Бесшумно, так что ни одна веточка не хрустнула под ногой, Ива прокралась на расстояние, пригодное для броска. Затем, выждав подходящий момент, швырнула желудь, целясь в макушку мужчины – вязаная шапочка смягчит удар, звук будет тихий, никто не услышит, но Хайме почувствует. Однако же с первого раза она промахнулась, вторым броском тоже, и только третий желудь ударил Хайме по плечу и отскочил в придорожную канаву. Мужчина дернулся и почему-то посмотрел вверх. Наверное, подумал, что желудь уронила какая-нибудь птица, сойка, например.
Девица с фиолетовыми волосами вдруг громко закричала:
– Спасем лес! Остановим свалку! Спасем лес…
Остальные подхватили клич. И пусть у них получалось не в лад, звучало все равно впечатляюще.
– Спасем лес! Остановим свалку! Спасем лес! – скандировали они, а Ива, сама того не замечая, зашептала: «Спасем лес, спасем…» Она крайне удивилась, поймав себя за этим делом.
Водитель грузовика не продержался и минуты и стал давить на клаксон, чтобы заглушить крики. В этот момент Ива бросила в Хайме четвертый желудь. На этот раз не промахнулась – попала прямо по шапке. Мужчина вскинул руку и обернулся в нужную сторону.
При виде Ивы, стоящей среди деревьев, он мгновенно переменился в лице: побледнел, глаза увеличились втрое, а в раскрытый рот могла бы залететь и ворона. Даже если бы Ива запустила в него не желудем, а увесистым булыжником, он едва ли удивился бы больше.
Пока он не успел опомниться, Ива замотала головой и прижала палец к губам. К счастью, Хайме оказался сообразительным – он хоть и продолжал таращить глаза, но кивнул в знак того, что ее понял. Тогда Ива юркнула за дерево и прижалась спиной к шершавой коре. Мысль о том, что она сделала то, чего делать не стоило, вспыхнула в голове, как угольная пыль в топке у Черного Кочегара, но поздно что-то менять. Она себя выдала, и назад дороги нет.
Ждать пришлось недолго. Послышался треск, и из придорожных зарослей выбрался растрепанный и помятый Хайме.
– Кажется, я подвернул ногу, – и это первое, что он сказал при виде Ивы. Нагнувшись, он принялся разминать щиколотку. – Обидно!
Ива не сказала ничего. Просто стояла, скрестив руки на груди. Без вызова, скорее защищаясь.
– Но на самом деле, – продолжил Хайме, – это хорошо, что мне больно. Если я чувствую боль, значит, это не сон и не галлюцинация. Своим пациентам я нипочем бы не посоветовал такой метод, однако же работает! Даже смешно…
Он говорил быстро, словно куда-то спешил, отчего его голос дребезжал и сбивался – Хайме блеял точь-в-точь как Матушкины козы. И Ива поняла, что на самом деле он жутко напуган, даже сильнее, чем она сама. Стоило это осознать, и ее собственный страх отступил – глупо бояться того, кто боится тебя.
– Я не сон, – сказала она. – И не видение.
– Все-таки ты нашла меня. Я думал, ты придешь раньше… Или не придешь никогда.
Ива пожала плечом – ответ, который при желании можно истолковать как угодно. Ей не хотелось признаваться, что она вовсе не искала этой встречи, а то, что она состоялась, – это лишь стечение обстоятельств. Вынужденная мера.
– Ты же ведь не Мария? – спросил Хайме, но прежде чем Ива ответила, продолжил: – Да, я знаю, что ты не она, я много об этом думал. Ты не можешь быть Марией, иначе была бы сильно старше. Я помню тебя старше, но… Ты так на нее похожа. Я ночи напролет разглядывал старые фотографии, пока… Кто ты?
Ива хотела спросить, кто же такая эта Мария, но в итоге решила, что сейчас не лучшее время для этого разговора. Она здесь не ради себя и не ради Хайме. Спасение Кати Макабреску – вот единственная ее цель.
– Мое имя Ива, – сказала она. – Я – это я, а большего и не нужно.
Прозвучало наигранно и фальшиво, и Хайме это заметил. Но, возможно, именно эта напускная бравада спустила его с небес на землю, выдернула из мира странных грез. Он фыркнул.
– Ива? – переспросил он так, словно пробовал имя на вкус. – И-ва. Ладно, как скажешь. А я – доктор Салазар, к вашим услугам.
Он усмехнулся старой шутке, а затем обернулся через плечо и посмотрел на своих приятелей, оставшихся на дороге. Водитель грузовика перестал гудеть, но мотор все еще ревел на всю округу.
– И-ва… Между прочим, Ива, ты поставила меня в неловкое положение, – сказал доктор Салазар не столько сердито, сколько устало. – Мне пришлось врать человеку, который мне глубоко симпатичен, а дорога лжи – кривая дорожка. Лучше на нее не ступать.
– Врать? – Ива приподняла бровь.
– Я сказал, что мне нужно отлучиться по надобности и что у меня слабый мочевой пузырь. Что она теперь про меня подумает? Что я совсем старик, наверное, с таким каши не сваришь.
Ива ни слова не поняла из того, что он сказал, но Салазар сам свернул в нужную ей сторону.
– Ох! Ну, что же я… Прошу прощения. Я столько раз представлял эту встречу, столько раз прокручивал ее в голове, думал о том, что же я скажу и о чем спрошу. А теперь совершенно не представляю, о чем говорить. Мы можем начать сначала? Ты же пришла не просто так, да? И я готов съесть собственную шляпу, если окажется, что та девчонка, Кати, не имеет к этому отношения.
Он дотронулся до своей вязаной шапочки и усмехнулся. Идея есть одежду показалась Иве сомнительной, но она не стала уточнять детали.
– Кати, – повторила она. – Она была здесь, и с ней что-то случилось. Кто-то забрал ее, кто-то нехороший.
– Нехороший? – переспросил Салазар и сам же и ответил: – Ну да, мне этот тип сразу не понравился, какой-то он мутный. Но я так понял, это ее отец, и она сама с ним поехала. Мы пытались ее отговорить, но…
– Отец? – перебила его Ива. Внутри что-то сжалось, словно сразу за грудиной застрял большой колючий комок. Она прекрасно помнила, что случилось с отцом Кати. – Нет, это не ее отец. Ее отец… он погиб.
– В самом деле? Ох… Я не знал. Но она вела себя так, будто знает этого человека, и он ее знал. И она сама села к нему в машину…
Под пристальным взглядом Ивы он запнулся и замолчал. Она продолжала на него смотреть – очень внимательно, не отводя глаз.
– Черт! – не выдержал Салазар. Его плечи поникли. – Черт, черт… Сам понимаю, это даже звучит глупо. Но я растерялся и… К черту оправдания! И что теперь делать?
– Ее надо спасать, – вздохнула Ива. – Она сейчас в беде. В большой беде.
– Нужно звонить в полицию, заявить о похищении и…
– Нет, – остановила его Ива. – Никто не поможет. Только мы можем ее спасти. Так это устроено.
– О чем ты говоришь? – растерялся Салазар. – Что устроено? В таких случаях нужно в первую очередь обращаться к властям и…
– Только мы, – повторила Ива. – Никто больше. История уже завертелась.
Некоторое время Салазар разглядывал свои ладони с пухлыми пальцами, покрасневшими от холода. Кати заметила, что ногти у него обгрызены почти до мяса.
