А остальное прятал здесь.
Я опустилась на пол рядом с ним, как будто мы сидели у костра.
– Это не так уж плохо, если соскрести плесень, – пробормотал Пауэр, стараясь не смотреть на меня.
Он передал мне миску каши, усеянную черно-зелеными пятнами, и, словно мы собрались на официальном ужине, галантно протянул мне ложку. Вторую взял для себя.
Я опустила взгляд в миску, чувствуя, как меня охватывает знакомое ощущение – словно я слишком сильно нагнулась над берегом и смотрела на свое отражение в темной воде. Я слишком хорошо помнила, как водяной червяк извивается в моей ладони.
А потом мир перевернулся, и я запихнула в рот протухшую кашу. Я была настолько голодной, что она показалась мне вкусной.
– Я делал так в детстве, – объяснил Пауэр, жуя. – Пока мама не узнала и не оборудовала в моей комнате буфет. Ешь медленнее, а то стошнит.
Я сделала глубокий вдох, вытирая губы тыльной стороной ладони.
– Мы с Ли тоже делали запасы. Собирались бежать на Новый Питос, и я должна была изображать его служанку…
Пауэр фыркнул:
– Какая чушь!
Да, так оно и было. Почти такая же чушь, как слышать, как тебя называют шлюхой Повелителя драконов, а на другом берегу славят Сына Революции.
Мы ели до тех пор, пока не остались лишь куски, покрытые мохнатой плесенью. А затем откинулись назад, прислоняясь к кровати Пауэра и тяжело дыша.
– С Новым годом, – сказал Пауэр, чокаясь со мной своей миской с остатками, покрытыми плесенью.
Новый год. Сегодня Новый год. Я совсем забыла.
– Мне семнадцать, – сказала я.
– Ты родилась в Новый год?
Нет. Просто я происходила из той семьи, которая не разбиралась в календарях и отмечала дни рождения по праздникам, а не по дате появления на свет, но у меня не было настроения рассказывать об этом Пауэру, чтобы после выслушивать его насмешки, поэтому я просто кивнула в ответ.
– С днем рождения, – прошептал Пауэр, протягивая мне испорченную картофелину.
Я посмотрела на нее. И тут же вспомнила, что еще означал Новый год.
Завтра вечером мы должны были встретиться с Гриффом.
– Я все еще не знаю, как отравить драконов. – Я подтянула колени к груди, чувствуя приближение неминуемого провала. – Город разваливается на части, все голодают, а теперь мне придется сказать Гриффу Гаресону, что я не могу ему помочь…
Пауэр застыл рядом со мной. А затем положил руку мне на плечо, касаясь меня так, что я почти не ощущала его ладонь, пока не посмотрела в его глаза.
– Энни, есть… кое-что, что я должен тебе сказать.
ЛИ
Крисса осталась ждать в камере, когда я ушел за Кором.
Увидев ее, он тут же бросился к ней и сжал ее в объятиях. Они впервые увидели друг друга после воздушного удара, после того как Кор потерял сестру. Крисса и Кор обычно не демонстрировали физических проявлений симпатии, но привязанность, рожденная годами совместных учений, всегда давала о себе знать. Командиры эскадрилий всегда были вместе с самых первых дней, когда только учились руководить.
– Я так… устал, – наконец сказал Кор, бессильно опустив плечи.
– Знаю.
Тюремная койка заскрипела, когда Крисса опустилась на нее, потянув за собой за руку Кора. Она была в штатском, а на ее плечи накинута длинная мантия без опознавательных знаков. Когда под ее ногами захрустела бумага, она посмотрела вниз и, увидев статью Мегары об Энни, поморщилась.
Раздался скрип двери, и мы обернулись, увидев стоящую на пороге Мегару. Ее налитые кровью глаза метались между Криссой, сидящей рядом с Кором, статьей, примятой сапогом Криссы, и мной. Но прежде чем я успел ответить, Крисса улыбнулась ей.
– Мегара, – протянула она, жестом приглашая ее войти. – Я так рада видеть тебя снова.
Мегара прошла внутрь, и, как только села на койку рядом с Криссой, я закрыл дверь.
На мгновение воцарилась тишина. Мегара сидела неподвижно, неестественно высоко вскинув плечи. А затем Крисса перекинула копну светлых волос на плечо и взглянула на меня:
– Тебе нужно провести переговоры с Первой Наездницей.
Никогда раньше не слышал, чтобы Крисса называла Энни по званию. Я прислонился к двери, сложив руки на груди, чтобы никто не вошел в комнату без приглашения. Камера была такой маленькой, что наши колени практически соприкасались друг с другом.
– Ничего не получится. Энни только и делала, что боролась с Отверженными с самого начала…
Крисса закатила глаза к потолку.
– Позвольте мне кое-что объяснить вашей троице. – Она наклонилась, достала из-под сапога газету и положила на колени. – Главная причина, по которой эти тиражи вообще смогли выйти в свет, заключается в том, что Энни не пошла на поводу у Атрея и Холмса в ночь захвата и отказалась отбивать у Отверженных Подземелье. Этим отказом она поставила под угрозу свое звание и свою дальнейшую службу. Она также следила за тем, чтобы протестующие Отверженные не погибли от рук городских стражей.
Ну конечно!
А это значило, что Отверженные не просто делали пакости Энни.
Они пакостили ей, пока она защищала их.
Неудивительно, что она не хотела со мной разговаривать.
Я услышал, как Мегара сглатывает.
– Что она сказала, когда увидела мою статью?
Улыбка Криссы померкла.
– Она сказала, что это правда.
Мегара хрипло выдохнула, как будто Крисса только что сняла огромный камень с ее души. Я не мог сказать, облегчение это или удовлетворение. Крисса положила газету на колени Мегары и добавила:
– Слишком великодушно с ее стороны, учитывая, сколько лжи там было понаписано. Вы слышали, как ее называют на улицах?
Кор прижал большой палец к складке между бровями. Мы слышали. Видели, как это пишут на городских стенах. Мегара стиснула край газеты, а затем дотронулась ладонью своей бритой головы, ведь в Подземелье она оказалась благодаря доносу Энни.
– Может быть, она заслужила.
В стальном голосе Криссы появилась нетерпеливость.
– Может быть. А может, она научилась на своих ошибках, как тебе следовало бы учиться на своих. Или ты забыла, что из-за утечки информации, которая произошла из-за тебя, на нас напали питианцы.
Мегара сжалась:
– Я пыталась поступить правильно.
Крисса поморщилась от отвращения, ей определенно был неприятен оправдывающийся тон Мегары.
– Да, – ответила она, – мы все пытаемся. – Крисса обернулась ко мне: – Я знаю, что умение договариваться никогда не было вашей сильной стороной с Энни, но сейчас это просто абсурд.
