Грусть тенью опустилась на лицо Дело, но затем медленно исчезла. Как будто он только сейчас понял, как неразумно вести со мной этот разговор. Он отвел взгляд.
«Что бы ты ни задумал, обещай мне…»
– Я могу расседлать ее для тебя.
– Все в порядке. Теперь у меня это лучше получается.
Но его голос дал мне понять, что он просто хочет, чтобы я ушел.
Нет. Пока нет. Мы еще не добрались до конца. До того конца, который, как мы оба видели, приближался.
Это то, что я твердил себе, когда делал шаг вперед. Когда протягивал руку, чтобы расстегнуть пряжки седла, пока Дело стоял, прижавшись спиной к крылу Гефиры и замерев между мной и драконом, за которым я когда-то ухаживал.
Даже одной рукой, даже не глядя, я расседлал дракона Дело лучше, чем он сам.
Когда ее седло упало на землю, Гефира вдруг вздернула гребень по всей спине. Я перевел взгляд с ее темных глаз на Дело и все понял.
Я поцеловал его.
Думая только о том, а не в последний ли раз. Последний раз поцеловал его. Последний раз распрягал ее.
Интересно, думал ли он об этом.
Какая-то часть меня надеялась, что он будет тем, кто сдастся первым.
ЭННИ
Благодаря снегопаду протесты прекратились и начались переговоры.
Мы с Ли сидели бок о бок на экстренном совещании с ведущими членами Консультативного Совета Золотых с Яникула в столовой Доры Митрайдс. К этому моменту Ли провел достаточно вечеров со всеми людьми в этой комнате, чтобы знать их по именам. В зернохранилище Яникула было недостаточно зерна, чтобы прокормить целый город, но его могло хватить, чтобы кормить детей, по крайней мере, несколько недель.
Кто самые достойные? Не самые умные, не самые сильные, не самые богатые. Самые молодые.
Наше будущее.
Когда мы предложили это, а золотые, как мы и предполагали, воспротивились, Ли продемонстрировал свою самую очаровательную улыбку:
– Вы знаете, что происходит, когда голодающих в городе больше тех, у кого есть еда?
Когда никто не ответил, Ли продолжил:
– А я знаю.
Он улыбался, пока лица остальных бледнели от ужаса.
Председатель Совета Яникула повернулся ко мне. Его звали Самандер Эшрос, и он, вероятно, даже не помнил, что во время нашей первой встречи на Лицейском балу он похвалил мою чистоплотность, не присущую, по его мнению, горцам.
– Вы бы этого не допустили, – сказал он.
Мы с Ли обменялись взглядами, и я кивнула. Ли наклонился вперед:
– Давайте рассуждать так. Либо у детей Каллиполиса будет зерно, потому что вы его добровольно отдадите, либо же у вас отнимут его их родители. Мы с Антигоной предоставим вам самим выбирать.
– Мы будем голодать, – вступила Дора.
– Мы, естественно, будем голодать, – согласился Ли. – Как и большинство каллиполийцев, которые уже голодают. Однако я надеюсь, что голод не продлится долго. На Дамос отправлен посланник с просьбой о помощи…
– Нам уже давно отказали, – проворчал Самандер. – Несколько месяцев назад.
– На Дамосе ответили, что они оказывают помощь только демократическим странам.
Дора осознала слова Ли первой. Она разразилась недоверчивым смехом.
– Ты заходишь слишком далеко, Лео.
Из всех сидящих за столом только мы с Ли были в форме. Огнеупорные костюмы и доспехи, крылья Четвертого Ордена на наших плечах, медаль Первой Наездницы у меня на груди. Драконы поджидали нас у входа в сад Доры, и всем присутствующим здесь пришлось проходить мимо них, чтобы попасть сюда.
Ли не был похож на человека, которому могли указывать, как далеко он готов зайти.
– Посланник, – продолжил Ли, будто и не слышал Дору, – сообщит Дамосу, что Каллиполис восстановил Народное Собрание. Что каждый гражданин будет иметь право голоса на собрании. Что в нашу конституцию будут внесены поправки с равными правами для всех граждан. И что металлический тест и законы о браслетах отменены.
Его монолог вызвал бурю негодования. Ли с невозмутимым видом наблюдал за ними, пока возгласы не утихли. Наконец Дора заговорила:
– Металлический тест был придуман на благо народа.
Я впервые вступила в разговор:
– Разве во благо этих людей оставили снаружи, чтобы они сгорели в пожаре?
Несколько золотых побледнели. Эшрос взмахнул рукой, скривившись:
– Классический, но прискорбный случай неправильного управления…
– Которому поспособствовали и извлекли выгоду люди в этой комнате.
Мы с Ли позволили молчанию затянуться. Золотые вокруг нас заерзали в своих креслах, их лица либо омрачились от чувства вины, либо стали совершенно пустыми.
Даже они испытывали дискомфорт при мысли о том, что случилось в праздник Зимнего Солнцестояния.
– Уверяю вас, собрание создаст больше проблем, чем решит, – сообщила Дора.
Но даже в ее недовольном тоне я услышала, что она готова пойти на уступки.
– Возможно, – согласился Ли. – Но мы будем решать проблемы по мере их поступления.
– Атрей никогда этого не позволит, – пробормотал Самандер.
Я положила ладонь на руку Ли. Мой голос прозвучал уверенно и четко. Но почему бы и нет? Эти люди меня не пугали.
– Да. Он также не проявил никакого интереса к отставке. Вот почему мы должны обойти его и сделать так, чтобы Народное Собрание выбрало преемника Защитника.
– Нет никакого преемника Защитника, – огрызнулся Самандер. – Его выбирает Консультативный Совет Золотых… – Он умолк, когда до него вдруг дошло.
Золотые посмотрели друг на друга, а затем их взгляды начинали оценивающе метаться между мной и Ли. Я не смотрела на него, но ощущала бешеное биение его пульса, когда наши руки соприкоснулись. Ожидание. Никто, похоже, не хотел говорить первым.
Дора, поджав губы, то ли в улыбке, то ли от недовольства, повернулась к нам.
– Вы ужасно молоды, – сказала она. – Я думала, это произойдет немного позже…
– Мне восемнадцать, – сообщил Ли. – Антигоне семнадцать. Мы не моложе, чем многие Триархи при своем восхождении, и мы жаждем учиться.
Дора опустилась в кресло, заставил ожерелья на ее золотистой коже звенеть.
– Кто из вас будет выдвигать свою кандидатуру?
Мы с Ли взглянули друг на друга, и я подарила ему улыбку.
– Я, – ответил Ли.
– Мы бы предпочли девушку, – проворчал Самандер.
Ли моргнул. Я медленно обернулась, чтобы посмотреть на председателя Совета Яникула, который кивал и махал рукой, как будто даже объяснения находил утомительными.
