– Да.
– Я сейчас вернусь…
Он ушел. Я подошел к столу и посмотрел на карту. Нет, не на карту. На план города – Каллиполиса. С обозначением некоторых зданий. Заголовок был написан каллийскими буквами, но Дело сделал перевод каждого слова на драконий язык, и я прочитал слова, выведенные его почерком:
«Зернохранилища Каллиполиса».
Я пристально вгляделся в лист бумаги. Дверь позади меня со скрипом открылась, и я резко вскрикнул.
– Они просто невыносимы. – Дело поморщился, а затем посмотрел прямо мимо меня на чертеж, который я изучал.
– Что это? – спросила я.
– Информация. О Каллиполисе. Отец попросил нас спланировать воздушный удар.
– По этим местам?
Дело кивнул.
– Что это такое?
Он заколебался:
– Оружейные арсеналы.
Я бросил на него задумчивый взгляд. А затем, вместо того чтобы держать рот на замке, заговорил:
– Нет, это не так.
Дело взглянул на меня. Я указал на слово «зернохранилище». Дело, посмотрев на слово, перевел взгляд на меня.
– Понятно, – ответил он. Только и всего. И затем начал сворачивать план. Его лицо внезапно осунулось. И, прежде чем отвернуться от меня, он добавил: – Ты по-прежнему в огнеупорном костюме. Близнецы заметили.
* * *
На следующий день после разговора с Дело Иксион заставил меня прислуживать на частной вечеринке, которую он устраивал вместе с другими драконорожденными наездниками. Узнав, что вечеринка проходила в его покоях, я ощутил тревогу, но лишь переступив порог комнаты и обнаружив, что здесь не было других оруженосцев, я понял суть испытания. Иксион возлежал на кушетке напротив Роксаны, Роуда и нескольких юных полуаврелианцев, а Дело, Феми и Этело сидели у огня со своими кузенами – полукровками из рода Небесных Рыб. В углу комнаты на скрипке играл один из местных менестрелей, чей лоб уже блестел от пота.
Драконорожденные передавали друг другу листок бумаги. Я осознал, что это и был повод для праздника. Письмо с печатью Бассилеи в виде китового плавника.
Я почувствовал, как мое внимание фокусируется на нем, словно луч света.
Информация для Антигоны. Здесь, в этой самой комнате, из рук в руки передавалась важная информация, а увлеченные новостями гости даже не требовали, чтобы я наполнял бокалы.
– Гаресон, иди-ка сюда.
Я медленно подошел к кушетке Иксиона. Когда я преклонил колено, Иксион захватил мои волосы в кулак и потянул вниз. Хотел, чтобы я опустился на колени. Я уперся ладонью в ковер, чтобы удержать равновесие. Медленно дышал через рот, пока мое лицо находилось в футе от пола.
Я сразу же подумал о Феми и Этело, которые заметили мой огнеупорный костюм. Он делал это, потому что они все поняли. Ему уже донесли. Я был на пути к тому, чтобы меня сбросили с дракона.
– Джулия рассказывала, что ты хорош в двух вещах, Грифф, – заявил Иксион. – Одна из них – умение летать. Хочешь угадать, какая была вторая?
Роксана звонко хихикнула.
В голову прокралось понимание. Я мог бы попытаться отгадать ответ, но в этом не было необходимости: Джулия сама говорила мне, в каких двух вещах, по ее мнению, я был хорош, однако я и не подозревал, что она делится этим с другими.
А потом пожалел, что близнецы не разболтали о моем огнеупорном костюме, потому что быть сброшенным иногда казалось лучшим исходом, чем терпеть унижения.
Как так вышло, что даже из могилы Джулия способна была заставить меня испытывать стыд?
«Я скучаю по ней». Каким же дураком я был, скучая по ней. С тем же успехом собака могла скучать по своему хозяину, потому что он просто кормил ее.
Я всегда это знал. И мне не требовалось слушать наши постельные разговоры, разглашаемые Иксионом на публике в качестве доказательств этого. Я всегда знал, чем она была для меня, а я – для нее.
