Открыв зонтик, я вылезла из машины под его укрытие и пошлепала по грязевой жиже через задний сад к основанию большого старого дуба. Он, конечно, не мог полностью защитить меня от дождя, но, по крайней мере, его крона была достаточно густой, чтобы дать мне возможность взглянуть вверх. А там…
Зияющая брешь теперь прорезала весь северо-западный угол. Крыша обрушилась внутрь; остались только стропила, под которыми грудились обломки каменной кладки. Стены на третьем этаже не было. Часть второго этажа тоже не устояла. Громадную брешь заливало дождем. Я представила пруд, образовавшийся в бальной зале.
И зачем я все это затеяла? Разве могла женщина, никогда не имевшая даже обычного дома, осилить реставрацию шестисотлетней усадьбы с тридцатью семью обветшавшими комнатами? Стоя под дождем и глядя на дом, из которого сбежала моя мать, я почувствовала себя полной дурой. Я позволила себя соблазнить собственному воображению! Как же! Хозяйка роскошного особняка, новоявленная леди «Спасительница». Победительница тьмы.
Смешно…
Внезапно мне захотелось лишь одного – оказаться снова в своем кабинете в редакции «Яйца и курицы», просматривать уже изданные экземпляры журнала с фотографиями и планировать новый, большой и красивый выпуск. Или попивать коктейль в каком-нибудь колоритном модном баре, поглядывая на официанта с волосами, стянутыми в хвост, и щегольской бородкой на подбородке.
Какого черта я делала в этой английской глуши? Зачем вообще пустилась в это «донкихотское» путешествие? Что я думала здесь найти?
Гнетущая пустота в груди стала стремительно нарастать. И нарастала до тех пор, пока мне не захотелось закричать. Пока я, наконец, не осознала, в чем было дело.
Отправившись в это путешествие, я ожидала вновь обрести свою маму. Притом не образ, и так врезавшийся в память, а настоящую, живую – во плоти и крови – маму! Я так надеялась, что однажды она зайдет в ворота идеально отреставрированной усадьбы в своих любимых шерстяных слаксах и скажет: «Я верила в тебя, моя дорогая!»
Какой же дурочкой я была!
– Мадам?
Обернувшись на вежливый голос, я увидела полицейского в черной униформе. Он был средних лет, с массивной, тяжелой челюстью и лицом, оплывшим от неумеренного возлияния пива до позднего вечера в пабе.
– Да?
– Я вынужден попросить вас уйти. Мы проводим полицейское расследование. Вам придется дождаться официального заявления нашего уполномоченного представителя.
«Похоже, он принял меня за репортершу».
– Я – Оливия Шоу, – представилась я, но, не заметив изменений в лице полицейского добавила (ненавидя себя за это): – Графиня Розмерская.
– Ах, – скрыв удивление, мой собеседник отступил на шаг. – Что ж, тогда другое дело. Полагаю, вы захотите проследовать за мной. Мы тут кое-что нашли.
«А не расспросить ли мне его пока?» – подумала я. Но решила повременить. Рассчитывать на обстоятельный разговор, пока мы, пыхтя и отдуваясь, шагали по грязному полю, не приходилось. Полицейский, похоже, тоже не испытывал потребности поддерживать светскую беседу, и я не настаивала. Черная жижа норовила засосать мои сапоги, а те громко чавкали, когда я их вытаскивала. «Холодная, сырая, несчастная Англия», – частенько повторяла мама. Но я тогда не понимала, чем отличался от нее Сан-Франциско с его туманами и затяжными дождями.
А разница была. В Англии климат совсем другой.
Но даже дождь не помешал собраться на руинах аббатства людям, державшим оборону против него с помощью раскрытых зонтов. Я увидела полицию, несколько рабочих и даже пару лиц из клуба садоводов. Остальных – арендаторов и сельчан – привлекла сюда поднявшаяся суматоха.
Полицейский подвел меня к человеку в костюме, стоявшему под прикрытием одной из больших, ветвистых сосен, окружавших аббатство. Над частью его внутренней зоны уже был натянут брезент, и я разглядела следы, утрамбовавшие вокруг него грязь.
– Сэр, я встретил графиню.
– Ах! Здравствуйте, леди Шоу, – произнес мужчина с неявным северным акцентом. – Инспектор Грег. Ну и денек для вас выдался.
– Я слышала, вы обнаружили здесь чьи-то останки. Как вы думаете – это может быть та девушка, что пропала в семидесятых?
– Пока трудно сказать что-либо определенное. Мы пока нашли лишь часть останков, а их все необходимо датировать, сфотографировать и тщательно изучить, прежде чем делать выводы, – черты лица у инспектора были заостренные, словно их вырезали из дерева, но забыли ошлифовать углы. – Если судить по месту обнаружения останков, не исключено, что они гораздо старше.
– Сколько времени на это уйдет? Вы, должно быть, слышали, что у дома часть крыши обрушилась. Мне не терпится послать туда людей. Чтобы как-нибудь ее закрыть.
– Местный исторический совет мне голову оторвет, если я не буду соблюдать археологический протокол.
Я кивнула.
В кармане моего пальто зажужжал мобильник. Пришло смс-сообщение.
Извинившись, я вытащила телефон в надежде на то, что меня отвезут домой.
Это был Самир:
«Ты где?»
«Около аббатства», – напечатала я ответ. И обратилась к детективу:
– За мной приехали. Я собиралась зайти в дом, забрать оттуда кое-какие вещи, пока рабочие не приступили к очередному этапу его расчистки. Вы не будете возражать?
– На вашем месте я бы подождал. Если тело закопали тут недавно, в доме тоже будут проводиться следственные мероприятия.
С минуту я смотрела на детектива в неверии. Но, наконец, выдавила:
– Да, конечно. Это потому что такой денек выдался.
Неожиданно инспектор Грег улыбнулся:
– Вы поставили перед собой сложнейшую задачу. Сродни деянию Геракла. Боги обязательно вам помогут, леди Шоу.
– Или покарают меня, – пробормотала я и, прищурившись, взглянула на аббатство. «А, может, проклятия действительно существуют? Что, если это останки девушки, которая прокляла это место, и их обнаружение отменит ее проклятие? Или она восстанет как зомби, чтобы наказать новое поколение рода Шоу?» – пронеслось у меня в голове.
На дороге показалась маленькая синяя машина.
– Ну, вот. За мной приехали. Дайте мне знать, что вы выясните.
– Уж не ученик ли это Тони Уиллоу? – перекатил во рту мятную жвачку инспектор. – Он ваш бойфренд?
– Ответ на первый вопрос: «Да». На второй: «Не ваше дело».
– Слишком молод, пожалуй.
– Самир – не мой бойфренд, – сказала я со вздохом. – Он – мой друг. А друзей у меня здесь, увы, очень мало.
– Ясно, – приложил к воображаемой шляпе пальцы инспектор. – Но, если вы захотите завести дружбу с мужчиной постарше, – раскатистое «р» у него прозвучало как барабанная дробь, – я с удовольствием угощу вас шотландским виски.
