Дрожь пробежала по моей спине, как будто эти руки уже прикоснулись к моему телу. Но Самир продолжал стоять возле столика неподвижно – как кот, гипнотизировавший меня своим взглядом. Я поспешила напомнить себе: «Ему всего тридцать три!». И он вполне мог встречаться с девушками лет двадцати пяти.
Но взгляд Самира ждал, когда я загляну ему в глаза. И я, наконец, на это отважилась. Позволила увлечь себя в иллюзорный интимный мир, сотканный из наших флюидов.
– Самир!
Мир текучих энергий исчез вместе с возгласом Пави. Вынырнув из кухни, она двинулась к нам с широкой, мелкой чашей в руках. «Гулаб-джамун!» Пави поставила десерт на стол. Он был присыпан розовыми лепестками. «Красиво!»
– Я не ждала тебя сегодня вечером, – приподнявшись на мысках, Пави поцеловала брата в щеку. Самиру пришлось наклониться, и в это мгновение я убедилась, насколько они были близки.
– А я подумал, что мне стоит посмотреть, как ты обхаживаешь знаменитого редактора, – ухмыльнулся Самир. И, обойдя нас обеих, сел рядом со мной. От парня пахло ночью и росой, а его плечи показались мне шириной с милю. – Я так и знал, что ты приготовишь этот десерт.
Значит, он знал, что застанет меня в ресторане. Волна легкой дрожи снова прокатилась по моим рукам, до самых бедер.
Пави шлепнула Самира по руке:
– Сначала гостье.
– Я не уверена, что осилю его!
– Конечно, осилите. Попробуйте хотя бы розовый сироп, – Пави положила на маленькое белое блюдце коричневый шарик, полила его сиропом и припорошила десятком розовых лепестков. Затем положила порцию Самиру и себе. Я достала мобильник и сфотографировала десерт в Инстаграм. Снимок получился классным – сироп, как водопад, стекал каскадами по шарику, унося три розовых лепестка в «бассейн» на блюдце, в котором эффектно переливался всеми цветами радуги золотистый свет.
Брат с сестрой принялись лакомиться, и я, понаблюдав за ними пару секунд, тоже взяла ложечку и зачерпнула десерт. Как и все, что мы ели в тот вечер, традиционный десерт оказался необыкновенным на вкус. Я ощутила аромат трепещущих роз, брызги сахарного дождя и нежную, пористую текстуру молочного шарика.
– Это просто сказка, Пави! Вам придется показать мне, как вы его готовите.
– С удовольствием. Мы можем посвятить этому целый день. Надо будет только выбрать, какой.
– А где отец? – спросил Самир. Он пригладил бородку большим и указательным пальцем, но его кудри, судя по всему, не поддавались приручению.
– Мы разговаривали о Санви и матери Оливии. И о всяком таком.
Самир кивнул и бросил на меня взгляд, значение которого я разгадать не сумела:
– Печальные истории.
– Да, – согласилась я, а про себя подумала: «Может, мне стоит откланяться, раз Самир пришел?»
Но Пави меня опередила:
– Раз ты уже съел свой десерт, братец, можешь идти. Мы еще поболтаем о еде и рецептах, а ты нам будешь только мешать.
– Я? – на этот раз губы Самира расплылись в игривой улыбке: – Вы тоже так полагаете, Оливия?
– Не в моих правилах выбирать чью-то сторону между братом и сестрой.
– Ладно, – хлопнув рукой по столу, Самир поднялся: – Еще увидимся, графиня.
Я подняла руку, хотела махнуть, и осознала, что повела себя глупо. Я – как четырнадцатилетняя девчонка, окрыленная обещанной встречей – едва сдержала радостную улыбку. Встретившись с глазами Самира, я поняла, что и он это заметил. И подмигнул мне:
– Поосторожнее с шарфиком!
– Тебе что – двенадцать лет? – одернула его Пави. – Давай, ступай уже.
И пока Самир шагал к выходу, покачала головой:
– Не обращайте на него внимания.
Я только вздохнула:
– Нет-нет. Не буду…
И мы, наконец, завели разговор о пищевой индустрии. О еде и ресторанах, о рецептах и секретах гастрономического искусства, о журналах и авторах. И я впервые за столько месяцев почувствовала себя самой собой.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
После обеда в воскресенье перед гостиницей остановился черный автомобиль, и из него вышел водитель в безукоризненном черном костюме. Я сильно переволновалась, пока его поджидала. К тому же сказывалось утомление из-за недосыпа. Витавший в холле гостиницы запах пива и сигарет ощущался даже за дверью номера, хоть он и находился в самом конце коридора. А от громкого шума и музыки, разносившихся из клуба до глубокой ночи и в пятницу, и в субботу, его стены периодически сотрясались, заставляя вздрагивать и меня.
Обе ночи я спала очень плохо, и это отразилось не только на моей нервной системе, но и на лице. Я трижды переодевалась, пока, наконец, не остановила выбор на широких шерстяных слаксах песочно-бежевого цвета и простой зеленой блузке. Из верхней одежды у меня было только пальто – из непромокаемой ткани и на подкладке. Я проходила в нем не одну зиму в Сан-Франциско и носила здесь со дня приезда. Но то был все-таки «Барберри», и я решила: «Пойдет!»
– Добрый день! – поздоровалась я с водителем.
– Добрый день, леди. Меня зовут Роберт. Я отвезу вас на прием, – прикоснувшись к фуражке, водитель распахнул передо мной дверцу. – Граф Марсвик устраивает его в саду, под открытым небом. И, похоже, погода не подведет. Правда?
Я в удивлении вскинула глаза к небу. Мало того, что не было дождя, так еще и сквозь облака просачивались лучи солнца! Кое-где в разрывах облаков даже проглядывали голубые лоскутки. А там, где солнечный свет ласкал холмы окрест деревни, трава искрилась золотом.
– Вот это да! Неужели проясняется?
– Всю неделю обещают ясную и солнечную погоду, – дождавшись, когда я села, Роберт захлопнул дверцу и добавил: – Давно пора. Такого дождливого марта я не припомню. Уже весна, барашкам не терпится порезвиться.
– Надеюсь, прогноз сбудется, – улыбнулась я. – Мне тоже дождь порядком поднадоел. С тех пор, как я приехала, он шел почти каждый день.
Автомобиль тронулся с места, а я спохватилась: «Как же я не обратила внимания на марку! Что же я скажу Саре?» Я провела рукой по кожаному сиденью, скользнула взглядом по деревянной отделке. Салон выглядел роскошно. Но, поскольку я не шибко разбиралась в больших машинах и не знала, чем отличается «Бентли» от других моделей этого класса, понять он это или нет, не смогла. «Ладно, – утешила себя я. – Опишу Саре кожу и дерево».
– Далеко ехать? – поинтересовалась я и зачем-то уточнила: – До поместья?
– Думаю, примерно час. Сегодня ведь воскресенье. Я захватил для вас бутылочку воды. Может быть, вам нужно что-то еще?
– Нет. Спасибо.
– Музыку включить?
– Да. Это было бы клево, – даже моему уху вырвавшееся слово показалось непристойным. Но я же была американкой! И не собиралась себя менять. С какой стати? «Оставайся всегда собой!» – с детства внушала мне мама. Будь самой собой.
