– Мы читали освещение волнений в «Золотой газете». Предпочтительнее иметь у руля твердую руку. Никакого вам… радикализма.
Я едва не рассмеялась вслух.
Город расписывал моими сексуальными похождениями стены, но здесь, на Яникуле – в бастионе фанатизма, – мою жесткую позицию, оказывается, ценили, забыв о моем низком происхождении.
Я приняла комплимент.
Но не более того. Поскольку Ли взял самоотвод, отказавшись в мою пользу от звания Первого Наездника, похоже, настало время оказать ответную услугу.
Быть Первой Наездницей – это непростая работа. Но это была моя работа, которую я хорошо выполняла.
– Я польщена, – сказала я Самандеру Эшросу, – но думаю, если бы меня назначили преемником Защитника, на улицах начались бы беспорядки. У меня полно дел в качестве Первой Наездницы. Не волнуйтесь, – я еще раз улыбнулась Ли, – я готова обуздать радикализм Ли сюр Пэллора.
Ли кашлянул в кулак, пытаясь скрыть смех. Он покраснел.
Золотые снова беспокойно заерзали, их взгляды снова метались между нами.
– Вы не оставите нас на минутку? – спросила Дора.
Мы с Ли поднялись и покинули комнату.
Снаружи, на парадной лестнице Доры, мы стояли лицом друг к другу, а Ли оперся на балюстраду. Через дверь до нас доносились приглушенные звуки жаркого спора. Рокочущий голос Самандера сталкивался с голосом Доры.
Я потянулась к Ли, чтобы пригладить черные волосы Грозового Бича и поправить воротник его мундира.
В такие моменты он так напоминал мне своего отца, что у меня кровь стыла в жилах.
Но сейчас это было нашим преимуществом.
– Ты готов?
Ли кивнул.
– Мы сделаем это вместе, – сказал он мне.
– Вместе, – ответила я.
Дверь распахнулась, явив на пороге Дору:
– Лео? Есть некоторые условия, которые мы хотели бы обсудить.
ЛИ
Группа посланников, возглавляемая Криссой, вернется с Дамоса не раньше чем через неделю, и даже если дамианцы согласятся оказать помощь, она прибудет лишь через неделю. Но из-за разрухи после протестов и воздушных ударов это наш лучший вариант.
Совет Яникула и Консультативный Совет Золотых на совместном совещании согласились избрать преемника Защитника, поделиться своим зерном с детьми всего города в знак доброй воли и признать восстановление Народного Собрания.
Внутренний Дворец под давлением участников совещания согласился приостановить действие законов о браслетах до референдума Народного Собрания.
«Народная газета» осталась независимой, тюрьмы Подземелья на время закрылись, а офис Комитета по Перевоспитанию распустился на неопределенный срок.
Отверженные обязались прекратить свои протесты. Войскам, наступающим на Фер, приказали повернуть назад.
Все это произошло за один вечер, когда мы с Энни воссоединились. Следующим утром «Народная газета» объявила, что Сын Революции был назначен преемником Защитника, что он созвал Народное Собрание, заседание которого состоится завтра, а сегодня днем детям Каллиполиса будут раздавать продовольствие на берегах реки Фер. Делегатов от гильдий мельников и пекарей пригласили на верхний берег, чтобы выпечь хлеб для людей, среди которых были и родители Кора. Вдоль мостов через реку Фер были заполнены склады, за которыми следили стражники и их драконы, а семьи со всех районов нижнего берега выстраивались в очереди.
Мы с Энни шли по берегу, а Пэллор и Аэла летели следом за нами.
Горожане, мимо которых мы проходили, тепло приветствовали меня, поздравляя с повышением. Они, казалось, не знали, как обращаться к Энни, которая, шагая в ногу со мной, одаривала каждого улыбкой. Я тоже не знал теперь, когда у нас появилось время для передышки после всех этих собраний, которые, казалось, продолжались уже несколько месяцев, чтобы наверстать упущенное. Мы миновали других стражников, стоящих по берегу реки. Рок и Лотус снова были вместе и оживленно о чем-то спорили, наблюдая за очередями; Кор помогал своей семье выгружать связки хлеба из тележки вместе с Мегарой Роупер. Они помахали нам, и я махнул рукой в ответ, но при виде Мегары Энни заколебалась.
– Я собираюсь написать опровержение ее статьи, – сказал я Энни, пока мы шагали дальше. – Или хотя бы некоторых частей.
Улыбка Энни показалась мне вымученной.
– Каких частей?
– Сама знаешь каких.
Невозможно было понять, покраснела она от холода или со стыда. Ее взгляд устремился на реку, когда она кивнула, откидывая волосы со лба:
– Спасибо.
Мы обошли городских рабочих, оттирающих граффити со стены у реки, но никто из нас даже не посмотрел в их сторону. На мосту Хаймаркета мы остановились, глядя на замерзшую реку Фер.
Дети катались на коньках. Они сбегались с верхнего и нижнего берегов, скользили по льду, вырисовывали петли по прозрачной поверхности. Смех и крики эхом отдавались от замерзшей реки и уносились вверх, как пар от нашего дыхания.
В течение нескольких дней город не слышал звуков детских игр, и меня это успокоило. Энни тоже улыбнулась, услышав счастливые выкрики.
Город наполнился безмятежными звуками, и теперь мы тоже могли свободно улыбаться.
– Я собираюсь встретиться с Гриффом сегодня вечером, – сообщила она.
Она обернулась, чтобы посмотреть на меня, в ее глазах застыл вопрос.
ЭННИ
В сумерках я возвратилась через мост Хаймаркета, когда продовольственные палатки уже закрывались. Саттеры собрались у своей семейной палатки. Миссис Саттер позвала с катка Грега и Мерину, чья траурная черная одежда находилась в полном беспорядке, а мистер Саттер обсуждал с чиновниками Министерства инвентаризацию и продовольственные списки; Мегара Роупер в своем зеленом шарфе, повязанном вокруг бритой головы, помогала Кору седлать Маурану. Завидев меня, Мегара замерла. Кор расправил плечи.
Я обнаружила, что мне трудно смотреть на Мегару, потому сосредоточила свое внимание на Коре. Своими ореховыми глазами и квадратной челюстью он напоминал мне Дака, у которого были такие же густые волнистые волосы, как у Аны. Он был так близко и одновременно недосягаем.
– Есть кое-что, что я давно должна была отдать тебе, – сказала я ему.
Я достала обломок кирасы из нагрудного кармана своей формы, где она ощущалась теплой и безопасной частью меня. Ночью я хранила эту реликвию под подушкой, но днем только здесь она могла оставаться в полной сохранности.
Но Дак – не мой, чтобы держать принадлежавшую ему вещь при себе.
– Грифф Гаресон вернул мне это в ночь нападения. Это должно быть у тебя.
Кор посмотрел на обломок кирасы, и когда узнал ее, его лицо наполнилось такой печалью, какую я никогда не видела до гибели Дака. А теперь он будто бы сроднился с ней.
