Она бросила джип раскрытым и помчалась через дорогу туда, откуда доносился звук топора. Надо предупредить!
Ее похититель уже нарубил достаточно много веток, чтобы вытащить машину. Он стоял, щурясь на солнце, и вытирал вспотевший лоб краем футболки. Лиля видела соблазнительные кубики на животе, полоску волосков, бегущую по центру, но чувствовала только боль, внезапно пронзившую грудь. Она тяжело дышала.
— Ты куда пропала? — повернулся к ней Петр. В его глазах мелькнула тревога. — Успокойся, что с тобой? — быстрый взгляд по сторонам. — Перчатки не смогла найти?
— Уходи, — одними губами сказала Лиля. — Здесь отец и… полиция. Кажется.
Он приподнял брови, но Лиля поняла: услышал. Или угадал, что она хочет ему сказать. Петр перехватил в руке топор поудобнее, но не стал озираться и выискивать опасность.
— Не оставлю тебя одну в лесу, — тихо ответил он.
— Пожалуйста, уходи. У них оружие.
— Не выдумывай!
— Там спецназ.
— Тебе показалось.
— Нет! — шепот стал яростнее и злее. — Я видела прицел снайперской винтовки, он бликовал, прямо как в кино показывают. И человек в маске прятался в кустах.
— Выдумщица, — Петр улыбнулся, но как-то вымученно.
Лиля наклонилась, подняла рюкзак, лежавший рядом, и протянула его похитителю.
— Быстро! Уходи лесом. Я не пропаду.
Он накинул рюкзак на плечо.
— Не могу… Лиля…
Договорить не успел.
— Положи топор на землю и подними руки! — вдруг прозвучал из кустов жесткий приказ.
Петр вздрогнул и замер неподвижно на месте. Лиля стояла рядом и видела, как из его глаз взметнулись зеленые брызги. Угол верхней губы полез вверх, обнажив крупные зубы. Перед девушкой уже стоял не милый человек, а жесткий и решительный боец, готовый защищать ее от любой напасти.
Петр схватил ее за руку и отодвинул к себе за спину. Они осматривали соседние кусты, видели качавшиеся ветки, но люди не показывались. Лиля нырнула под мышку похитителю и встала перед ним.
— Стойте! — крикнула Лиля, взглядом умоляя похитителя бежать. Девушка повернулась лицом к лесу, а Петра толкнула в тень огромной ели. — Вы все неправильно поняли! Папка, ты здесь?
— Положи топор на землю и отойди от девушки! — не сдавался голос, в котором звучали металлические нотки.
Лиля видела, как на груди Петра появилось несколько красных точек. Она в ужасе вскрикнула, сделала шаг назад и прижалась тесно к его телу. Теперь половина точек пришлась на нее.
— Лиля, не смей! — Это был голос отца.
— Ты что делаешь, дурочка? — яростно прошептал похититель. — Иди к отцу.
— Спасаю тебя, — Лиля уже рыдала в голос. — Мне ничего не сделают.
— Глупая… — прошипел он и толкнул ее в спину.
Но Лиля ринулась обратно и закрыла его своим телом.
— Молодежь! Вы там пляску смерти устроили, что ли?
— Пожалуйста, не стреляйте! Папочка, миленький! Выйди! Я хочу поговорить, — закричала она.
— Лиля, дочка, сделай шаг в сторону, — услышали они голос Владимирского. — Ты, подонок! Отпусти мою дочь, пока тебе башку не прострелили!
— Я ее не держу! — крикнул Петр. — Заберите!
Он осторожно наклонился, положил топор на землю и поднял руки. В его глазах не было отчаяния, только спокойное принятие своей судьбы.
Нет уж! Выкусите! Лилия Владимирская не привыкла отдавать то, что уже по праву считала своим. Она резко привстала на цыпочки и крепко поцеловала его в твердые сжатые губы.
— Ты сошла с ума? — едва выдохнул он.
Но девушка его не слушала. Она повернулась к лесу и закричала:
— Папка, прости меня! Меня никто не похищал! Это мой парень. Мы просто поехали прокатиться.
— А подальше ты не могла забраться?
— Мы бы успели вернуться, но была гроза, машина застряла. Связи нет.
Она частила скороговоркой, пытаясь убедить отца, что ничего страшного не случилось. Ее исчезновение на два дня — это всего лишь прихоть избалованной принцессы, которая захотела свободы.
Из кустов показались люди. Лиля лихорадочно разглядывала их, радуясь, что Петр стоит в тени ели и лохматая ветка закрывает его лицо. Она теснила его еще дальше, а смотрела на полицейских в бронежилетах, Мишку и Лешку, охранников из особняка, еще каких-то людей бандитского вида. Но больше искала глазами снайперов, лихорадочно пыталась вычислить, где они стоят, откуда тянутся красные огоньки.
Когда вышел отец, она сжала руку Петра и решительно вскинула голову.
— Если ты его тронешь, я уйду из дома!
— Лиля, прекрати!
— А ты? Что за мужик? Хватит прятаться за девчонку! Выходи!
В голосе отца звучала ядовита насмешка, но Лиле было наплевать на нее. Она ущипнула Петра за ладонь.
— Беги за елку. Я их отвлеку. Раз, два, три! Давай!
Ее голос зазвенел над лесом, Лиля толкнула Петра, а сама кинулась к отцу на шею. Тот не успел отпрянуть, растерялся на секунду, а потом попытался оторвать от себя дочь. Но Лиля висела на нем грушей, не давала сделать ни шагу и намеренно закрывала обзор.
Она услышала треск ломавшихся веток, крики людей, кинувшихся в погоню, и только по этим звукам поняла, что Петр все же сбежал. Ее колотил озноб. Она плакала в голос и умоляла отца:
— Папочка, не надо так! Мне страшно.
Выстрел раздался, как гром. С соседней елки с шумом сорвались вороны. Потом еще один.
Лиля пронзительно завизжала, ударила отца кулаками в грудь так, что он упал, и бросилась в лес.
Глава 24
Чума обрубал ветки и поглядывал в сторону дороги, куда убежала Лиля. Он находился в самом низу насыпи, поэтому не видел ни джип, ни девушку. Тишина в лесу казалась даже странной. Ни ветка не треснет, ни птица не вспорхнет. У Игоря даже голова заболела, так напряженно приходилось прислушиваться.
«Что-то долго ее нет, — волновался он. — Перчатки найти не может?»
Он остановился, поднялся на цыпочки — никого. Тогда он положил топорик на землю и полез на откос. Только сделал два шага, как хлопнула крышка багажника. Он сразу повернул обратно: вдруг девчонка решит, что он за нее беспокоился.
Лиля появилась внезапно. Ее хорошенькое лицо было белым от страха. Чума напрягся, чутьем зверя почувствовав опасность.
— Уходи! Здесь отец и… полиция. Кажется.
Игорь сначала не поверил ее словам. Не может быть! Он забрался так далеко, скрыл свою личность, предусмотрел все возможные риски и подстраховался, а его вычислили через день. Где он прокололся?
