— Давай быстрее, — поторопил меня дракон.
— Ем же! — пригрозила ему ложкой, на что он покачал огромной головой. — А Радагаст он какой? Хороший? — спросила шёпотом.
— Дракон же, — пожал плечами Гисли.
— Это ничего не объясняет, — забросив в рот новую порцию похлёбки, я запила её водой.
Язык горит. Как бы гастрит не заработать с такой острой едой на голодный желудок.
— Вот, собрали, что не жалко, — из глубины шахты показался ещё один новый знакомый, Верто.
Приблизившись, он бросил возле меня серый потёртый рюкзак, отчего изнутри послышалось металлическое звяканье.
— Огромное спасибо, — я чуть склонила голову, притянув к себе ближе обновы.
Гоблины смотрели на меня так, будто отрывали важное от сердца. Легко поделиться они могли разве что не востребованными при работе на шахте старыми граблями.
— Что у вас тут за посиделки? — раздалось хриплое ворчание, и в помещении показался другой гоблин.
Он был старше, судя по количеству морщин. И выглядел иначе, более представительно. В ушах блестело множество серёг. Сухощавая фигура терялась в мешковатой мантии из плотной ткани. На шее висела связка цепей с разными медальонами, украшенными разноцветными камнями. Один из них ярко засиял, обращая к себе внимание всех присутствующих.
— Евгеньевна, быстро! — потребовал Радагаст.
А старый гоблин подхватил один из медальонов и посмотрел на меня сквозь прозрачный плоский камень в его основании.
— Жар-птица! — воскликнул он в неверии, и почему-то смотрел на меня.
— Эм, что? — я глупо усмехнулась, почувствовав себя неуютно под прицелом загоревшихся алчностью взглядов гоблинов.
— Марина…. — протянул Радагаст.
— Уже иду, — рассмеялась, прижав к груди рюкзак, словно пытаясь защититься от изменившейся в помещении атмосферы.
— Куда же ты, девочка? — расплылся в улыбке Гисли. — Не хочешь расплатиться за наше гостеприимство несколькими перьями?
— Вы явно что-то напута….А! — заорала я, когда меня резко рвануло за цепь в сторону выхода.
В ужасе успела только схватиться за дощечку под попой, но она, само собой, поехала вместе со мной. Гоблины рванули было следом, но потом почему-то передумали и побежали в противоположном направлении. Потом стало ясно по какой причине. Радагаст распахнул огромную пасть, в глубине которой разгоралось алое пламя.
— Наелась? — драконище схватил меня за талию, во вторую лапу взял вывалившийся на землю рюкзак.
— Хоть одно перо, — раздалось из глубины шахты.
— Марина моя! И все её перья тоже мои! — прорычал Радагаст.
— Твоя? Перья? Что происходит вообще? — ко мне наконец вернулся дар речи.
— Потом, — дракон развернулся и взмыл в небо.
Снова я ехала не на шее…
На этот раз летели недолго. Возможно, всё дело в ядрёной похлёбке, но сильно замёрзнуть я не успела. Дракон приземлился на берегу речки. Похоже, всё той же, но здесь она была не столь полноводна.
— Проблемная ты у меня, — выдал он, аккуратно выпуская меня из лапы.
С рюкзаком он так не церемонился. Тот издал металлический треск, когда рухнул на землю возле моих ног.
— Нет, это ты моя огромная проблема, — поправляя платье и весьма растрёпанные волосы, я отошла от Радагаста. — Если бы не ты, меня бы сюда не перенесло. И мне не приходилось бы выживать в диких условиях и сбегать от гоблинов.
Подойдя ближе к воде, я с грустью оценила через отражение свой внешний вид. Можно подрабатывать огородным чучелом. Волосы в беспорядке, ещё немного и сваляются в колтуны. Платье помято и испачкано. В принципе, как я вся. На ступни лучше вообще не смотреть. Ещё и тепло похлёбки рассеивается, а ведь только ноги отогрелись.
— Зато какая награда в конце пути, — дракон приблизился ко мне со спины и тоже вгляделся в моё отражение.
— Награда?
— Ты снимешь проклятие с драконов.
— И стану твоей женой? Это не награда, а наказание, — поморщилась я, проигнорировав злобное ворчание Радагаста.
Присев на берег, я опустила ступни в воду, чтобы отмокла грязь. Нужно отмыться и требовать у дракона нести меня к людям. Главное, не увлекаться, а то с моим везением есть вероятность наткнуться на плотоядную русалку.
— Драконы в плену уже тридцать лет. Они в каменном стазисе, почти мертвы.
— Вот не надо давить на жалость. Пока мне жалко только себя, — намочив ладони, я попыталась расчесать волосы пальцами. — Да и вообще некрасиво сваливать на меня чужие проблемы. Я, конечно, сочувствую, но не обязана кому-то помогать. Они твои родичи, не мои. И свадьба с тобой никакая не мотивация. Предложи что получше.
— Что, например? — прорычал он, явно недовольный моим равнодушием.
Но я ни богатырша, ни воительница, ни гениальный учёный, чтобы создать из палок и грязи боевой костюм, я обычная девушка. Я напугана, истощена, расстроена и рискую схватить воспаление лёгких. Последние два месяца и так проходили с постоянным ожиданием подтверждения смертельного диагноза, а тут жизнь подкинула новую подлянку, ещё и оставила одну. Если есть возможность помочь драконам, то не имею ничего против. Только я не способна нестись сломя голову через сотни препятствий, преодолевать смертельные испытания и совершать подвиги во спасение неизвестных мне существ. Банально не осилю. Нужно быть реалистами. Наш тандем не способен даже себя прокормить, а дракон замахнулся на снятие целого проклятия.
— Возвращение домой. Если это всё правда, и я не ловлю глюки, то выходит, пропала в неизвестном направлении. У меня есть родители и сестра. Они там с ума сходят от волнения. И мой парень тоже наверняка жутко напуган. Меня утянуло в зеркало прямо на его глазах.
— Твой парень? Это как? — насторожился дракон.
— Мой молодой человек. Ну… почти любимый, вот. Да, кстати, я несвободна, чтобы меня замуж звать.
Радагаст прищурил глаза. Те вспыхнули золотым светом, и мне стало как-то не по себе. Потому я поспешила сменить тему. Тем более есть нечто очень важное, что стоит обсудить. Хоть и страшно.
— Почему гоблины так странно себя повели?
— Поняли, что ты жар-птица, — пояснил он, будто это очевиднейший факт.
Эх, а я надеялась, что мне всё это послышалась. Но моя шизофрения расширяется.
— Знаешь ли, я не похожа на жар-птицу.
— Может быть, — пожал он плечами. — Я до тебя не встречал жар-птиц. Считается, что они давно вымерли.
Задумчиво меня рассматривая, он попытался поддеть когтем подол моего платья. Опять он со своими извращенскими замашками.
— Ты что творишь?!
— Пытаюсь понять. Ты красивая, Марина?
