Но это несправедливо, потому что какой у него был выбор?
Я уперся пяткой в бок Спаркера и заявил:
– У меня хорошее предчувствие насчет Кракена.
Кракен – это карстовая колонна, из-за которой два дня назад появились вражеские наездники. Я знал то, чего не знали остальные: тот, кого я видел, уже несколько дней как разбил свой лагерь неподалеку от нас.
Дело устало обмяк в седле:
– Почему?
Я подчеркнул свой норчианский акцент, махнув ему рукой:
– Считайте это мистической связью норчианца с карстовыми колоннами…
– Но ты из клана Наг, а не из Кракенов! – выкрикнул Дело.
Но когда я устремился к рукам Кракена, он, чертыхаясь, последовал за мной. Я не расслышал большую часть того, что он бормотал по пути, однако смог разобрать «жить надоело» и «упрям, как грозовик». Услышав это замечание, я ласково похлопал Спаркера по боку и крепче сжал свое копье.
– Не правда ли?
Если отбросить мистические связи, я, как норчианец, неплохо знал карстовые колонны, и у меня было целых три дня, чтобы подумать, в каких расщелинах Кракена я бы спрятался, будь я шпионом. Когда мы снова сокрылись в туманной пелене, я провел Дело сюр Гефира к колоннам, о которых говорил ранее. Мы обогнули карстовую колонну моего клана – изображение Наг, с ее изящно изогнутой шеей, покрытой сетью извилистых трещин; пролетели мимо Туррета с его густо покрытой растительностью короной и приблизились к Кракену со всеми его руками, образующими узкие каменные арки. Рудник у Кракена оказался самым бесполезным местом из всех, где большинство плавучих доков были давно заброшены, укрепления шахт постепенно размывали волны прилива, а буревестники гнездились на священных камнях Храма Кракена, выглядывающего над изгибом самой длинной руки.
Мы зацепились за поверхность руки, виднеющейся в центре, и стремительно заскользили вокруг нее, словно огромные крабы, впиваясь когтями в трещины. Когда мы обогнули самый острый каменный выступ, перед нами открылся вид на заброшенный рудник Кракена. Чешуя дракона сверкала во мраке, окутывающем вход в шахту.
На мгновение я подумал о том, что мы можем застать их врасплох и загнать в угол убежища. Но тут из пещеры вырвалась вспышка драконьего огня, и две небесные рыбки выскочили вперед.
Каллиполийские разведчики.
Гефира и Спаркер оттолкнулись от колонны, чтобы разделиться и начать преследование. Но небесная рыба, за которой погнался Спаркер, быстро оставила нас позади, двигаясь гораздо стремительнее. Из-под шлема ее наездницы развивалась золотистая коса. Она петляла между руками Кракена, и вскоре мне осталось лишь наблюдать за ней издалека, пока мы кружили среди каменных колонн.
В другой части каменных рук Дело и Гефире повезло больше: они настигли свою цель и заставили маленькую небесную рыбку сбавить ход, выстрелив по ней. Маневры вражеского наездника были абсурдно предсказуемы, и Дело начал наносить удары. Один, два… Я слышал, как наездник хрипит от боли…
Мчащаяся впереди меня девушка обернулась на звук, а затем ее небесная рыбка выполнила резкий разворот. Пожертвовав своим преимуществом передо мной и Спаркером, она стремительно преодолела расстояние, разделяющее ее и Гефиру.
Я завершил треугольник, набрав высоту.
Наездница выстрелила, попав по Дело, что заставило Гефиру резко уклониться в сторону, прекращая преследование второго наездника. Но тут подоспел я.
Золотовласая всадница с поразительной скоростью развернула свою небесную рыбку. Внезапно мы оказались в зоне поражения их драконьего огня. Я натянул поводья, готовясь принять на себя шквал огня, прорваться сквозь него… Но вместо того чтобы выстрелить, всадница вдруг что-то сказала.
Как будто обращалась ко мне. Но это было бессмысленно.
Я воспользовался представившейся возможностью и атаковал, вонзая свое копье ей в бок, а Спаркер клыками впился в ногу, царапая когтями крыло небесной рыбы. Я пробил броню. Ее крик прорезался сквозь туман. Мы врезались в колонну и начали сползать по ней.
И только тогда до меня дошло, что она пыталась сказать. На драконьем языке. «Подожди».
Чего ждать? Чего она могла ожидать? Что мы остановимся и мило побеседуем со шпионами?
Но у меня не было времени выяснять, чего она хотела. Я не мог себе позволить такую роскошь. Меня взволновало наказание Роуда. Необходимость доказать свою верность. Семья, которую нужно было защищать.
Мы со Спаркером крепко их держали.
Мы, прижавшись друг к другу, карабкались по склону карстовой колонны, к бушующим внизу волнам, пока дракон и его всадник кричали и сопротивлялись хватке. В сумеречном свете расстояние было трудно измерить, а руки Кракена – лишь силуэты, окружающие нас. Вдали виднелись вспышки света, где Дело и Гефира стреляли по второй небесной рыбке. Я испытал мгновение головокружительного удовлетворения: мы схватили их обоих, они у нас в руках…
И тут свечение, как от взрыва, прорвалось сквозь туман и осветило руки Кракена.
Вторая небесная рыба выпустила большой залп огня, оказавшихся в пределах досягаемости, подбила Дело сюр Гефира.
– Дело? – услышал я свой крик.
Вторая небесная рыбка помчалась к нам, освещая себе дорогу залпами огня и выискивая меня и Спаркера.
Мы выпустили женщину-наездницу, и в тумане раздался юношеский голос, в панике зовущий ее на каллийском; и она ответила ему, после чего небесная рыба оттолкнулась от колонны.
Они поднялись ввысь, торопясь раствориться в тумане, но дракон девушки с трудом хлопал в воздухе крыльями, истерзанными Спаркером. На мгновение я вцепился в седло обеими коленями, думая лишь об одном: ее небесная рыба не может двигаться так же быстро, как раньше, и, возможно, мой грозовик сумеет догнать ее?
Но Спаркер тяжело дышал от усталости, а Дело сюр Гефира нигде не было видно.
– Дело! – снова выкрикнул я.
Каллиполийские всадники вот-вот скроются в тумане, а с ними и мой последний шанс доказать верность и успокоить гнев Роуда, но по доносящемуся снизу звуку я понял, что отпущу их. Я услышал стон, а затем свое имя.
– Грифф? – позвал меня Дело, в его голосе я расслышал боль.
Я повернулся спиной к исчезающим каллиполийцам и направил Спаркера на звук его голоса.
12
Война, которая важна
ЭННИ
Уже рассвело, когда мы с Пауэром наконец-то сопроводили из Лицея домой всех измученных жителей Яникула. Большинство перелетных птиц уже покинули Каллиполис на зиму, но одинокие крики чаек прорывались вместе с рассветом, пока мы желали последним золотым доброй ночи, а наши драконы уже вовсю зевали. Мы не говорили о том, что Ли и Кор исчезли вместе с Мегарой Роупер, и мне казалось, что если Пауэр вспомнит об этом еще раз, то моя голова разорвется от невыносимой пульсирующей боли, изводившей меня.
