– Догоняй!
Проходя мимо насаждений рододендронов, она заметила:
– Здесь будет сказка через месяц.
Участок, который, судя по всему, когда-то украшали регулярные клумбы, сменился полу-огороженным розарием. Мы остановились у края огромного поля розовых кустов, на длинных побегах которых только начинали распускаться листочки.
– Как они так хорошо сохранились? – удивилась я.
– Вовсе нет. Розы переродились в шиповник.
– У мамы был розарий. Теперь я понимаю – почему.
Джокаста посмотрела на меня:
– Думаю, в программе надо будет рассказать, что вы не знали ничего о том, что являетесь наследницей этого поместья. Еще стоит покопаться и выяснить, что с вашим дядей. И более подробно осветить историю усадьбы.
– Наверное…
– Что вам известно о ней… Я имею в виду – об усадьбе?
– Немногое. Мне запомнилось предание о возлюбленной Карла II, убедившей его даровать право наследования женщинам.
– Благодаря которому и вы унаследовали Розмер?
– Верно. А бабушке пришлось покинуть Индию.
– История полна неожиданных поворотов.
– А жизнь – сюрпризов, – добавила я.
Из розария мы попали в закуток, сравнимый с монастырскими руинами. Заросшие русла, потрескавшиеся вазоны и предавшиеся безудержному буйству кустарники не могли скрыть того, что в прошлом это место было самым романтичным в поместье – уединенным и располагавшим к созерцанию и размышлениям. Рядом протекал ручей.
– Его питает источник в центре Аптекарского огорода, – сказала Джокаста, сверившись с картой. – Это строение, похоже, служило кладовой для хранения масла, пива или еще каких продуктов, поскольку здесь заметно холоднее из-за ручья.
Старые камни оплетали плети смоковниц; но все остальные растения разрослись так, что их было не опознать.
У живой изгороди Джокаста остановилась:
– Это главная достопримечательность сада. Лабиринт.
– Лабиринт? – оживилась внутри меня семилетняя девочка. – Как мы в него войдем?
– Войти не проблема. Проблематично будет выйти. Поскольку он давно не знал ухода, а гида у нас нет, – и все же Джокаста зашла в брешь, прорубленную в изгороди, как в стене окно. – Вот это да! – восторженно воскликнула она. – Вы только взгляните!
Я заглянула в «окошко» и увидела, что оно открывалось в еще одну квадратную брешь, чуть дальше первой, а та – в следующую. Так что я смогла рассмотреть длинный путь в лабиринт, но не весь. Каждое «окошко» позволяло заглянуть лишь на немного глубже.
– Волшебно!
– О да! – Джокаста хлопнула а ладоши. – Засними это, Йен. И пойдемте назад, на вершину холма. Пока мы не слишком от него удалились.
Вынырнув из зарослей, я заметила, что мы забрались на самую верхнюю зону сада. Взгляд выхватил разрушенную оранжерею – ту самую, что я приметила в свой первый приезд сюда вместе с Ребеккой.
– Это придется снести, – заявила Джокаста.
– Нет, как же так? – застыла я, бессильно повесив руки. Все, что мы видели, снова воскресло перед глазами – искрящийся самоцветами свет на лестнице, стоячий пруд, магия лабиринта, а теперь еще и эти прекрасные останки оранжереи. Из трещин в стеклах торчали побеги растений. Они словно молили меня о пощаде. И мне передалось их отчаяние: «Неужели эта красота исчезнет?»
– Неужели на ее восстановление потребуется так много денег?
– Вы будете поражены. Но решать, конечно, вам, – Джокаста указала на гостевой домик. – Давайте взглянем на его комнаты.
Моя нога недовольно заныла, но я из последних сил заковыляла за неугомонной «Примадонной». Заметив, каких усилий мне стоила ходьба, Джокаста замедлила шаг, а я убедилась в том, что между ней и Йеном царило полное взаимопонимание. Потому что тот продолжил снимать, не дожидаясь от нее указаний и не боясь от нас отстать.
Двери в первые две комнаты гостевого домика были заперты, но третья открылась, и, переступив порог, мы оказались в запущенном, но залитом солнцем помещении с видом на усадьбу. Кирпичные стены не были ни оштукатурены, ни покрашены, старые потолочные балки тоже оставались не зашитыми. У дальней стены стоял камин с резным порталом. Похоже, это помещение служило гостиной или столовой, примыкавшей к кухне, которая, судя по раковине, была построена и оборудована в двадцатые годы прошлого века.
– Прелестно, – прокомментировала Джокаста.
– Угу, – согласилась с ней я и, заглянув за угол, обнаружила спаленку – маленькую, но тоже со стенами из открытого кирпича и окнами, смотревшими на холмы. Ванная того же возраста, что и кухня, оказалась гораздо более милой – с умывальником-стойкой и ванной на выгнутых ножках. – Душа нет, но его установка труда не составит.
Если я и допускала, что когда-нибудь вернусь к своей прежней жизни, то этот момент стал переломным. Я вдруг так ясно увидела себя в этом пространстве – пишущей очередное эссе у камина, готовящей ужин на кухне. «А, может, я и собаку опять заведу», – подумала я. И тут же представила себе рыжего ретривера, лежащего у очага.
– Здесь классно, – озвучила я свое мнение.
– Только зябко. Давайте встанем на солнце и все обсудим.
– Ну, что вы думаете? – уже на улице поинтересовалась я.
– Великолепные руины, – резюмировала моя спутница. – Одну ту лестницу окупится показывать за плату, как музейный экспонат. В лабиринт тоже можно будет водить, – Джокаста оглянулась на дом, затем обвела взглядом коттеджи и фермы. – Согласно публичным данным, аренда жилья и земельных наделов приносит около двухсот тысяч фунтов в год. Этого вам хватит на достойное проживание в гостевом домике. И даже на его ремонт останутся средства.
Я кивнула.
– Но этих денег никоим образом не хватит на реконструкцию усадьбы, которая ей требуется.
– Допустим. И…?
– Я думаю, что сад – если вы начнете с него – принесет вам более солидную прибыль.
– Как?
– За счет экскурсий. Туры с посещением садово-парковых ансамблей набирают с каждым годом все большую популярность. Автобусы с туристами съезжаются со всего мира, – уперев одну руку в бок, Джокаста махнула другой в направлении сада. – Мы привлечем ландшафтного архитектора и историка, произведем расчеты, составим смету и, когда дело наладится – возможно, через несколько лет – можно будет показывать и усадьбу. В доме имеются и красивые покои, и ценные предметы. Их тоже надо изучить и заставить работать на прибыль.
– Мне нравится идея начать с сада. Но мне не хотелось бы оставлять дом в его нынешнем состоянии. Я располагаю кое-какими средствами.
– Всегда можно скорректировать правила игры. Посвятите меня в свои планы.
– Я продала мамин дом за три с лишним миллионов долларов. Не знаю, какой сейчас курс конвертации и сколько составят мои налоговые обязательства, но думаю, что для начала я смогла бы сформировать фонд в миллион фунтов.
