– Мне нужно, чтобы ты сказала другим оруженосцам, что все кончено. Они придут за нами на рассвете.
Агга зажала рот рукой.
– Но если они собираются арестовать тебя, ты должен бежать, – прошептала она. – Уходи…
– У меня есть план получше.
Я улыбнулся, и Агга понуро опустила плечи, понимая, что я собирался делать.
– Скажи оруженосцам, что я вернусь до рассвета и привезу необходимое. Скажи им, чтобы ждали меня. И еще… есть кое-что, что мне нужно от тебя.
Выслушав меня, она умчалась в дом, и изумленные лица малышей тут же высунулись в приоткрытую дверь, но затем Агга появилась вновь и захлопнула ее под приглушенные крики разочарования. Я запихнул сверток, который она мне вручила, в седельную сумку Спаркера и обернулся, чтобы обнять на прощание сестру. Когда мы отстранились друг от друга, я двумя сложенными пальцами вывел у нее на лбу знак нашего клана, как мы делали раньше, нанося боевую раскраску вайдой. Агга вздохнула:
– Да хранит тебя Наг.
Мы со Спаркером скрылись за Башнями Моряка, когда я услышал позади себя горн. Звук разносился на многие мили вперед над морской гладью.
Поисковая группа. Меня потеряли.
ЛИ
Огромный грозовик Гриффа Гаресона приземлился на песок так жестко, что песок под нами вздрогнул. Он соскочил с его спины, с ходу обращаясь к нам:
– Сегодня. Это должно произойти сегодня. Пожалуйста, заклинаю вас драконами, скажите, что у вас есть…
Энни поднялась на ноги и протянула амфору:
– Вот, мы достали.
– Сколько необходимо на каждого…
Энни посмотрела на меня. Я без колебаний ответил:
– Это весьма сильный яд. Этого должно хватить на весь флот. Необходимо подмешать в корм.
– Да благословят вас святыни! – воскликнул Грифф, беря амфору. – Антигона, Ли, вы должны знать… бассилеанская принцесса там, на Новом Питосе. Со своим голиафаном.
Энни нахмурилась:
– Но на голиафанов претендуют только наследники мужского пола…
Грифф покачал головой, и глаза Энни расширились, когда мы оба поняла: больше нет.
– Нам пора уходить, – сказал Грифф. – Они ищут меня, нам нужно возвращаться…
Энни, вытащив фальшивый намордник, большим пальцем щелкнула защелкой. Ее драконий язык стал более плавным, чем когда я слышал его в последний раз. Она явно много практиковалась. Но акцент остался таким же, как я помнил, – он сохранился за все те годы, что я провел, слушая, как она учит мой родной язык, – прекрасным.
– Но сначала освободим Спаркера.
Грифф ошеломленно взглянул на фальшивый намордник. Позади него размахнулись в стороны крылья Спаркера, закрывая небо, подобно большим черным парусам, а его рогатый хвост оторвался от земли.
Грифф обернулся к нему:
– Ты готов?
Спаркер зарычал от удовольствия.
Аэла выскочила вперед и, проворно поднявшись на дыбы, вцепилась в намордник зубами. Пламя вспыхнуло, становясь все жарче, белее, концентрируясь между ее челюстями. Спаркер заскулил, но не двинулся с места. Грифф затаил дыхание.
– Скажи, если она вдруг сделает ему больно, – попросила Энни. Ее зрачки расширились, пока между ними с Аэлой происходил всплеск эмоций, а руки сжались в кулаки.
Лицо Гриффа искривилось от боли. Он сжал челюсти и сквозь стиснутые зубы произнес:
– Продолжай.
Металл раскалился докрасна. Аэла начала грызть его, растягивать в стороны, когда он накалился и стал мягче.
На лбу Гриффа выступил пот.
Он выкрикнул… и намордник сломался. Раскаленные обломки свалились на песок у их ног.
Аэла отклонилась назад, стуча хвостом по песку.
Спаркер слегка подвигал челюстями, словно проверяя их. А затем выгнул спину и медленно зевнул, так широко распахнув рот, что я удивился. Его облегчение было настолько очевидным, что я практически на себе ощутил его.
И Грифф, который почувствовал это, заплакал.
Спаркер откинул назад свою рогатую голову, открыл пасть и исторгнул пламя в ночное небо. Огненный столб взмыл вверх, и на мгновение, когда вся долина между двумя дюнами озарилась ярким светом, я не мог избавиться от мысли: «Неудивительно, что они надели на него намордник».
Энни, которая, должно быть, подумала о том же, рассмеялась. Хохотала, пока на глазах не выступили слезы.
И тут из темноты раздался новый голос:
– Это выглядело впечатляюще.
На гребне дюны появились силуэты трех драконов. Два аврелианца и грозовик. Голос принадлежал Иксиону.
ГРИФФ
На мгновение мы со Спаркером замерли, уставившись на них.
Иксион, Роуд и Роксана были здесь. Это значило, что мое время вышло.
Я вспомнил, на что был способен Спаркер.
А Иксион находился совсем рядом.
И я, долго не раздумывая, запрыгнул на спину Спаркера, и мы взлетели над дюной.
Мы бросились прямо на него. Спаркер и Нитер покатились по песку. Пламя вырвалось из пасти Спаркера со всей яростью, которую он долгие годы сдерживал в себе.
Я сполз набок, непривязанным болтаясь в седле. Земля вздымалась и ударялась об меня. Какое-то мгновение я лежал совершенно обессиленный.
Я упал со спины Спаркера.
Но Спаркер продолжил свою битву с Нитером без моей помощи.
Свет и звуки борьбы доносились из долины между дюнами, где мы оставили Ли и Антигону, где Род и Роксана наседали на них.
Бледное лицо Иксиона нависло надо мной. Кулак врезался мне в живот. Он тоже выскочил из седла и бросился добивать меня, пока Нитер и Спаркер, словно бешеные псы, схлестнулись на песке…
Каждый раз, как Спаркер стрелял, я чувствовал прилив сил. И мне оставалось только перелить эту силу в кулак и впечатать в лицо Иксиона.
Последний раз мы стреляли так, когда Спаркер впервые вспыхнул, а Иксион находился под нами. Но сегодня здесь не было никого, кто смог бы нас растащить, и никакой намордник больше не остановит нас.
Я удерживал его на спине, нанося удары снова и снова и издавая звуки, похожие на рев дракона. Иксион извивался, тяжело дыша, и я понял, что он тянется к своему кинжалу, пристегнутому к ноге…
Я же потянулся к своему ножу.
Он сверкнул в моем кулаке, и я сжал другой ладонью его шею, но его пальцы вцепились в мою руку, подобно клешням.
В трех ярдах от меня Спаркер прижал к земле Нитера, чьи крылья слабо трепыхались о песок, и клыками впился в яремную вену Нитера.
Я почувствовал вкус крови Нитера у себя во рту. Почувствовал ее сладость. Спаркер посмотрел на меня, ожидая моей команды.
