Онлайн книга «Ярость огня»
Я понял, что таким образом она прощалась со мной, и поднялся на ноги.
– Позволь мне помочь тебе.
Антигона, уже собравшаяся уходить, замерла. Она резко повернулась ко мне:
– Что?
Я поднял руку, касаясь цепочки с ключом Спаркера. Глубоко вздохнул:
– Я оруженосец Иксиона Грозового Бича. Я все время нахожусь с ним. Прислуживаю ему за столом, присутствую в его личных покоях. Посвящен в его самые конфиденциальные разговоры и имею доступ ко всей его переписке. Я могу дать вам информацию, которая поможет вам победить их. Вот только…
Я остановился, потому что следующие слова казались мне унизительными, а сама идея – безумной, и Антигона, скорее всего, с презрением и отвращением отвернется от меня.
Антигона выжидающе посмотрела на меня.
– Только? – переспросила она.
– Только это помогло бы, если бы я умел читать.
ЭННИ
Драконий язык Гриффа звучал легко и плавно, напоминая мне Ли, когда тот говорил на своем родном языке. У него был едва заметный акцент, а голос – резкий и хриплый от дыма. Его квадратное лицо и сжатые в кулаки руки выдавали гордую и яростную решимость.
Я не ненавидела его, хотя должна была. Я видела в нем слишком много от себя, чтобы ненавидеть. Мне был хорошо знаком привкус того отчаяния, которое заставило бы меня пойти на все, совершить любое злодеяние, лишь бы спасти свою семью от огня.
Но сотрудничать с ним? После всего, что случилось?
Я надеялась на такой исход с самого начала. Теперь это казалось безумством и… ошибкой.
Он был тем, кто стоял между мной и Даком. Тем, кого я не смогла обойти, когда мой друг нуждался во мне. Из-за него я больше никогда не увижу Дака.
Хриплые извинения и куски обугленной кирасы в моих руках не изменят этого.
Так я думала, пока он не произнес следующие слова.
Он не просил меня прямо, словно слишком стыдился. Но я услышала: «Научи меня читать».
Несмотря на все, что случилось, несмотря на драконий огонь, семьи и друзей, столкнувшихся со смертью, Грифф Гаресон жалел, что не умеет читать.
В моей жизни столько всего происходило, что разбивало мне сердце, но такого удара я никак не ожидала.
«Они дали тебе дракона, – думала я, – но этого тебя лишили».
Не дождавшись моего ответа, Грифф продолжил:
– Я могу выбираться по ночам. Мы могли бы встречаться, где ты учила бы меня тайком. Никто бы не узнал, что меня нет.
В его голосе звучало отчаяние. Как будто уничтожить Новый Питос – это то, чего он желал всем сердцем, но умение читать было тем, что ему действительно жизненно необходимо и чего он оказался лишен.
Конечно, ему не позволили научиться читать. А почему должно было быть иначе? Мой отец не умел читать, мать не умела, никто в моей деревне не умел читать, и в случае с Гриффом его хозяевам тоже было выгодно, чтобы он не учился грамоте.
Потому что он был настроен уничтожить Новый Питос.
Я посмотрела на него, вспомнила о Даке и не могла согласиться.
Но Грифф это, возможно, понял. Потому и не потребовал ответ сразу.
Вместо этого он положил одну руку на спину своего громадного грозовика, а другой указал в сторону чернеющей за побережьем каллиполийской равнины. Затем назвал место, дату, время.
В полночь на Бесплодных дюнах через три дня.
– Мы будем ждать вас, – сказал он.
Остров Мертвых
ЭННИ
Я проснулась от воспоминаний о странном сне: о ночи, когда я встретилась с Гриффом Гаресоном и видела смерть Дака.
А потом осознала, что это был вовсе не сон.
На мгновение мне показалось, что я не смогу подняться с кровати. Я находилась в столовой, переоборудованной под травматологическое отделение, лежала на первой попавшейся койке, на которую, вероятно, рухнула прошлой ночью. Вокруг возились люди. Я слышала их. И внезапно обратила внимание на странную тяжесть медали Первой Наездницы, все еще приколотой к форме, в которой я заснула. Волна ненависти к себе накатила на меня, заставляя вскочить с кровати.
И я приступила к выполнению привычных обязанностей, словно выполнение долга способно вычеркнуть из памяти вчерашний день. Я запихнула в себя кашу, согласовала с Холмсом повестку дня – наездники и драконы, способные летать, вернутся сегодня в Каллиполис, а те, кто находится в критическом состоянии, останутся здесь подольше, чтобы оправиться, – и собрала свои вещи.
В отличие от прошлой ночи, когда казалось, что больничная палата лопнет или взорвется от какофонии боли и горя, сегодня утром здесь царила гнетущая тишина. Рок ел кашу у постели Лотоса, Алекса тормошила спящую Дейдру, Ли в дальнем конце палаты собирал вещи вместе с Кором.
И тут появился Пауэр, остановившись передо мной и потирая свои заспанные глаза.
– Так что ты ему сказала? – спросил он.
Я оторвала взгляд от Ли, отгоняя болезненное желание встретиться с ним взглядом.
– Кому?
Пауэр указал пальцем на север.
Гаресон. То, что все еще казалось сном.
– Я… расскажу тебе позже.
Я выполнила построение отрядов, которое мы изучали в учебниках, но никогда не отрабатывали на учениях. Этот обратный полет – похоронная процессия. Драконы двигались парами, близкие товарищи павших наездников несли тела, замыкая процессию, и мы пронеслись над побелевшей от снега сельской местностью, направляясь на юг. Орлу нес Лотус сюр Иустус, Макса – Дейдра сюр Рея. Их осиротевшие драконы парили позади нас, следуя за останками своих наездников.
Кираса Дака сюр Керта была спрятана в моей форме, уже нагревшаяся от тепла кожи. Я понимала, что ее должен был нести Кор, но не знала, как рассказать ему о том, как она у меня оказалась.
Поэтому я не отдала ему доспехи.
Мы с Ли молча возглавляли кавалькаду.
Это горе, думала я, похоже на брошенный мною грязный дом, по которому даже спустя годы я смогу пройти с закрытыми глазами.
Ощущала ли я тогда чувство вины, которое сейчас давит на мою грудь, не позволяя сделать вздох?
Снова пошел снег, и его крупные хлопья укутывали все вокруг плотным покровом. Драконы были сонными, вялыми. Обычно они не впадали в спячку, но зимой на них накатывало оцепенение.
А это значило, что с этого момента будет меньше тренировок. Меньше патрулей.
И никаких воздушных ударов. Ни с нашей, ни с их стороны. Вынужденное сезонное перемирие установилось потому, что драконы не способны были изрыгать пламя в холодное время года. И в этот период жизнь станет такой, как прежде.