Но Чума не выдал свое волнение девушке. Он давно был уже готов принять свою судьбу, какой бы она ни была. Тюрьмы он не боялся. Хотел отомстить и сделал. А то, что получилось через одно место, ну что ж, сам виноват, поторопился.
Он отвечал Лиле и осторожно поглядывал по сторонам. Лес по-прежнему казался безмятежным. Ни одна ветка не шевелилась. Он даже решил, что девушке привиделся человек со снайперской винтовкой.
Голос, прозвучавший в нескольких шагах от них, заставил вздрогнуть обоих. Лиля среагировала мгновенно. Она бросилась Чуме на шею, закрыла своим телом, стремясь защитить, хотя все должно было быть наоборот. Игорь, шокированный поступком Лили, на несколько секунд растерялся: ну не драться же с девушкой!
Из-за промедления он упустил время, и теперь побег показался невозможным. И опять все за него сделала Лиля.
Когда Чума увидел вышедшего из кустов Владимирского, все дерьмо, которое копилось годами, ударило ему в голову. Он хотел броситься на этого человека и вцепиться ему в горло. И плевать на последствия!
Но Лиля и здесь оказалась на высоте. Она стояла, тесно прижимаясь к его животу, и ловила красные точки прицелов своим телом. Чтобы кинуться к врагу, надо было оторвать от себя его дочь и сразу получить несколько выстрелов и бесславно расстаться с жизнью или покалечиться. Только девушка хрупкой и тонкой фигуркой удержала Чуму от безумного поступка.
Когда она оттолкнула его и приказала бежать, он сорвался с места и ломанулся в кусты, не думая о последствиях.
К его удивлению, на пути не встретил ни одного человека. Или враги спрятались за деревьями, или именно в том месте, куда его толкнула Лиля, был просвет в осаде.
Он понесся, не разбирая дороги, петляя между деревьев, как заяц. Уже через несколько метров вырвался на открытое пространство свежих хвойных посадок и затормозил, не зная, куда податься. Между низкими и редкими деревьями он виден как на ладони, а бежать по песчаной почве вообще невозможно.
Игорь снова свернул в лес. Там среди кустов можно было спрятаться.
Первый выстрел его не догнал. Чума только нырнул под ветки разлапистой ели, как мимо уха что-то пролетело и врезалось в кору соседнего дерева. Он и испугаться не успел. Спрятался за кустом, нервно огляделся, но ничего не заметил.
Вот это безлюдье и заставило понервничать. Разумом он понимал, что охоту на него ведут профессионалы, они не будут ломиться через лес, как лоси, но в душе не верил, что вот так просто можно стрелять по человеку без суда и следствия, не разобравшись в ситуации.
Он выглянул из-за куста — никого. Тихонько встал, сделал пару шагов, потом выпрямился. В глубину леса уходить не хотелось: заблудиться можно легко в этих местах. В душе теплилась надежда, что полиция не поедет дальше по дороге и не обнаружит его дом. Может быть, слов Лили о том, что они застряли в грязи, будет достаточно, чтобы остановить преследование.
Надеялся он зря.
Он продрался сквозь кусты и вышел на крутой берег речки, который выдавался над водой. Здесь река делала поворот. Она была хорошим ориентиром, если пробираться вдоль нее к дому.
Удар в руку сбил его с ног, заставил резко присесть. Чума не удержался, потерял равновесие и свалился в воду. И сразу ухнул по пояс в ледяную родниковую струю, захлебнулся от холода и накатившей внезапно боли.
Работая только одной рукой (вторая висела как плеть, окрашивая все вокруг кровью, он подгреб к высокому берегу и забрался в заросли ивы. Здесь и застыл, дрожа от дикого озноба. Стиснул зубы, чтобы не застонать и не выдать стуком свое присутствие.
— Нет! Нет! — услышал он голос девушки. — Зачем? Папка! Зачем?
— Ищите его, — это кричал Владимирский.
Преследователи уже не скрывались. Чума не видел их, но хорошо слышал, как они, ломая кусты и треща сухими ветками, пробирались сквозь заросший берег к воде.
— Я тебе это никогда не прощу! — по-прежнему кричала Лиля.
Сердце Игоря зашлось от жалости к дочери врага. Он не хотел, чтобы так все закончилось.
— Уберите эту истеричку! — приказал отец.
Кто-то схватил девушку. Она отчаянно сопротивлялась, но ее плачущий голос постепенно удалялся.
— Смотрите, кровь! — раздался крик над головой Игоря.
Кто-то из преследователей забрался на речной утес и осматривал окрестности.
— Где?
— Да вот, на траве. А здесь обрывается.
— Может, он вдоль берега побежал? Что делать будем?
— И куда?
— Вниз по течению не пойдет: видишь, какая там болотина, так и провалиться недолго.
— Тогда вверх?
— А леший знает. Крови больше не видно, только в этом месте. Может, зажал руку чем-нибудь. У него рюкзак с собой был.
— Не должен. Не успел бы.
Игорь судорожно вздохнул, боясь шевельнуться. Лиля сунула ему рюкзак, он машинально нацепил его на плечо и теперь был благодарен девушке за это: документы и телефон у него были с собой, а идентифицировать его личность по машине невозможно, она принадлежит человеку, который умер два года назад, как раз перед тем, как Чуму посадили.
Разве что снимут отпечатки пальцев и пробьют его по базе. Тогда вычислят сразу, но об этом думать не хотелось. Оставалась надежда на Лилю и придуманную ею легенду.
Куда ни кинь, везде клин. В этой ситуации одно было хорошо: кровотечение остановилось.
— Разговорчики! — влез в перепалку жесткий бас, который несколько минут назад приказывал Чуме поднять руки. — Мы идем вверх по течению, а ваши парни, — он, кажется, обращался к Владимирскому, — пусть идут низом. Далеко раненый он уйти не мог.
Треск и топот удалялись, вдоль реки раздавались голоса, но все глуше и глуше. И вскоре Чума вообще ничего не слышал. Он немного постоял в воде, но почувствовал, что надо выбираться: еще чуть-чуть — и он околеет от холода и не сможет вообще передвигаться.
Он осторожно, стараясь не плескаться и не шуметь, выбрался на берег. Глаза искали какое-нибудь убежище, куда можно было забраться и пережить опасный момент. Как назло, ничего подходящего он не видел. Разве что толстая береза, разделившаяся на несколько стволов, между которыми образовалось углубление, похожее на большое дупло.
Чума с трудом, помогая себе одной рукой, сломал несколько широких веток, потом забрался внутрь пня и закрылся ими сверху. В этом импровизированном доме его вряд ли быстро найдут, а он выиграет время.
Он устало закрыл глаза, но адская боль в руке не позволила расслабиться. Сквозь листья в дупло плохо проникали солнечные лучи, внутри образовался мягкий полумрак. На Игоря накатилась реакция от пережитого напряжения, тянуло в сон.
«Нельзя спать! — подумал он, закрывая глаза. — Нельзя!»
***
Лиля бежала в ту сторону, куда по ее догадке двинулся Чума. Ветки хлестали по лицу, она едва успевала уворачиваться. Под ноги она не глядела, ставила их интуитивно, перепрыгивала препятствия, как козочка. В висках стучала одна мысль: «Нет! Нет! Не может быть! Его не могли убить!»
